Мир, где меня ждут

А я слушал это. Слушал с болью, понимая всё куда лучше неё. Она не поймёт, никогда не поймёт. А кто попытается ей дать понять это на себе, я обеспечу ту же участь, но с нескончаемыми пытками. Душа – это не то, с чем можно играть. Даже тот клинок, он коверкал душу, я видел это в императоре, который нёс своё бремя с решительностью и болью. Я видел это в Элизи.

Мне потребовалось время. Чтоб дождаться конца истерики Фемии, чтоб объяснить всё доступно.

– Ты не поймёшь этого, - коснулся я её щеки стёртой ладонью. – Не поймёшь, так как ни разу не проходила это. Я хотел бы вернуть твою маму. Я бы хотел вернуть многих, кого потерял, но я этого не сделаю. Как бы больно и одиноко мне не было, я не верну их, потому что люблю и уважаю их всей душой. Я не хочу им страданий и боли, что они получат вместе с жизнью. Эта плата, что платит воскресший, не стоит такого.

– Но жить лучше… - пробормотала она.

– Жить лучше, но воскрешение… Ты никогда не спрашивала, что чувствует Эви? Не видела эту маленькую искорку боли в её глазах, ненависти к такой жизни и нескончаемой печали в глубине души? То, как она улыбается, чувствуя тоску и понимая, что её век бесконечен. Что она будет жить долго и видеть, как уходят поколения, дорогие ей.

– Она может убить себя.

– И она так и сделает, если не сможет решить этот вопрос. Вечно бесплодная, вечно молодая, Эви боится самоубийства и пройдёт ещё не один век мучений, когда рука потянется за пистолетом, чтоб решить этот вопрос таким образом раз и навсегда. Я смертен, потому меня это трогает слабее, и я слабее связан с этим воскрешением. Но даже во мне иногда грусть проскакивает. Я уже не замечаю этой тоски, хотя она всё равно есть, тонкая и тихая, но есть, словно жужжание комара. Потому что меня вернули, что не дали покоя, и я вынужден жить дальше, помня это всё. Я рад увидеть тебя и увидеть тех, кто мне дорог, но… я бы не согласился вернуться, дай мне этот выбор. Я бы не захотел воскрешаться. Но Эви… она нежить, мёртвая и вечно молодая. Ты действительно хочешь это для своей матери?

– Я сказала ей…

– Тс-с-с… - коснулся я пальцем её губ. – Она тебя простила, верь мне. Твоя мать ушла, простив тебе всё, ушла с верой в то, что ты станешь великим человеком. Она бы хотела, чтоб ты поняла это и не страдала. Констанция умерла в спокойствии и умиротворении, ни о чём не жалея и ничего больше не желая. Так умирают редко. И я не стану нарушать её покой и умиротворение.

Фемия плакала. Плакала долго, пока я всматривался в окружение. Боялся, что Скверна убьёт нас или сделает гадость, но он видимо верил, что теперь всё под его контролем.

Я знаю, легко об этом судить, легко говорить о подобном. Но есть вопросы, который ты даже при куче плюсов отвергнешь. Есть вещи, которые ты не станешь делать, даже имея огромную выгоду, но зная, чего это будет стоить.

Я не хочу такой боли тем, кто мне дорог.

Я дождался, пока она успокоится, после чего ко мне подошёл Фиалка. Вот этого кадра я не ожидал, если честно. Вернее, не думал, что он подойдёт. В глазах слёзы, но лицо как обычно, спокойное. Он взглянул мне в глаза и…

Ударил по морде. Один прямой удар, который для меня был не больнее чем пощёчина, а вот его костяшки оказались разбиты.

– Это за моего отца, - сказал он монотонным голосом. – Ты его убил. Я ударил тебя.

Спасибо, что объяснил, а то я не понял.

– И убил бы ещё раз. Знаешь почему? – взглянул я ему в глаза.

– Я догадываюсь. Но мог не убивать.

– Но убил. Ты любишь Фемию?

– Да, - не раздумывая ответил Фиалка.

– И я её люблю. А ещё я люблю Эви и Констанцию. Люблю тех, кому твой отец хотел смерти. Ты бы убил тех, кто угрожает твоей семьи?

– Сделал больно.

– И я сделал больно. Обезопасил от мести, на которую твой отец способен. Потому что такие, как он, не сдаются, и ты должен понимать.

Он ударил меня по морде ещё раз. А потом второй раз.

Третьего не последовало.

– Но он отец. Я знаю, что ты прав. Но я тебя ненавижу. Из-за отца.

Сказал это без грамма эмоций, которые были бы вполне логичны сейчас.

А тем временем я оглянулся. Нам пора было уходить отсюда подальше. Не было желания оставаться в этом доме дольше, чем это было необходимо. Пусть Скверны я здесь не видел, но лучше встретить ублюдка в простреле со всех сторон, чем в замкнутом пространстве. К тому же время, которое я тянул, наоборот, надо было сохранить, учитывая новый план действий.

Потому что, когда он поймёт, станет немного проблематично.

– Идёмте. Фиалка, жену поднимай. Мы уходим.

– Куда же? А как же чай? – рассмеялся Скверна.
– Не беспокойся. У нас есть вечность в запасе! Я могу сделать так, что год в этом мирке станет секундой в нашем. Здесь нельзя умереть от старости и нельзя откинуть копыта с голоду или от жажды. У нас полно времени, чтоб насладиться общением друг друга.

– Спасибо, но нет, - сказал я, выходя с револьвером на изготовку.

– Да ты только представь, здесь ты не угроза мне, отчего и враждовать нам не обязательно. Твои пули в том мире были кое-какой проблемой для меня, а здесь они просто пшик, который я не замечу! Ты можешь срывать злость на мне сколько захочешь!

Он веселился на полную. Смеялся, я это слышал по голосу.

А я тем временем уже вывел их на второй этаж и провёл около той самой картины с Богиней Мира. Странно немного… это точно её замок, интерьер соответствующий, но заведует здесь какой-то хуесос. Может реально муж?

– Нравится?

– Она – да. Ты – нет.

– Хорошая картина. Мне тоже нравится. Решил оставить её. Небось уже представляешь в своей постели?

– Естественно. Она милашка, я бы её реально трахнул, - ответил я, идя дальше и оглядываясь, говоря скорее между делом, чем вдумываясь в слова.

Мы наконец вышли из зала и бросились к распахнутым дверям поместья.

– Что-то ты спешишь сильно, – вот сейчас к своему неудовольствию я почувствовал в его голосе некоторое подозрение. Он был умным пидором (судя по всему, во всех отношениях этого слова) и праздновал победу, так как в реальности отсюда выхода для человека не было.

Но… я не человек. Я антигерой. Я тот, кто рушит всё, убивает всех и идёт напролом, не оставляя шансов остальным. И здесь у меня тоже есть выход.

Может Бог Скверны и переиграл меня два раза, однако я тоже умею играть очень грязно, когда вижу врага в лицо. Когда знаю, против кого должен бороться. Потому у меня есть ответ на вопросы, на которого нет у Скверны.

Выйдя на улицу, я незамедлительно направился к воротам, всё время…

Лёгкое движение где-то сбоку, и я делаю несколько выстрелов туда, однако убиваю лишь тишину хлопками. Гад или теряет магию, или пытается ошиваться рядом.

– Быстрее…

Я помог сначала перелезть Фемии, дав ей ступеньку руками. У неё проблем не возникло, она, как пацан, тут же подтянулась и оседлала забор. А вот с Фиалкой я немного повозился, даже Фемия его затаскивала наверх, так как у него вообще силёнок было мало.

Но в конечном итоге и он залез. После них уже подтянулся и я сам, не испытав затруднений с этим.

– Всё, идёмте реще, - утаскивал я их в бесконечную голубую даль.

– Если ты надеешься скрыться там, то знай: это мой мир! И он бесконечен. Дальше будут лишь небо, облака и бесконечная водная гладь. Ты лишь потеряешь путь к этому дворцу и не сможешь вернуться без моей помощи обратно. А вот я тебя где угодно найду! Тебе не уйти!