Мир-Цирк (Цирк - 3)

– Комедия от фокусника?

Фикс дернул плечом:

– Сегодня я видел фокус в исполнении клоуна.

Камера выпрямился:

– Что у тебя там в рукаве, старый трюкач?

– Это-то я тебе расскажу: кое-что посущественней, чем прославленная Иллюзия Возрожденной Руки.

– Сколько ты хочешь за эту любительскую попытку?

Фикс улыбнулся:

– Сколько бы ты заплатил за величайшую шутку, какую только играл в жизни?

Камера засмеялся:

– Вот это да! Старость сделала тебя скромным.

– Камера, перед этой шуткой побледнеют все твои прошлые представления, ибо о ней услышат по всему Квадранту - возможно, даже по всей галактике.

– Фикс, в твоих жилах течет кровь зазывалы.
– Великий клоун потер подбородок, потом кивнул: - Ладно, слушаю.

На следующее утро трибуны амфитеатра были набиты битком. В полной тишине Инспектор манежа взял листок бумаги, поданный ему кассиром зрительского сектора. Он прочитал, посмотрел на молчащих делегатов и откашлялся.

– Да-амы-ы-ы и господа! Фокусник Алленби хотел бы обратиться к Большой Арене!

Кассиры тихо сновали среди делегатов. Старший кассир взобрался на трибуну и наклонился к Алленби.

– Алленби, если хочешь говорить, ты должен восемьсот тридцать мовиллов.

Алленби повернулся к Дисусу:

– Заплати ему.
– Клоун отсчитал медяки и передал их старшему кассиру. Алленби встал и оглядел Арену.

– Я, Алленби, обращаюсь к вам... просто как Алленби. Сегодня утром, всего несколько минут назад, Государственный секретарь Девятого Квадранта Федерации Обитаемых Планет приказал сместить меня с должности посла на Момусе.
– В толпе зашептались, кое-кто зашикал. Алленби опустил глаза, уставившись на спины сидящих перед ним. Толпа затихла.
– Если вы останетесь без защиты, Десятый Квадрант принесет вам быстрое и полное уничтожение. А уничтожение, которое принесет Девятый Квадрант, будет хоть и не таким быстрым, зато не менее полным. Вы слышали слова Великой Тайлы.
– Алленби обвел взглядом трибуны и остановился на Камере.
– Вы также слышали Великого Камеру и знаете, почему Момус не может выбрать представителя для переговоров с Девятым Квадрантом. Но вот что я скажу вам: если Второй Закон не назначит никого блюсти интересы Момуса, то никто и не позаботится соблюсти их.

Сегодня днем посол Хэмфрис будет говорить перед Большой Ареной и убеждать вас поручить форму и методы защиты Момуса его ведомству. Государственный секретарь постановил, что это будет соответствовать законам Квадранта. Если вы сделаете это, то слова Великой Тайлы осуществятся... Он запнулся и снова опустил глаза. Дисус встал и подошел к нему.
– Я... я считаю, что это я довел вас до этого. В копях Момуса не хватит медяков, чтобы получить мне прощение.
– Склонив голову, Алленби сел. Дисус обвел взглядом арену, потом сел рядом с Алленби.

Из северного входа выбежал кассир и подал Инспектору манежа листок бумаги.

– Да-амы-ы-ы и господа! Великий Камера хотел бы обратиться к Большой Арене!

Когда кассиры засновали среди делегатов, Дисус повернулся к Алленби:

– Хочешь уйти?

Алленби покачал головой:

– Даже когда дети играют во время пожара, они имеют право на игру. Я останусь.

Когда старший кассир с учеником вынырнули из темноты северного входа, Алленби заметил, что со стороны входа для зрителей появились Хэмфрис с двумя референтами и заняли места в нижнем ряду. Тишину Арены нарушило знакомое "скрип, скрип!", потом смех. Смех звучал по-другому: почти горько.

Маска, появившаяся на свет, по-прежнему представляла лицо мальчишки, но на этот раз грустное. В больших голубых глазах стояли студенистые слезы, уголки рта опущены вниз. Раздались аплодисменты, и на Арене появился Камера в одеянии полуфокусника-полурассказчика и с фальшивыми ногами за спиной. Он поднял руки, требуя тишины.

– Я обращаюсь к вам как Алленби Неприкаянный. Но я не был бы неприкаянным, если бы какой-нибудь город принял меня.
– Он протянул руки к трибунам. "Скрип, скрип!" - Неужели ни один город не примет меня?

Посреди смеха отчетливо прозвучало несколько "нет". Камера опустил руки, ссутулился и повесил голову,

– Раз ни один город не принимает меня, то и я не связан ни с одним городом.
– Двойные ручейки слез буквально забили из глаз маски, потом перестали. Камера поднял руку и выпрямился.
– Погодите! Я по крайней мере фокусник...

– Нет!
– Все обернулись: из рядов делегации Тарзака поднялся Фикс. Ты не фокусник, Алленби. Ты не прошел ученичества и к тому же носишь черное, как рассказчик. Фокусники ничем не обязаны тебе!
– Фикс сел под аплодисменты.

Камера повернулся и побежал к делегации Сины. "Скрип, скрип, скрип!"

– Бустит, я был твоим учеником. Я рассказчик?

Бустит встал и покачал головой:

– Нет, Алленби. Ты отказался от мантии рассказчика, захотел выдавать себя за фокусника. Рассказчики ничем не обязаны тебе.

Охваченный притворной паникой Камера побежал. "Скрип, скрип!" И остановился перед Хэмфрисом.

– Но я по крайней мере посол?

Хэмфрис встал и нервно посмотрел на гротескное изображение Алленби, обращающееся к нему.

– Я думал...
– Он указал на Алленби на трибуне, потом повернулся к Камере.
– Эшли Алленби был смещен с должности посла на Момусе. Кроме того, вы... э-э... он исключен из дипломатического корпуса Девятого Квадранта. Он больше не может претендовать ни на какие полномочия.

Из маски Камеры снова забили слезы, промочив мундир Хэмфриса. Он обернулся к делегатам. "Скрип, скрип!"

– Так значит, мне ничего не осталось! Ничего!
– Слезы забили фонтаном, потом перестали.
– Ничего, кроме как быть представителем Момуса в Девятом Квадранте.
– Трибуны затихли.
– Ставлю на голосование. Стать ли мне Великим Алленби, Государственником Момуса, чтобы вести дела с Девятым Квадрантом от имени Момуса?

Алленби тихонько захихикал, потом заметил, как на него пялится сбитый с толку Хэмфрис. Алленби ткнул пальцем в Хэмфриса и засмеялся. Волна смеха пробежала по зрительскому сектору и охватила всю Арену. Делегаты, встав, скандировали: "ДА! ДА!" Камера снял маску и поклонился Алленби, но жест пропал даром. Алленби, Великий Государственник Момуса, свалился с сиденья.

Всадник, властный над конем

Но конь живой - чудесное созданье!

В нем все прекрасно: сила, пыл, дерзанье,

С широкой грудью, с тонкой головой,

С копытом круглым, с жаркими глазами,

С густым хвостом, с волнистою спиной,

С крутым крестцом, с упругими ногами

Был конь прекрасен! Нет изъянов в нем...

Но где же всадник, властный над конем?[ - Уильям Шекспир, "Венера и Адонис".
– Пер Б. Томашевского.]

От холмов, окружающих Мийру, по изрытой колеями дороге в Поре двигалась четверка лошадей. Две пары белых жеребцов шествовали ровным шагом, согласно встряхивая головами. Юноша в коричневой куртке, сидевший подбоченившись на левом коне первой пары, сердито повернулся к старику, оседлавшему левого коня второй пары. Одна рука старика лежала на бедре; в другой он держал пару грубых костылей.