Мир без солнца

КОНГРЕСС КРАБОВ

У входа в Индийский океан, южнее острова Сокотра, «ныряющее блюдце» погружается недалеко от глубоководной впадины, обнаруженной эхолотом «Калипсо». После 15 минут замедленного «падения» достигаем глубины 210 метров и видим вдали дно.

— Песок, — говорит Фалько, — а на нем масса морских ежей.

Молча всматриваемся вглубь. Вдруг Фалько восклицает:

— Смотрите, они быстро передвигаются. Да ведь это не ежи, а крабы!

Действительно, это всего лишь крабы, но в ошеломляющем количестве. Опускаемся на дно и разглядываем их как следует. Они напоминают крабов наших побережий и отличаются только тем, что на двух лапах у них плоский нарост, который дает им возможность плыть боком.

Через несколько минут я спохватываюсь:

— Не для того мы сюда спустились, Фалько, чтобы глазеть на крабов. Надо найти южную расселину!

Двигаемся в путь. Помогает небольшое течение. Скользим над слегка покатой поверхностью, где в течение более получаса перед нами дефилирует бесконечное множество крабов. Чем глубже мы погружаемся, тем больше крабов встречается на пути.

Площадь в несколько квадратных километров густо усеяна крабами – их десятки на каждом квадратном метре! Под нами миллионы, может быть, миллиарды крабов! Весь этот крабий народ беспрестанно копошится; лес стебельчатых глаз следит за нами.

— Фалько, — говорю я, — у нашего «ныряющего блюдца» приплюснутый панцирь, два глаза, одна клешня... мы похожи на крабов, но, видно, наши размеры производят на них сильное впечатление...

В этой крабьей сутолоке то тут, то там вспыхивают непродолжительные бои. Часто какой-нибудь краб, схватив клешней другого, поднимает его над собой и как-то странно раскачивает... Быть может, это свадебный ритуал...

Наконец нам удается обнаружить расселину, которую мы ищем и ради которой совершили это погружение: на 230-300 метров уходит вглубь крутой обрыв, изрытый пещерами, и при свете прожекторов видно, что до дна еще далеко. Перед нами разворачивается красочный подводный праздник – тучи креветок, огромные груперы, удивительные рыбы цвета бордо и крабы... крабы... бесконечный шевелящийся ковер...

На следующий день неподалеку от вчерашнего места Фалько и Гупиль увидели, правда, вдали, на фоне несколько иного морского пейзажа, целый крабий конгресс. Затем мы отправились на северо-восток к острову Кад-Фарун и пока подготавливались к погружению, Лопес, обладающий зоркостью настоящего рыбака, обратил наше внимание на множество крабов, проплывающих вдоль борта. Вглядевшись в них, мы решили, что это те самые крабы с «конгресса» под Сокотрой. Маритано нам рассказал, что он уже видел подобное шествие, когда «Калипсо» в течение целого месяца находилась на середине Гибралтарского пролива, производя замеры течений. Тогда целую неделю почти такие же крабы-пловцы беспрестанно проплывали вдоль ее борта. Стоило только опустить сачок, как он сразу же наполнялся крабами. Мы с Фалько перемигиваемся: «Здесь тоже дно будет усеяно крабами... это уже становится довольно однообразным». Однако мы глубоко ошиблись. Погружаемся на глубину до 360 метров – ни одного краба! Вернувшись на корабль, первым долгом подхожу к борту – крабы продолжают плыть мимо нас полным ходом! Течение здесь не быстрое, но все крабы плывут в одну сторону, явно направляясь к Сокотре, где происходит крабий конгресс. Что за тайный инстинкт руководит ими, толкает их на столь длительное путешествие? Инстинкт продления своего крабьего рода? Это напоминает мне замечательную сагу об угрях, поголовно отправляющихся метать икру в Саргассово море... Должно быть, наши крабы тоже переживают навеянное временем года чувство любви.

На глубине 290 метров на узком карнизе, обрамляющем обрыв, среди крабов мы обнаруживаем какое-то бесформенное существо. Подплываем к нему-это вздутая плотная масса, восхитительно ловко маскирующаяся благодаря цвету и бугристости своей кожи. Даже с близкого расстояния нам с трудом удается разглядеть маленькие глазки и огромную пасть этого странного существа. У него смешной неподвижный хвостик. Решаем, что это рыба, но тут же обнаруживаем, что у загадочного животного две «лапы», напоминающие задние лапки таксы, — вероятно, это видоизмененные плавники. На голове две крохотные удочки, каждая с желтыми приманками. Когда мы приближаемся к чудовищу, чтобы дотронуться до него, оно нехотя отползает, медленно распрямляя то одну, то другую «лапу», тряся своими приманками, как бубенчиками. Это самое отвратительное существо, когда-либо виденное нами. Пробуем схватить его нашей гидравлической клешней.

Послушная каждому движению руки Фалько, стальная клешня вытягивается на метр перед нашими иллюминаторами, и «пальцы» из нержавеющей стали раздвигаются. Маневрируем, останавливаем клешню точно над нашей будущей добычей. Теоретически нам остается лишь сомкнуть «пальцы» клешни... Это было бы довольно легко сделать, если бы мы имели дело с неподвижным предметом, например с образцом породы. Но ухватить рыбу – задача не из легких... Даром, что наше страшилище было глупым – четырежды ему удавалось, правда, с трудом, увильнуть от клешни, проскальзывая между «пальцами», прежде чем Фалько успевал их сомкнуть. Пятая попытка увенчалась успехом. Чудище было изловлено и отправлено в раствор формалина, чтобы в дальнейшем какая-нибудь компетентная лаборатория смогла опознать нашу морскую находку.

АКУЛА-ГИГАНТ

Акулы Красного моря и Индийского океана занимают большое место в воспоминаниях наших аквалангистов. Акулы бродят всюду, и их вездесущность доставляет порой немало хлопот и волнений. Опыт показывает, что одна или две акулы, вертящиеся у рифа или подводной скалы, не мешают работе, но в исключительных случаях, в которых мы еще недостаточно хорошо разобрались, стая акул может внезапно впасть в своеобразную истерию, и тогда это доставляет аквалангистам довольно много хлопот. Об этом я расскажу несколько позже. Для экипажа «блюдца» присутствие акул совершенно безопасно. Находясь под надежной защитой стальной оболочки, мы имеем возможность спокойно наблюдать за представлениями, которые разыгрывают эти восхитительные животные.

Встретив «блюдце» в верхних слоях, акулы обычно следуют за ним вниз и, как правило, покидают его, когда оно входит в зону холодных течений. Здесь нас встречают другие акулы, но того же вида. Рубеж между теплой и холодной водой служит тормозом только для вертикального, но не для горизонтального перемещения акул.

Чаще всего акулы подплывают к нашему «блюдцу», чтобы просто поглазеть на нас, стараясь, как правило, не попадать в луч света наших фар. Однако нет правил без исключений! Вблизи острова Сокотра, на глубина около 300 метров, где проходил крабий конгресс, Фалько и Гупиль увидели, что к «блюдцу» несется акула. Она, как слепая, плыла прямо на прожектор и лишь перед самыми иллюминаторами развернулась, демонстрируя свою мощь! Это была бычья акула длиной 7–8 метров, весом около полутора тонн. Она трижды артистически продефилировала перед нашими кинокамерами и, внезапно испугавшись чего-то, пустилась наутек, сотрясая «блюдце» ударами своего мощного хвоста.

ПОДВОДНЫЕ КОМАРЫ

В заливе Таджура в 30 милях от Джибути с полукилометровой глубины на 7 метров над уровнем моря выступает коралловая банка. Это риф Араб. Во время четырнадцатого погружения «блюдце» сопровождало добрых три десятка акул. Рекордный эскорт! Возвращаясь с острова Сокотра, мы решили совершить еще одно погружение у Шаб-Араба и использовать акуло-убежище в виде клетки, откуда аквалангисты должны были заснять наше «блюдце», сопровождаемое акулами.

Первая попытка сорвалась. Гупиль, Томази, Дюандье и Коль с глубины 25 метров стали настойчиво требовать подъема на поверхность: на них напала стая в пятьдесят акул. Только один аквалангист успел заскочить в акуло-убежище, остальные трое остались на крыше клетки у прожекторов и, встав спиной друг к другу, отчаянно оборонялись противоакульими дубинками и кинокамерами. Это эпическое сражение завершилось благополучно в три часа утра, в кают-компании «Калипсо» за бутылкой коньяку. Когда акулы плавают в одиночку или небольшими стаями, они ведут себя довольно трусливо, но когда их много, они храбреют, отвага и наглость возрастают пропорционально их числу, почти как у волков.

— Спустимся снова, — предложил Гупиль, — но только вдвоем, и на этот раз давайте предварительно на палубе запремся в клетку, затем уже погрузимся.

Предложение принято. На сей раз в «ныряющее блюдце» вместе с Фалько спускаюсь и я. Через несколько минут скользим в ночной морской глубине, освещаемые прожекторами акулоубежища. Подплыв к нему, мы оказываемся свидетелями ошеломляющего зрелища. Оба аквалангиста, Гупиль и Томази, побросав кинокамеры на дно клетки, стоят и странно жестикулируют. Оказывается, прожектор привлек внимание такого огромного количества микроскопических существ, что вода изрядно помутнела. Вокруг светильников кружит бесчисленное множество белых точек, точно мошкара вокруг фонаря в летнюю ночь.