Милосердные сестры

– Что он за человек? Как вам сказать... Я знаю его только по сплетням в больнице.

– Этот мужчина – законченный наркоман и, скорее всего, алкоголик, – отрезала Дельримпл. – Тебе это известно? – Кристина была слишком шокирована утверждением старшей медсестры, чтобы отвечать. – Несколько лет назад, – продолжала женщина, – он был уволен из Белого мемориала. Его назначение в нашу больницу вызвало многочисленные протесты сотрудников. Дэвид Шелтон не делает чести своей профессии.

В воображении Кристины возникло лицо Дэвида – мягкое и сосредоточенное, с добрыми честными глазами. Слова Дельримпл никак не вязались с этим обликом. – Я... даже не знаю, что сказать.

Дельримпл наклонилась вперед и пристально посмотрела на нее.

– Нетрудно догадаться, что я неспроста говорю тебе все это. – Ее голос приобрел странный, мистический оттенок. – Кристина, мы с тобой обе сестры. Сестры! – Кристина изумленно вскрикнула. – Я хотела открыться тебе в тот день на Юге-4, но наши правила запрещают так поступать. Я состою в "Союзе" с первых дней работы медсестрой. Фактически я представляю Северо-восток в нашем совете директоров.

– Я никогда не могла подумать... То есть, я хочу сказать, я никогда не предполагала...

– Нас тысячи, Кристина, – рассмеялась Дельримпл. – По всей стране. Мы предлагаем самый лучший уход за больными. Объединены идеалами и клятвой отстаивать человеческое достоинство.

– Значит, вы все знаете о Шарлотте?

– Да, моя дорогая. Все руководители знают, контрольный комитет Новой Англии знает... И, конечно, Пегги знает. Я здесь представляю их всех. Моя обязанность здесь – помогать.

– И мне помогать?

– Да.

– А кто поможет доктору Шелтону? – угрюмо спросила Кристина.

– Моя дорогая, ты кажется, не понимаешь, о чем я говорю. – Дельримпл подалась вперед, придавая вес своим словам. – Этот человек...

Кристина остановила ее, приложив палец к губам и глядя за окно. Дельримпл недоуменно посмотрела на нее и повернула голову туда, куда смотрела Кристина.

– Я что-то слышала, – прошептала Кристина. – Вон там, за окном.

Дельримпл наклонила голову, вслушиваясь.

– Ничего, – тихо произнесла она.

Продолжая сомневаться, Кристина на цыпочках подошла к окну и принялась всматриваться в ночную мглу. Под окнами и на улице никого не было видно. Она прижалась к стене и так простояла минуты три, потом, видя, что ничего не происходит, опустила шторы и опять села на диван.

– Там был какой-то шум, – сказала она. – Похоже на глухой удар.

– Возможно, кошка, – предположила Дельримпл.

– Возможно, – неуверенно согласилась Кристина.

Дельримпл терпеливо потягивала чай, ожидая, когда Кристина сосредоточится на их разговоре.

– Я... извините, – наконец проговорила Кристина.

– Я понимаю, что тебе довелось пережить, дорогая, – улыбнулась пожилая женщина, – мы все проходили через это, хотя ситуация, подобная твоей, никогда прежде не возникала, и, вероятно, больше не возникнет. Наша задача не из легких. Идя избранной дорогой, мы вынуждены делать выбор, и редко он проходит безболезненно. – В ее голосе послышалась резкость, которая неприятно задела слух Кристины.

– Чего вы от меня хотите? – спросила она.

– О, ничего, дорогая, – ответила Дельримпл. – Совсем ничего.

– Мисс Дельримпл, – недоверчиво сказала Кристина, – я не допущу, чтобы этот человек страдал из-за меня. Я не переживу этого.

– Боюсь, Кристина, – бесстрастно проговорила Дельримпл, – что пострадает гораздо больше людей, если ты попытаешься обелить его.

У Кристины все оборвалось внутри.

– Как... что вы имеете в виду?

– Пег... женщина, с которой ты говорила... Это Пегги Доннер. Около сорока лет назад она основала "Союз ради жизни", отдав всю себя его становлению.

– И?

– Кристина, она не допустит, чтобы ты или любая другая сестра пострадала за правое дело. Она боится, что огласка твоего участия рано или поздно приведет к разоблачению всего движения.

– Но это неправда! – возмутилась Кристина. – Я ничего такого не разглашала, чтобы...

– Дай мне досказать. Важно не то, что, на твой взгляд, должно случиться, а то, что произойдет по решению Пегги. Видишь ли, прежде чем рисковать публичным обнародованием наших действий через отвратительное полицейское расследование и падкую на сенсации прессу, она сама проинформирует публику. – Ее лицо покрылось смертельной бледностью. – Она располагает нашими магнитофонными записями, Кристина. Каждой из нас. Если ты захочешь обратиться в полицию, то, как заявила она на совете директоров, она сама передаст все материалы в руки общественности, осветив их по-своему. Все равно она вот уже несколько лет собирается сделать это. И только когда мы все надавили на нее, она отказалась от задуманного. Мы считаем, что время еще не наступило.

Боль в голове Кристины снова дала о себе знать.

– Это недопустимо, – пробормотала она. – Просто недопустимо...

– Очень даже допустимо, Кристина. И карьеры всех этих женщин из "Союза" висят на тонкой ниточке, которую ты держишь в своих руках. Я не в восторге от этой ситуации, несмотря на личную антипатию к дегенератам-врачам вроде доктора Шелтона. Однако поверь мне как человеку, знающему Пегги многие годы. Она пойдет на это.

Кристина в немом отчаянии только покачала головой.

– Мы в больнице могли бы отправить тебя в отпуск, – мягко продолжала Дельримпл. – Я без труда могла бы устроить тебе отдых недели на три или четыре. А когда вернешься, тебя будет ждать повышение. Как тебе нравится Греция? В это время года на островах там просто чудесно. Месяц на солнце, и ты позабудешь обо всех тревогах.

– Я... я не думаю, что смогу...

– Ради нас, Кристина, ты должна пойти на это. Пожалуйста, поверь мне, что угроза Пегги не пустая. Учитывая нашу численность и позитивный имидж, который она может создать, Пегги убеждена, что в настоящее время "Союз" выдержит огласку. Если ты обратишься к властям, тогда уж ничто и никто не остановит ее. Может, она и права, но лично я не хочу рисковать своей карьерой и жизнью ради одного призрачного шанса.

– Наступит хаос, – сказала Кристина.

– Если не хуже.

– Мне нужно время, чтобы подумать.

– Чем скорее ты отправишься в эту поездку, тем лучше, – продолжала гнуть свое Дельримпл. – Уверяю тебя, что ты воспримешь весь процесс гораздо легче, если будешь в это время отсутствовать. – Она встала, вынула из сумочки конверт и вручила его Кристине. – Это должно помочь тебе сделать то, что ты должна сделать. – Звони, пожалуйста, если тебе понадобится моя помощь. Это трудная ситуация, Кристина, – пострадать одному, чтобы не страдали многие. Однако выбор ясен.

Кристина проводила ее до двери и застыла в неподвижности, пока Дельримпл надевала плащ.

– Твои сестры, – на прощание сказала женщина, – мы все благодарны тебе за то, что ты делаешь. – Она протянула руку и сжала ладонь Кристины, затем повернулась и вышла.

* * *

Синий "седан", припаркованный в темном месте между двумя фонарными столбами, фактически был невидим. Развалившись за рулем, Леонард Винсент внимательно следил за домом, тяжело дыша. Его чуть было не застукали, пришлось удирать и вот теперь, обливаясь потом в холодной ночи, он приходил в себя. Его правая рука совершала медленные круговые движения, водя лезвием ножа по оселку, лежащему на коленях, с любовью концертирующего скрипача, прикасающегося к своему инструменту. Лезвие имело в длину восемь дюймов и слегка загибалось у острия. Резная костяная ручка была еле видна в большом кулаке. Нож был гордостью Леонарда Винсента – идеальным орудием в его работе.