Мир, где меня ждут
Шрифт:
– Сочувствую, - сказал строгий и спокойный голос за моей спиной, по которому я мог опознать Констанцию.
– Да, спасибо… хотя я не могу сказать, что сильно грущу.
– Тебе плевать?
– Скорее… просто грустно, - пожал я плечами. – Она была со мной с самого начала, постоянно спасала, и вот так окончила свою жизнь. Мне просто грустно и немного больно на душе.
– Но не так, как если бы погиб кто-то более близкий.
– Верно.
Констанция довольно точно описала мои чувства: мне очень жаль Рубеку, но я знаю, что может быть и ещё больнее от утраты, чем сейчас. Просто знать человека, присматривать за
– Как там дела на стене? – сменил я тему.
– Такой бурной деятельности я ещё не видела. Они особо не атакуют, хотя и не сидят на месте.
– Вынуждают нас действовать в ответ.
– Верно. И это утомляет, - поморщилась она. – Я оставила управление пока на старшего офицера. Если что, нас вызовут. Идём, надо поесть, пока существует такая возможность.
– Не пугай меня своей заботой, Констанция. В последний раз, когда ты была ко мне добра, ты хотела меня изнасиловать.
– Ты до сих пор помнишь тот цветок? – поморщилась Констанция, когда мы начали подниматься наверх.
– А потом ещё и совратила.
– Совратила, - фыркнула она. – Скажешь мне тоже…
– Я был девственником до тебя.
Вот тут она обернулась и внимательно посмотрела на меня, продолжая идти дальше.
– Шутишь? – а потом добавила. – Не шутишь…
– Естественно не шучу. Ты прямо моя первая женщина, гордись собой, - подмигнул я ей. – Была первой у меня.
– Было бы чем гордиться, - поморщилась она.
Сверху царил относительный порядок. Везде суетились люди: таскали продукты, готовили кушать для солдат. Главный зал ратуши превратился в большую кухню, где трудился десяток-другой человек. Здесь же за столом разместились люди (ну почти люди) более-менее высокого ранга, которые с какими-то угрюмыми, недовольными лицами ужинали.
– Ладно, иди тогда хавать, я пока с поместьем свяжусь.
– С той беременной? – недовольно поинтересовалась Констанция.
– Остынь, ты когда-то тоже была беременной. И смотри, какое чудо родилось, - улыбнулся я.
– Жалко только, что мозгами в тебя, - вздохнула она и направилась к обеденному столу.
Ага-ага, мозгами в меня. Вот это уже довольно спорный вопрос, так как я не раз замечал, что наша Фемия тупит под стать своей матери.
Я поднялся на второй этаж, где располагалась комната Эви и Констанции и где, соответственно, стояло зеркало. Их покои находились с обратной стороны от места штурма, так что можно было не волноваться, что сюда закинут что-нибудь катапультой и разнесут наше средство связи.
После нескольких стуков из зеркала ко мне выглянула милашка Кстарн.
– Привет, Кстарн, я к… - начал было я, но едва произнёс несколько слов, как сразу нахмурился, понимая, что что-то неладно.
– Что случилось?
Кстарн, которая обычно была спокойной, сейчас пыталась натянуть улыбку, чтоб спрятать своё напряжение. Она была из тех, кто обычно много волнуется и всего боится, но сейчас на её лице был не страх, а именно напряжение, словно что-то сейчас тревожило абсолютно всех. А это как бы говорило, что на домашнем фронте ну пиздец как всё несладко.
– Я… позову госпожу Клирию, - быстро сказала она и скрылась из виду, оставив меня с неприятным чувством предвкушения какого-нибудь
говна, которое свалилось на голову.Через несколько минут сладких и неприятных до боли в жопе ожиданий из зеркала на меня смотрела круглая Клирия, которая практически сразу перешла к делу. Никаких улыбок и ласковых слов, она тут же официальным спокойным, но полным её чёрной ауры голосом принялась отчитываться.
– Мой господин, у нас проблемы.
Блять, естественно, что проблемы, раз ты тут!
– Да я уже это понял по натянутой улыбке Кстарн и тому, что она сразу притащила тебя. Так что случилось, кто сдох, кого убили, что просрали?
– Не убили. Пропали, мой господин. Ваша дочь Фемия и её будущий муж Фиалка.
Часть семьдесят девятая. Матерь жизни.
Глава 410
Констанция.
Она была главной проблемой, которую мне предстояло решить. После того, как сам приду в себя.
Новость о том, что пропала моя дочь… я бы сказал, что не самая приятная.
Пиздец, какая неприятная.
Из-за неё я несколько секунд стоял в ступоре, после чего попросил ещё раз повторить всё сказанное на всякий случай.
Какая бы разница в возрасте у нас сейчас не была, и как бы долго я её не видел, однако она была моей дочерью и волнение за неё было соответствующим. Может не таким сильным, как если бы я всю жизнь провёл с ней, но оно было. И пока мне удавалось ещё держать себя в руках несмотря на то, что пальцы нервно подрагивали, а желание выйти на стену и всех убить, порвать и сожрать стучало в висках, пытаясь перекрыть здравый смысл.
Но я удержался. С трудом, но удержался, чтоб не сорваться, иначе это было бы GG. Наваждение сдалось и отпустило, просто растворившись.
Фемия пропала. Эта глупая девка просто пропала из поместья. Была выкрадена каким-то уебаном или уебанами.
И сейчас этот страх за её жизнь заставлял моё сердце ебашить по-чёрному, а сознание превратилось в очень тонкую нитку, пропускающую по одной мысли за раз.
Как?
Не было ничего кроме страха, что могло произойти что-то непоправимое. И единственный вопрос – как? Мы же были осторожны…
Как?
Он крутился в моей голове на протяжении нескольких минут, прежде чем я смог взять себя в руки. Потому что… потому что пока всё в порядке.
Да-да, всё пока в порядке. В порядке…
Мне потребовалось время, чтоб запихнуть эту мысль в мозг и как-нибудь обосновать её.
Да, с Фемией всё пока в порядке. Надо взять себя в руки и посудить с логической точки зрения. Она моя дочь, но если я сейчас буду хуйнёй страдать, то и её не спасу, и других обреку на смерть, если не начну действовать.
Насколько я понял со слов Клирии, Фиалка и Фемия гуляли на территории поместья, и обнаружили их пропажу после того, как убили стражу: четырёх стражников, две из которых были девушками. То есть кто-то пробрался, перебил охрану и утащил их с собой. Дальше не сунулся, то ли боясь спалить себя, то ли имея конкретную цель – вытащить из поместья будущих королеву и короля.
Давай, приходи в себя, Фемия жива, а значит надо теперь позаботиться о тех, кому до сих пор ещё грозит опасность. То есть всем остальным. Её похищение было только верхушкой всех проблем, которые обрушились на нас. Наше поместье перестало быть безопасным.