Мина

– Так мы, ребята, - перебил его Дмитрий Петрович, - сами уже стали недвижимостью. Куда нам двигаться и на что? Вы уж не обижайтесь и извините, - он поднялся, давая понять, что разговор окончен. Парень хмыкнул, покачал головой и удалился. Проводив его, Дмитрий Петрович вернулся в комнату.

– Ну как бок-то?
– спросил он.

– Ноет, да ничего... Как-нибудь, - она вздохнула.

– Кать, дай пару рублей.

– Зачем они тебе?

– Куплю пакет, пластмассовый...

– Пакет? Зачем?

– Надо. Думаю мину в банк продать, - вдруг сказал Дмитрий Петрович. Предложение парня натолкнуло его на новую идею, которую он и решил обдумать.

– Не купят. Зачем она банкирам?

– удивилась Екатерина Ильинична.

– Мало ли зачем... Пригодится. Они вон все гребут. Возьмут и мину, он наклонился под диван, вытянул мину и осторожно задвинул её обратно.

– Смотри, рванет, - Екатерина Ильинична потерла ладонью правый бок, ноющая боль не давала покоя.

– Не рванет, я её в тряпку заверну и понесу в руках, потом в пакете торчком поставлю.

– Помнишь, в сорок пятом один тоже все упражнялся, только кишки и остались.

– Дак он под мухой был, сравнила тоже, и мина была противотанковая, возразил Дмитрий Петрович.

– Ну смотри...
– Она вздохнула.
– Набери мне горячей воды в бутыль, грелку приложу да прилягу.

– Все ноет?
– спросил он.

– Тянет... Ничего, отлежусь. Ты осторожней там. Ключи не забудь. И оденься поприличней, а то и в банк не пустят. А я полежу.

Дмитрий Петрович достал из встроенного шкафа единственный свой костюм, серый, в полоску, купленный лет пятнадцать назад, белую рубашку и черные ботинки. Не торопясь оделся, выпустил на пиджак ворот рубашки и тщательно причесался. Потом протер тряпкой мину и, стараясь не оставлять отпечатков пальцев, завернул её в старое полотенце.

– Я пойду, - он заглянул в комнату. Екатерина Ильинична окинула его взглядом и одобрительно кивнула:

– Ну ты скажи, натуральный жених.

– Да уж, - он посмотрел на её бледное от бессонницы и боли, невеселое лицо.

– Купи овсяных хлопьев по дороге, - она крепилась изо всех сил, скрывая свое нездоровье, не желая огорчать и без того замотанного заботами супруга.

– Тогда ещё надо несколько рублей. Да на жетон, я из автомата звонить должен.

– Возьми на кухне. Там теперь только на овощи и останется.

– Ничего... Разживемся скоро.

– Не задерживайся, Мить... Чего я тут одна-то...

– Постараюсь, - обронил он на пороге.

Спустя час худощавый седовласый старик с пакетом, из которого виднелась пачка овсяного "Геркулеса", поднимался по гранитным ступеням "Омега-банка". Его обогнали две молодые женщины. Рослый охранник провожал их долгим заинтересованным взглядом и на Дмитрия Петровича не обратил внимания.

На первом этаже вдоль правой стены тянулась стойка с кассовыми окошечками, прямо в конце зала открывалась лестница на второй этаж, а слева, над стендом с объявлениями и рекламой, стояло несколько кресел. К ним-то Дмитрий Петрович и направился. Постоял, изучая стенд и кося взглядом на посетителей, выписал на бумажку телефон секретаря генерального директора и опустился в кресло. Положив пакет на колени, осторожно извлек из него завернутую в полотенце мину и положил её у ног, прикрыв пакетом. Никто не обращал на него внимания. Он наклонился, делая вид, что завязывает шнурки, освободил мину от полотенца и задвинул её глубоко под кресло. Выпрямился и снова окинул глазами зал. У касс царило легкое оживление, несколько человек отошли к высоким столикам и заполняли какие-то бумаги. Дмитрий Петрович поднялся и спокойно направился к выходу.

На улице он заторопился: теперь нельзя было терять ни минуты. Перейдя площадь, втиснулся в подошедший троллейбус и доехал до ближайшего метро. В будке телефона-автомата достал скомканную бумажку и набрал номер секретаря генерального директора.

– "Омега-банк", - ответил ему приветливо шелестящий женский голос. Алло, вас слушают, говорите.

Он глубоко вздохнул и глухо проговорил:

– Дэвушка, твой банк заминирован. Срочно дай дырэктора, - он сам не узнал свой внезапно севший голос.

Послышалось какое-то восклицание, потом писк, треск, и приятный мужской баритон произнес:

– Что вы хотели?

– Слушай нымателно, дарагой. В банке мина...

– Какая мина?
– тревожно спросила трубка.

– Протыв пэхоты. Под крэслом. Это прэдупрэждэние. Завтра в одиннадцать от мэна прыдот чалавэк. Пэрэдашь ему двадцать тысяч долларов. Если его задэржишь, если нэ дашь дэнэг, будэм тсба нэмножко взрыват...
– Дмитрий Петрович повесил трубку и почувствовал, что весь взмок. Он вышел из будки и снова, уже не спеша, направился к троллейбусной остановке. Теперь можно было не торопиться.

Через пятнадцать минут он выбрался из переполненного троллейбуса, пересек площадь и отыскал в сквере напротив банка свободную скамейку. Из его дверей уже начали выводить посетителей и встревоженных сотрудников.

Внезапно раздался вой сирены и к зданию из боковой улицы подкатили голубой автобус и несколько милицейских машин. Из автобуса высыпало два десятка парней с короткими автоматами, в темной униформе, и через мгновенье банк был оцеплен. Несколько человек в военной и гражданской форме с какими-то приборами в руках и миноискателями бросились к дверям.

Прошло минут десять, и из входных дверей показались двое военных с носилками. Мину выносят, с облегчением подумал Дмитрий Петрович. Быстро работают ребята, молодцы, обрадовался он. Мину несли осторожно, как тяжелобольного, носилки поставили в военный микроавтобус, и минуту спустя, сопровождаемый милицейскими машинами и воем сирен, он покатил по улице.

В огромном кабинете генерального директора банка проходило экстренное совещание. Кроме двух заместителей присутствовал подполковник Тихомиров из управления по борьбе с терроризмом.

Только что была ещё раз прослушана пленка с записью голоса звонившего.

– Какой-то деревянный голос, будто у робота, - покачал головой Антонов, первый заместитель, молодой человек с худощавым лицом и услужливым взглядом.

– Старался изменить. Но акцент-то никуда не спрячешь. Акцент есть акцент, - пояснил Тихомиров.
– Опытные ребята: на мине ни единого отпечатка пальцев...

– В том-то и дело, - резко вмешался директор.
– Поймите, кто-то организует наезд, они все продумали. Только сегодня из-за прекращения приема валютных вкладов на каких-то два часа мы потеряли огромные деньги. А в следующий раз? Кто станет держать вклады в банке, который периодически минируют? Мы просто прогорим. Надо отдать им двадцать тысяч, для нас это не деньги. И пусть катятся.

– В следующем месяце они потребуют их снова, - усмехнулся Тихомиров.

– Ну и черт с ними, дадим. Я обсуждал вопрос со своими заместителями, - он обвел их глазами, - мы согласны выполнить их требование, для нас это выйдет дешевле.

– Довольно трусливая позиция, - бросил Тихомиров.
– Только ведь я обязан бороться с терроризмом. А вы его поощряете своими подачками.

Директор, моложавый, но с заметным брюшком высокий мужчина в модном темном пиджаке и бордовом галстуке, поднялся из-за стола и в волнении закружил по кабинету. Волнение было вызвано не только неприятным происшествием, но и упрямством Тихомирова, не поддававшегося ни на какую логику.