Мир без огня: на перекрёстке у рисовых полей

Я вытащил из кармана телефон и принялся ловко набирать сообщение. Пока писал, заметил, как Харука с интересом разглядывает это чудо техники. Когда я закончил, она открыла тетрадку:

«У Нанаки-сана телефон с кнопками. Почему на твоём их нет?»

— Технологии, — я заулыбался, но словил на себе непонятливый взгляд. — Смотри сюда.

Я запустил простенькое антистресс-приложение, в котором нужно было лопать шарики и протянул телефон Харуке. Девочка неуверенно, будто боясь сломать, тыкнула в экран. Шарик лопнул, телефон завибрировал. Улыбка. Она снова тыкнула в экран.

В итоге всю оставшуюся дорогу Харука не отрывалась от моего телефона, лопая шарики. Мне даже стало неудобно забирать его у неё, когда мы наконец пришли к дому, но этого делать и не пришлось. Она с радостным лицом протянула телефон назад и благодарно поклонилась.

Харука опустилась на диван напротив телевизора и с интересом принялась разглядывать дом. После её комнатушки он казался ей большим. Это было заметно по её потерянному взгляду. Такой взгляд бывает у людей, которые после тесных квартир, попадают в большие замки-музеи. Когда не знаешь, куда лучше посмотреть.

Я поставил на кофейный столик две чашки чая и отрыл в кухонном ящичке дядины конфеты, что он ставил перед нами в первый день моего приезда. Харука зашуршала фантиком, достала конфету и аккуратно, прикрывая рот ладонью, распробовала её. Конфеты ей понравились. Понравились так сильно, что спустя минуту на столе лежала куча разноцветных фантиков.

Она долго и упорно смотрела на широкий экран телевизора. Видимо хотела включить, но стеснялась. Я решил не дожидаться того момента, когда она наберётся храбрости попросить и щёлкнул кнопкой пульта.

По центральному каналу шли новости, за ними какая-то передача о животных, на следующем какой-то *ситком. Я хотел было переключить, но Харука остановила меня, она увлечённо следила за происходящем на экране.

Время всё шло, а мы всё смотрели этот странный, не особо смешной ситком. Однако, Харуке нравилось. За окном уже опустилась поздняя ночь, стрелки часов стояли на половине двенадцатого. А мы всё смотрели.

Десять минут первого. Харука устало повалилась мне на плечо и тихо засопела. Постепенно и меня начало клонить в сон, глаза слипались, сознание мутнело. Я и не заметил, как вскоре заснул. Заснул под убаюкивающее сопение Харуки.

Примечание

*Кандзи - китайские иероглифы, используемые в современной японской письменности наряду с хираганой, катаканой.

*Месяц -

*Сёдзе - аниме и манга, рассчитанные на особую целевую аудиторию — девушек в возрасте от 12 до 18 лет. В центре сюжета, как правило, находится девочка или девушка и вопрос её становления как личности, часто присутствуют любовные отношения разной степени близости.

*Ситком - разновидность комедийных радио- и телепрограмм, с постоянными основными персонажами и местом действия. (прим. "Теория большого взрыва", "Клиника")

*Ранобэ - разновидность популярной японской литературы различных жанров (от любовных романов и научной фантастики до ужасов), отличающейся преимущественно фантазийным сюжетом, обилием диалогов, иллюстрациями в стиле аниме и манга, и ориентированной в основном на подростковую и юношескую аудиторию

Глава IV

Глава IV

Я проснулся от странного запаха. В доме жутко пахло чем-то горелым. Естественно, я сразу подумал о пожаре, однако никаких признаков огня не было. За окном стоял непроглядный густой туман, но не белый, как это обычно бывает по утру, а тёмно-серый, словно грязный.

Харука всё ещё мирно сопела у меня под боком. Я аккуратно толкнул её в плечо. Девочка с трудом открыла слипающиеся после сна глаза и потёрла их кулачками. Сонно осмотревшись и с ужасом осознав, что до сих пор находится у меня дома, она засуетилась, поднялась с диванчика и хотела было убежать, не сказав мне ни слова, но я её остановил.

— Харука, постой, — я схватил её за руку. — Ничего страшного не случилось.

Она дрожащими руками открыла тетрадку и принялась скрипеть карандашом по бумаге. В этот раз иероглифы она выводила криво и панически дёргано: «Мне нельзя ночевать вне храма! Нанаки-сан запрещает мне ночевать вне храма!»

— Не убьёт же он тебя, — я всё ещё держал её за руку, — пойдём вместе и всё ему объясним.

Девочка недоверчиво посмотрела мне в глаза и кивнула. Я натянул на ноги кроссовки, и мы вышли наружу.

То, что я сперва принял за туман, оказалось дымом. Отовсюду несло гарью, но пожара нигде не наблюдалось. Из-за тёмного, непроглядного смога не было видно ни небо, ни солнце. Тусклый свет едва-едва пробивался сквозь эту дымовую завесу.

Мы осторожно шли по тропинке вдоль ручейка. Вода в нём сегодня тоже была необычной, имела какой-то чёрный оттенок, словно туда подмешали чернил. К тому же, течение ручья точно замедлилось, отчего вода казалась ещё более вязкой.

Перекрёсток у рисовых полей. Тут, оперевшись на свой велосипед, стояла Рико. Взгляд у неё был напуганный и какой-то потерянный. Она заметила нас сразу, как только мы вышли к развилке.

— Тору, Харука, — тон её был неестественно серьёзным. — Вы в порядке? Ничего не видели по пути сюда?

— Рико, что случилось? Почему везде дым?

— Я мало об этом знаю, — она покачала головой. — Только то, о чём меня предупреждали родители.

— Предупреждали?

— Идёмте в школу, Ханакири-сенсей нас ждёт.

— Харуке нужно в храм. Нам необходимо объяснить Нанаки-сану… — меня прервали.

— Сейчас вы в храм не попадёте.

— Почему? — ситуация удивляла всё больше.

— В это… в такое время нельзя ходить в сторону храма. Вы его просто не найдёте.

— Бессмыслица какая-то, — я нахмурился. — Что значит: «не найдёте»?

— Я же говорю, я мало знаю об этом, — Рико оглянулась на рисовые поля. — Ханакирисенсей всё нам объяснит.

«Нанаки-сан будет волноваться!»

— Идёмте быстрее, — Рико проигнорировала, трясущую тетрадкой Харуку.

***

На улицах деревенских не было. Видимо, все попрятались в домах. Окна занавешены, двери и калитки плотно заперты. На заборчиках развешаны какие-то амулеты и обереги. Творилось что-то определённо ненормальное.