Минуя границы. Писатели из Восточной и Западной Германии вспоминают

Итак, я делаю новый заход и переключаю регистры своего органа: где некогда находилось варшавское гетто, с бессмысленной жестокостью уничтоженное и стертое с лица земли в мае 1943 года, перед мемориалом, где изо дня в день, даже и в такой вот промозглый, декабрьский, из двух бронзовых канделябров рвутся разорванные ветром языки пламени, в одиночестве, выражая раскаяние за все злодеяния, совершенные именем немецкого народа, упал на колени немецкий канцлер и тем взвалил на свои плечи великую вину, он, который лично не был ни в чем виноват, упал на колени…

Вот, пожалуйста. Уж это кто хочешь напечатает. Носитель великого бремени, человек великой скорби. Может, еще подпустить немножко местного колорита? Парочку реверансов. Повредить это не может. Например, про отчуждение поляков, потому что высокий государственный гость упал на колени не перед памятником Неизвестному солдату, который у них здесь считается национальной святыней, а именно перед евреями. Надо слегка поспрашивать, надо порыться, и тогда всякий настоящий поляк непременно проявит себя антисемитом. Прошло совсем немного времени с тех пор, как польские студенты надумали побуйствовать точь-в-точь как у нас или в Париже, но тогда местная милиция с Мочаром, министром внутренних дел, во главе велела разогнать дубинками этих, как он выразился «сионистских провокаторов». Несколько тысяч партфункционеров, профессоров, писателей и прочих из духовной элиты, по большей части евреев, просто выгнали за дверь. Они уложили чемоданы и уехали, в Швецию, в Израиль. Но про это здесь больше никто не говорит. А вот валить всю вину на нас — это у них считается хорошим тоном. Чего-то они там талдычат «о католической морали, которая живет в сердце каждого истинного поляка», когда этот предатель родины, который в мундире норвежской армии сражался против нас, немцев, заявляется сюда с целой свитой, где и крупповский менеджер Бейтц, и пара писателей левого толка, и еще несколько духовных величин, и подносит полякам на тарелочке нашу Померанию, нашу Силезию, Восточную Пруссию, а потом, на «бис», как в цирке, еще и плюхается на колени.

Но это не имеет смысла. Все равно не напечатают. Моя газета лучше просто отмолчится. Сообщение агентурных агентств — и хватит. И вообще, какое мне дело? Я сам из Крефельда, я наделен рейнским задором. И чего я нервничаю? Бреслау, Штеттин, Данциг? Да плевать я на них хотел. Напишу просто что-нибудь для воссоздания атмосферы: как поляки прикладываются к ручке, как хорош Старый город и что дворец Виланов и еще несколько памятников архитектуры восстановлены, хотя, куда ни глянь, видно, что экономическое положение хуже некуда, пустота в витринах и очереди перед каждой мясной лавкой… В связи с чем вся Польша надеется получить миллиардный кредит, который этот коленопреклоненный тип наверняка посулил своим коммунистическим дружкам. Эмигрантишка! Господи, до чего ж я его ненавижу. Нет, нет, не потому, что он — внебрачный ребенок, такое бывает… Но вот в остальном… И вся его манера держаться… А когда он вдобавок упал на колени… В эту изморось! Смотреть противно… Не-на-ви-жу!

Ничего, пусть только вернется домой, он такое увидит… Да его все газеты в клочья разнесут, и восточные договоры заодно с ним. Не только моя газета. Но ничего не скажешь: на колени он и в самом деле упал здорово…

Марсель Байер СПАСИТЕЛЬНАЯ СТРОКА

I

Рущук, почти неуловимый, одинокий звук на перепутье между бензоколонкой и последней болгарской сигаретой. Окраина глухого городка, слюна, дым, в ожидании спасительной строки среди знакомых захиревших плит из бетона и гальки замурованной узнаю все тот же бурьян, озаренный сентябрьским светом. Мой взгляд зашкаливает, как зашкаливает взгляд водителя автобуса, шарящего в кармане брюк: мол, надо бы поторопиться, довольно. Быть может, первый вояж через границу, Бухарест — не более чем слово, и одолженный план города, который, как и всякая печатная бумажка, заставляет волноваться. Одинокий звук на перепутье между небом и нёбом — Русе и Рущук — весь мой словарь.

II

Мост через Дунай, ЕВРОПА, конец отечественному радиовещанию. И на мгновенье ты уже не тот, медлительная, желто — серая вода, безветрие, портовое хозяйство, Вена — там, а на востоке море, север размыт в тумане. Ты видишь себя во сне чужом, видишь себя, пар изо рта, зима, тому сто лет, в ушах трещит мороз, а на салазках несносное дитя — Канетти. Как же стужа? Гул, вой доносится с замерзшей речки, и голоса зверей — слова, нас разрывающие в клочья. Попоны и пальто, как славно, что здешний мир соткан из меха, в который пальцы можно запустить. И вдруг увидеть, что подле расселся оборотень.

III

Быть двуязычным суждено другим. Или немым, подобно человеку песочному, что по ночам лежал возле твоей подушки и буравил угольками глаз, как будто напрочь позабыл те рифмы, которые ежевечерне глаголел в телевизоре. Как в комнату беднягу занесло, кому пришел на ум такой подарок? Он — о происхождении ни гу-гу — только тыкал пальчиком, не боле. Войлочный костюмчик, шапка, патлы. В компании зверей безмолвный дух, твой сон хранящий. Нынче ясно: оброни он слово, оно бы, верно, резануло слух. Нынче ясно: он был другим. Да, парень скрытный, но выдала бородка клинышком: значит, родом из соседней страны, пришелец с другого берега Эльбы.

IV

Я вернулся? Длинногласный Русе схоронился под языком, где место полному собранью приграничных городов, знакомых только понаслышке. Может, я сошел с Канала истории? Лелею надежду стать матерым восточным волком? Паспорт с чернильной меткой. Время сомневаться в цвете глаз, причем своих же, а закат еще не скоро. Мне остаться? Мир вокруг сужается, дорожная разметка в обнесенном забором квартале, передо мной мазутное пятно. Ступаю на прямую, ведущую к конечной рифме. Только бы услышать легкий или хрипловатый, солидный или лаконичный, без — звучный или громогласный, всегдашний кашель и уловить кивок едва заметный: что ж, иди.

Авторы

Марсель Байерродился в 1965 году в Тайльфингене (Вюртемберг), живет в Дрездене. С 1990 по 1993 г. работал редактором литературного журнала «Концепты»; с 1992 по 1998 г. писал статьи для музыкального журнала «Spex». В Германии изданы его стихи, эссе, несколько романов, среди которых «Летучие собаки» (1995) (рус. пер. А. Кацуры, изд-во «Амфора», 2005), «Шпионы» (2000) и «Кальтенбург» (2008). В 2008 году Байеру была вручена премия Йозефа Брайтбаха. В России, кроме «Летучих собак», опубликованы переводы стихов Байера («Звезда» № 9,2004, «Иностранная литература» № 11,2004).

Марица Бодрожичродилась в 1973 году в Далмации (бывшая Югославия, ныне Хорватия), с 1983-го живет в Германии. В 2002 году она дебютировала сборником рассказов «Тито мертв», а в 2005-м издан ее первый роман «Игрок внутреннего часа». За последнее время у Бодрожич вышел еще один сборник рассказов «Собиратель ветра» (2007), а также сборник стихов «Органы света» (2008). В 2007 году Бодрожич удостоилась литературной премии Берлинской академии искусств, а в 2008 году получила поощрительный приз от премии «Немецкий язык».

Томас Бруссигродился в 1965 году в Берлине, дебютировал в 1991-м романом «Акварели». В 1995 году вышел его роман «Герои вроде нас», фрагмент из которого был опубликован в «Иностранной литературе» (№ 11, 2004). А в 1999 году — роман «Солнечная аллея» (рус. пер. М. Рудницкого, изд-во «Слово», 2004). В последнее время опубликованы романы «Свечение» (2004) и «Судья Фертиг»(2007). Бруссиг лауреат премии Ганса Фаллады (2000) и Карла Цукмайера (2005).

Рогер Виллемсенродился в 1955 году в Бонне. Телеведущий, писатель, переводчик и эссеист. С 1991 года работает на телевидении. Автор большого числа программ, посвященных культуре, а также документальных фильмов. Взял более двух тысяч телевизионных интервью и создал много передач о выдающихся деятелях современного искусства. Автор многих книг, в т. ч. «Путешествие по Германии» (2002), «Благоприятные дни» (2004) и «Путешествие по Афганистану» (2006).

Фридрих Кристиан Делиусродился в 1943 году в Риме, с 1970 по 1978 г. работал редактором в издательстве Клауса Вагенбаха и издательстве «Ротбух». В 1965 году вышел первый сборник его стихов «Бирка». Его перу принадлежат многочисленные романы, стихотворения и эссе, в т. ч. «Риббекские груши» (1991), «Прогулка из Ростока в Сиракузы» (1995) и «Портрет матери в юности» (2006). В 2007 году Делиус стал лауреатом премии Йозефа Брайтбаха.