Мир для твоей души

В голове что-то звонко разорвалось, освобождая от боли и давления. Не понадобилось даже применять вбитые в подкорку методики концентрации: Эйнар почти осязаемо ощутил, как упругая сила, заполонившая его тело, вытесняет чужеродную, обрывая каналы и нити.

— А теперь посмотрим, что у тебя там в мозгах, — прорычал Эйнар, поднимаясь на ноги. Он и сам не понял, как и когда спали удерживающие его путы.

Гринд отступил назад, к своему саркофагу, но Эйнар, метнувшись вперед, схватил его за плечи и посмотрел в глаза, в которых плескались изумление и паника.

— Не нравится? Хранители и Создатели, еще немножечко силы…

Эйнар сказал это просто так, но вдруг понял, что ему отвечают. Неслышимо и невидимо, но по спине словно теплая ладонь прошлась, и смахнула напряжение и усталость.

Глаза гринда закрыли весь обзор, настолько пристально всматривался в них Эйнар. Его охватили знакомые по сложным гонкам азарт и рвение к победе. Без них чемпионом не стать, это Олссон давно понял.

— Сдавайся, тварь! Я сильнее тебя. Ты мелкая, вонючая пакость, налипшая на кожу этого мира. Возомнил себя великим завоевателем? На что ты способен, кроме как лежать в гробу и играть в виртуальные игрушки?

Эйнар шипел, перемежая слова матерными выражениями, почерпнутыми из разных языков Земли. Гринд сопротивлялся все слабее и слабее, ошеломленный напором. Сознание Эйнара ухнуло в прорвавшийся кокон, окружающий сознание противника.

Олссон увидел перед собой свое же лицо, испугавшись яростно горевших глаз, теперь действительно похожих на яркое сияние. Еще он увидел, как тонкие нити, тянущиеся в разные стороны, задрожали, и солдаты за его спиной зашевелились, поднимая оружие. Эйнар с силой рванул нити, обрывая их одну за другой. Солдаты упали, корчась на полу, как пораженные током.

Гринд дернулся из рук, но Олссон держал крепко, мысленно продолжая рвать связи. Он задыхался от усилий, но мелькающие перед глазами картины помогали ему удерживаться в сознании. Вот он увидел, как падает на дорогой ковер анор с венцом на голове, как замирает над распотрошенным телом какого-то животного седоволосый анор, как теряют связь с окружающим миром гринды: солдаты и операторы и, как марионетки без поддерживающих ниток, валятся на землю аноры самого разного ранга и социального положения.

Эйнар мысленно брезгливо отряхнул руки, чувствуя себя так, словно влез в паучье гнездо. Связь с гриндом разорвалась, когда сознание последнего погасло.

Тяжело дыша, Олссон отпустил его и почти упал на стул. Хотелось закрыть глаза и уснуть на сотню лет. Он чувствовал себя грязным, не физически, а морально. Так было, когда Стиан рассказал ему про допинг.

Из последних сил Эйнар попытался активировать портал, но успел только увидеть разрастающееся окошко… куда-то.

Открывать глаза не хотелось. Эйнару казалось, что болят даже ресницы, которые весят по тонне каждая. Он тяжело вздохнул и попытался перевернуться на бок, но у него ничего не получилось. В голове взорвалась острая боль, вынудившая Олссона застонать. Он не понимал, где находится, мысли путались, как давешние нити гринда.

Рядом кто-то появился, Эйнар ощутил это всем телом. Прохладная рука легла на лоб, принося избавление от боли.

— Эйнар, очнись. Тебе нельзя больше спать. Эйнар!

Ао… Аорис зовет его…

— Эйнар. Эйнар… Просыпайся.

Олссон разлепил пересохшие губы и прошелестел:

— Ао… Дай попить.

Ему приподняли голову, и губ коснулся холодный ободок чашки. Эйнар жадно выпил кисленький отвар каких-то незнакомых трав или ягод, и это помогло ему очнуться. Он даже попытался открыть глаза, но получилось далеко не сразу.

— Эйнар! Посмотри на меня!

Это Эйнар был готов делать с радостью и энтузиазмом. Если бы на них хватило сил. А так он лишь слабо улыбнулся встревоженному шинитару.

— Не засыпай! Выпей еще это.

Ао снова поднес к губам Эйнара чашку. На этот раз снадобье оказалось горьковатым, но и его Олссон выпил, утоляя жажду.

В помещении появился кто-то еще, но Эйнар не сумел рассмотреть, кто именно.

Сухие, теплые ладони легли ему на виски, создавая в голове приятный и легкий вакуум. Потом ладони сместились на грудь, живот, вливая в ноющее от боли тело Олссона энергию.

— Он выложился полностью. Никогда не видел такой сильной потери жизненной силы, — голос показался смутно знакомым.

— Но он выкарабкается, Шинит-Ияс? — тревожно спросил Ао.

— После того, что он натворил, я в этом даже не сомневаюсь, — развеселился Ияс. — Позже я пришлю кого-то из шинитов, мы будем продолжать подпитывать Айра. Буди его почаще и давай настойку.

Эйнар больше ничего не слышал, погрузившись в сон.

Следующее его пробуждение было более продолжительным, но окончательно он пришел в себя только через несколько дней. Ао все время был рядом — Эйнар чувствовал его присутствие. От Аориса шло ровное тепло, помогающее Олссону гораздо больше магической подпитки шинитов.

Пару раз приходили Кирис с Сайтором, но Эйнар был слишком слаб, чтобы вести с ними длительные разговоры. Он даже не успел дослушать рассказ о том, что произошло в замке гриндов после того, как потерял сознание.

Но сегодня, проснувшись, Оллсон не ощутил привычной уже слабости и сонливости. Потянувшись всем телом, он с радостью поприветствовал налившиеся энергией органы тела. В частности тот, что всегда живет собственной интересной жизнью. Зажмурившись, Эйнар сунул руку под одеяло, отмечая, что, оказывается, он под ним голый, и сжал ладонью свидетельство своего бодрого состояния. Нет, ничего этакого ему не хотелось, но приятное ощущение слегка встряхнуло.

— Кхмм, — смущенно прокашлялись рядом, и Эйнар лениво повернул голову. — Доброе утро, Айр.

— Ао… — Олссон приподнялся, опираясь на изголовье кровати. — Утро действительно доброе. Сколько я… спал?

— Слишком долго для того, чтобы я начал волноваться, — Ао приблизился, устраиваясь на кровати.

— Мне нужно освежиться, — Эйнар откинул одеяло и поднялся. Он совсем забыл, что одежда отсутствует, и только шумный вздох напомнил ему о том, что нужно как-то прикрыться.

Но возвращаться не имело смысла, и Эйнар скрылся за дверью ванной, где сделал все свои дела. С удовольствием ополоснувшись, Олссон замотал бедра полотенцем и вышел.

Ао замер посреди комнаты, излучая смущение и решительность. Эйнар некоторое время любовался им, а потом шагнул к нему и, притянув к себе, спросил:

— Правильно ли я понял тебя… Аорис?

Ао приподнял голову и медленно опустил веки, пряча от Эйнара свой взгляд. Но юркий язычок, облизавший губы, сказал слишком много, чтобы Олссон сумел сдержаться.

Пробное прикосновение к губам Ао встряхнуло не хуже удара током, но не испугало. Эйнар лишь сильнее прижал к себе не сопротивляющегося шинитара и поцеловал уже более серьезно и вдумчиво, пробуя на вкус. Ао шумно выдохнул носом и обвил руками торс Эйнара, расслабляясь и сдаваясь окончательно.