Минос
Шрифт:
Я вернулась в спальню и плотно закрыла за собой дверь.
Через час в дверь постучали.
— Ты в порядке? — спросила мать.
— Да, все нормально, решила немного почитать, — соврала я и нарочито громко зевнула. Она сказала, что Серхио уснул на диване, и попросила, чтобы я отнесла его в кровать. После этого она ушла в свою комнату.
Я очень не хотела, чтобы она видела все эти бумаги. Ни рисунки с таинственными посланиями, ни отчет о вскрытии, который находился рядом с ними.
А подробности вскрытия повергли меня в ужас. В мошонку Джонатана был введен апростадил, то есть укол был сделан прямо в основание пениса. Ссадины вокруг пениса говорили о том, что, вероятно, он оказывал сопротивление и боролся до последнего.
В теле моей сестры никаких наркотиков обнаружено не было. Никаких медицинских препаратов не нашли также и в телах супругов Мастерсон. Что же касается троих биржевых брокеров в Мемфисе, то их усыпили с помощью флунитрозепама — запрещенного средства на территории США, но широко используемого в других странах в качестве снотворного. Этот препарат также известен как наркотик для изнасилования. После этого троих мужчин связали по рукам и ногам, оттащили в сарай и опустили в яму вниз головами. При этом их руки были связаны за спинами.
В крови питбуля были обнаружены следы кетамина, который давно уже применяется в качестве общего обезболивающего средства для домашних животных. Кроме того, был использован фенобарбитол натрия, после чего собака быстро уснула.
Кроме того, я нашла заключение одного из агентов ФБР, до которого давно уже додумалась сама. Висперер имел доступ к рецептурным медицинским препаратам. Более того, он умел делать инъекции, в результате чего никто из его жертв не умер от эмболии, которая образуется при закупорке кровеносных сосудов в результате попадания воздуха в вену.
Профессиональный медик? Санитар? Ветеринар?
И почему Висперер? Похоже, что агенты ФБР совершенно растерялись и просто навесили на него первое попавшееся прозвище. Даже обращение к компьютерной базе данных и Интернету ничего хорошего не дало, кроме весьма смутных ссылок на литературных героев, средневековые легенды и древнегреческие мифы. К примеру, Цербер — это трехголовый пес из «Энеиды», который охранял вход в подземный мир. А Галлехолт, если верить сообщению одного из агентов ФБР, был знаменитым предателем во времена короля Артура.
Наш пес из Миссисипи звался не Цербер, а Лупоглазый. Именно так зовут главного героя романа Фолкнера «Святилище». Он был очень плохим парнем, который изнасиловал одну женщину кочерыжкой кукурузного початка. Можно ли считать эти сведения ключом к разгадке тайны Висперера? Может быть, он ненавидит женщин? Маловероятно. Из семи его жертв женщинами были только две.
Во всяком случае, он не был простым женоненавистником. Все его повадки и убийства несут на себе отпечаток морализаторства: насилие над детьми, супружеская измена и даже обжорство, если судить по последней записке, касающейся тройного убийства в Мемфисе.
Висперер действительно верит, что у него есть цель.
Он верит в справедливость того, что делает.
«Лупоглазый лежит, умирая», — было написано на ошейнике собаки. Это ведет нас в Миссисипи. Это заставляет нас следовать за ним.
«Встречай меня на ярмарке». Совершенно ясно, что он направляется в Сент-Луис.
Он хочет, чтобы мы знали о нем.
Он читает газеты и смотрит телевизионные новости. Он специально оставляет нам зацепки. Где он сейчас?
Логические построения накатывались волнами, и порой мне казалось, что наступает прояснение. Однако потом наваливалась другая волна и смывала уже почти готовую версию происходящего. В конце концов я вообще потеряла нить рассуждений. Было уже далеко за полночь, и вскоре над высокогорным плато Камберленд забрезжит рассвет. Бумаги на моей кровати, медицинские заключения, фотографии с мест преступлений, криптографические послания — все это стало расплываться у меня перед глазами. Все, кроме одного — государственной печати ФБР, отчетливо видневшейся
на каждой бумаге. Принтер Текуна отпечатал ее в цвете: синий фон, круг из золотых звездочек, красные и белые полоски щита, обрамленные двумя толстыми оливковыми ветвями. Вероятно, он скачал все это из компьютера, каким-то образом прорвавшись в секретные досье ФБР.Эта печать имеет какой-то смысл. Она служит предупреждением для меня.
В Нэшвилле есть несколько мест, которые работают круглосуточно и открыты даже глубокой ночью. Огни небольшого ателье ксерокопии «Кинкос» ярко сверкали на одной стороне улицы, что неподалеку от Университета Вандербильт. В зале сидели несколько студентов, устало дописывающих в последние минуты свои курсовые работы. Какая-то молодая женщина теребила руками очки, пока они не слетели с ее носа. При этом она ежеминутно поглядывала на настенные часы.
Меня быстро обслужили, и через полчаса все было уже готово. Расплачиваясь наличными с работниками ателье, я старалась не смотреть им в глаза. Чем меньше я смотрю на них, тем больше шансов, что они меня не узнают.
Я всегда ношу с собой почтовые марки, что давно превратилось у меня в привычку. Получив все копии, я наклеила несколько марок на принесенный из дома большой коричневый конверт, затем добавила к ним отпечатанный адрес, который я сорвала со старого письма, и отправила послание единственному человеку в этом городе, которому я полностью доверяла.
Вернувшись домой, я свернулась калачиком рядом со спящим сыном и прислушалась к его тихому и равномерному сопению. Для меня это был добрый знак. За последние дни он очень устал и постоянно не высыпался. Я тоже чертовски устала, так как постоянно находилась рядом с ним. Но глаза мои были широко открыты, а за окном спальни Серхио ярко светила полная луна. Она повисла над Нэшвиллом, как огромный сигнальный маяк, светивший над всей страной и указывавший путь каждому из нас.
9 марта 2001 г
Ему интересно, не переборщил ли он по части планирования своих действий, потому что его никто не понял. Либо никто не понял, думает Бобби, либо они просто-напросто решили не демонстрировать свои намерения. Во всяком случае, в газетах нет ни слова о Канзас-Сити, как нет ничего интересного на обновленном общественном сайте ФБР о человеке, которого они почему-то назвали жизнерадостным прозвищем Висперер.
И абсолютно ничего по поводу его загадочных слов на рисунках. Ведь он потратил на их составление очень много времени, и в результате складывается ощущение, что все это напрасно, что ничего этого не было и в помине.
А он есть, он существует. Достаточно взглянуть на эти руки. Поверни их немного, и сразу видно, что на них нет ни ран, ни трещин. Мягкий свет полной луны отчетливо пробивается сквозь пальцы, образуя замысловатые тени. Это его рука, а он сам ее неотъемлемая часть, часть самого себя. Здесь нет разрывов, нет никаких отделений, он представляет собой единое целое. И в каждом новом городе он становится все более целостным и все больше похожим на самого себя. Первый раз он полностью ощутил это, когда встретился с супружеской парой Мастерсон. И хотя был самый настоящий бардак, он вышел из него собранным в единое целое и, может быть, впервые за долгое время почувствовал, что пальцы его рук полностью принадлежат ему, и кожа тоже стала его собственной. Это ощущение до сих пор доставляет ему приятное волнение. С каждым разом он лучше понимает это ощущение, хотя и не может претендовать на абсолютное овладение этой тайной. Да и любой его план так или иначе становится тайной.