Министерство будущего

Фрэнк вернулся в клинику, на первый этаж. Пыхтя, поднялся на второй, в свою комнату. Проще всего лечь и ждать, когда все закончится. Он ввел шифр на сейфе и, открыв дверцу, достал спутниковый телефон. Включил. Батарейка полностью заряжена.

Фрэнк позвонил в Дели, в штаб-квартиру.

– Нам нужна помощь, – сказал он женщине, поднявшей трубку. – У нас нет электричества.

– У нас тоже, – ответила Прити. – Везде отключили.

– Везде?

– В большинстве районов. В Дели, Уттар-Прадеше, Джаркханде, Бенгалии. На западе местами тоже – в Гуджарате, Раджастане…

– Что нам делать?

– Ждать помощи.

– Откуда?

– Не знаю.

– Что говорит прогноз?

– Прекращения жары пока не обещают. Возможно, восходящие воздушные потоки над сушей привлекут прохладный воздух с океана.

– Когда?

– Никто не знает. Область высокого давления огромна. Упирается в Гималаи.

– Где лучше находиться – в воде или на воздухе?

– Конечно, в воде. При условии, что она прохладнее, чем температура тела.

Фрэнк выключил телефон и спрятал его в сейф. Проверил показания счетчика взвешенных частиц на стене – 1300 ppm. Счетчик улавливает мелкие твердые частицы размером 25 нанометров и меньше. Фрэнк снова вышел на улицу, в тень здания. Так поступали все, никто не вылезал на солнце. Серый воздух висел над городом облаком дыма. Слишком жарко, чтобы воспринимать запахи по отдельности; несло паленым – зноем, пламенем.

Фрэнк вернулся в дом, еще раз открыл сейф, достал ключи от кладовки, вытащил из нее один из генераторов и канистру с бензином. Когда он попытался залить горючее, выяснилось, что бак уже полон. Фрэнк вернул бензин на место и оттащил генератор в угол, к кондиционеру. Шнур питания кондиционера с заоконным блоком был короткий, его включали в розетку на стене под окном. Внутри помещения генератор включать нельзя из-за выхлопа. Снаружи под окном тоже – как пить дать стащат. Люди дошли до ручки. Так что… Фрэнк порылся в кладовке, нашел шнур-удлинитель. Вперед, на крышу, там есть площадка с парапетом, высота – четыре этажа. Удлинитель доставал всего лишь до этажа непосредственно под крышей. Фрэнк спустился, вынул кондиционер из окна на втором этаже и потащил, задыхаясь и обливаясь потом, по ступеням наверх. На мгновение у него закружилась голова, но тут пот резанул по глазам, и он ощутил внезапный прилив энергии. Открыв окно на четвертом этаже, Фрэнк привел кондиционер в равновесие, прижал его оконной рамой и выдвинул пластмассовые боковые панели, закрыв свободное пространство, оставшееся между кондиционером и боковинами окна. Поднявшись на верхнюю террасу, он запустил генератор, послушал, как чихает и переходит на двухтактный барабанный бой мотор. После первого облачка дыма выхлоп стал неразличим для зрения. Мотор работал довольно громко – люди, конечно, услышат. Звук работающих генераторов доносился из разных частей города. Фрэнк подсоединил удлинитель к генератору, спустился в кабинет на верхнем этаже, воткнул штепсель в кондиционер, включил. Раздался дребезжащий гул. Дохнул горячий воздух. О боже, кондиционер не работает!.. Нет, работает. Если понизить температуру воздуха, поступающего с улицы, на 5–10 градусов, то навскидку внутри будет 30. Есть тень – уже неплохо, жить можно даже с высокой влажностью. Достаточно лечь и расслабиться. Охлажденный воздух будет спускаться на нижние этажи и постепенно заполнит все здание.

Фрэнк попытался закрыть окно на втором этаже, где раньше стоял кондиционер. Не тут-то было, раму заклинило. Он принялся лупить кулаками сверху, чуть не разбив стекло. Наконец рама дернулась и поддалась. Теперь на улицу, к ближайшей школе. Маленькая лавка по соседству продавала еду и напитки для школьников и их родителей. Школа была закрыта, лавка тоже, но люди пока не разошлись, некоторых он знал. «У меня в клинике работает кондиционер, – сказал им Фрэнк. – Идем со мной».

Группа людей молча двинулась за ним – шесть-семь семейств, включая хозяев лавки, поспешивших запереть за собой двери. Они пытались держаться в тени, но тень почти полностью исчезла. Первыми шли мужчины, за ними дети, последними – женщины, гуськом, чтобы не выходить на солнце. Разговоры велись на авадхи, а может, на бходжпури – Фрэнк не понял. Сам он немного говорил на хинди, и местные об этом знали. На этом языке к нему обращались, когда хотели что-то спросить, либо говорили с теми, кто мог общаться с ним по-английски. Фрэнк так и не решил для себя, как помогать людям, с которыми невозможно объясниться. Сгорая от стыда и смущения, он наступил на горло боязни продемонстрировать свою несостоятельность в хинди и начал расспрашивать местных, как они себя чувствуют, где их близкие, есть ли у них приют. Лишь бы не перепутать слова. Люди поглядывали на него с любопытством.

Фрэнк отпер дверь клиники, приглашенные по одному зашли внутрь. Не дожидаясь инструкций, они поднялись по лестнице в комнату с работающим кондиционером и сели на пол. В кабинете мгновенно возникла теснота. Фрэнк спустился на первый этаж и встал за дверью, приглашая всех желающих. Вскоре здание наполнилось под завязку. После этого он запер дверь.

Несмотря на относительную прохладу, люди томились от зноя. Фрэнк бросил взгляд на экран компьютера: температура на первом этаже – 38 градусов. В комнате с кондиционером она, возможно, чуть ниже. Влажность – 60 процентов. Когда высоки и температура, и влажность, дело плохо. В сухой сезон с января по март на Индо-Гангской равнине такой жары и влажности не бывает. Жара без влажности случалась, потом проливные муссонные дожди сбивали температуру, а сплошная облачность приносила облегчение от прямых солнечных лучей. Однако нынешний период жары сильно отличался от других. Безоблачный зной и высокая влажность – зловещее сочетание.

В клинике было два санузла. Через некоторое время унитазы забились. Очевидно, канализация выходила на станцию очистки сточных вод, работающую, разумеется, на электричестве, и у той не оказалось достаточно генераторов для продолжения работы. Что случилось, то случилось. Фрэнк выводил людей из дома, чтобы они могли справить нужду где-нибудь в переулке, как жители горных деревень Непала, в жизни не видевшие туалета. Первая такая сцена его шокировала, теперь он считал это в порядке вещей.

Иногда люди подступали к нему в слезах и окружали маленькой толпой – расстроенные старики, расстроенные дети. Кое-кто не успевал отпроситься из дома. Он расставил в туалетах ведра, а когда они наполнялись, выносил на улицу и выливал содержимое в сточную канаву, а ведра приносил назад. Умер старик. Фрэнк помог молодым мужчинам вынести тело на крышу, где его завернули в тонкую простыню, а может быть, в сари. Событие пострашнее произошло ночью, когда ту же процедуру пришлось выполнять для грудного ребенка. Пока они несли маленькое тельце на крышу, люди во всех комнатах рыдали. Фрэнк заметил, что в генераторе кончается топливо, сходил в кладовку за канистрой, заправил агрегат.

Кувшин опустел. Из кранов перестала течь вода. В холодильнике стояли два больших бака с водой, но Фрэнк о них помалкивал. Ночью он потихоньку наполнил свой термос из емкости; вода все еще сохраняла остатки прохлады. И сразу назад, за работу.

В ту ночь умерли четверо. Утром солнце вновь превратилось в пылающую топку, чем оно всегда и являлось, обрушив всю мощь на крышу и лежащих на ней завернутых в полотно мертвецов. Все крыши города, а если посмотреть вниз, то и все тротуары превратились в морг. Весь город превратился в морг, а жара становилась все нестерпимее. Термометр показывал 42 градуса при 60-процентной влажности. Фрэнк урывками проспал всего три часа и теперь тупо смотрел на экран. Генератор еще тарахтел, кондиционер еще трясся, как сломанный вентилятор, в воздухе еще стоял гул других генераторов и кондиционеров. Но толку от этого было мало.

Фрэнк сошел вниз, отпер сейф и еще раз позвонил Прити по спутниковой связи. Она сняла трубку только после тридцати или сорока попыток.

– Что у тебя?

– Послушай, нам нужна помощь. Мы погибаем.

– Как ты думаешь? – яростно огрызнулась она. – Ты один такой?

– Нет, но нам нужна помощь.

– Нам всем нужна помощь!

Фрэнк запнулся. В это трудно было поверить. Ведь Прити в Дели.

– Вы там в порядке? – спросил он.

Ему не ответили. Прити бросила трубку.

Снова появилась резь в глазах. Фрэнк потер их и отправился наверх с отхожими ведрами. Теперь они заполнялись медленнее, желудки людей опустели.

Вернувшись с улицы и открыв дверь, Фрэнк услышал какой-то шорох. Его грубо втолкнули внутрь. Трое молодых парней прижали его к полу, один был вооружен пистолетом размером с собственную голову. Парень направил пистолет на Фрэнка, черный кружочек дула – единственная круглая часть на квадратном рыле пистолета – танцевал прямо перед глазами. Весь мир съежился до размера этого кружочка. Кровь стучала в висках, тело окаменело. Лицо и руки покрылись потом.

– Не двигайся, – приказал один из парней. – Дернешься – ты покойник.

Крики отметили появление грабителей на верхних этажах. Послышался глухой стук останавливаемого кондиционера. В открытую дверь в дом проникало бормотание городских улиц. Прохожие удивленно заглядывали в нее и проходили мимо. Их было немного. Фрэнк старался дышать как можно чаще. Пот неимоверно жег правый глаз. Надо бы сопротивляться, но и жить тоже хотелось. Он будто смотрел на происходящее откуда-то сверху, с лестницы, покинув свое тело и все присущие ему эмоции. Все, кроме жуткого жжения в правом глазу.

Группа молодых людей, топая, спустилась по лестнице с генератором и кондиционером. Они вышли на улицу. Те, что держали Фрэнка, отпустили его. «Нам это нужнее, чем тебе», – объяснил один из них.

Парень с пистолетом осклабился и напоследок ткнул стволом во Фрэнка еще раз. Хлопнула дверь, грабители ушли.

Фрэнк поднялся, потирая места, за которые его держали чужие руки. Сердце не желало успокаиваться. Накатила тошнота. Несколько человек спустились сверху, спросили о самочувствии. Они беспокоились о нем, переживали, не пострадал ли он. Эта заботливость пронзила душу, Фрэнк вдруг ощутил мощный наплыв эмоций, с которым не мог совладать. Он сел на нижнюю ступеньку, спрятал лицо в ладони и разрыдался как ребенок. Почему-то от слез глаза жгло не так сильно.