Мир, где мне очень рады

Например…

Прийти к ней домой и попытаться похитить.

Один бог пропадает за другим, Клирия. Те, кто знают правду и могут изменить мир. Ты не думала, что вас просто убирают? И то, что ты была следующей целью?

Насколько я помню из видений, ты его не носила в тот раз, когда за тобой пришли и убили Мора. После этого он появился на твоей шее, и ты скрылась из виду. Каждый раз ты появлялась в мире без него и быть может тебя просто не успевали поймать. А потом ты исчезала вновь. Последняя богиня стала той, кого мир не мог изловить. Не мог подстроить всё. Ведь люди слишком непредсказуемы и не всегда можно всё предугадать и предвидеть.

А что касается меня…

Маятник должен двигаться. Зло-добро-зло-добро-зло-добро. Но не существует вечного двигателя, иногда приходится толкать маятник, чтоб он продолжал раскачиваться.

Кто мне скажет, если я сейчас загляну в учебник истории, да и просто пробегусь по прошлому, как много найду тех, кто почти всё изменил до меня? Один? Пять? Десять? Десять сотен? Сколько проектов вела система, чтоб дать гарантию, что хотя бы один из них даст плоды? Сколько было проектов, которые должны были запустить маятник? Какой я по счёту проект, который должен был его толкнуть? Не получилось бы у меня, нашли бы другого, который прошёл бы этот путь. Просто мне это сделать удалось.

Этот мир действительно не идеален. Его главная проблема — отсутствие полного контроля. Даже того влияния системы на мир не даёт ей возможности контролировать всё. Лишь едва заметно влиять, стараясь предугадать и в нужный момент оказать ту самую малость давления, которой хватит для перевешивания чаши весов.

Другими словами, если хранительница не соврала, то в какой-то момент всевидящее око системы могло с помощью Клирии попытаться сделать новый проект по запуску маятника. Быть может, её почти нагнали, но решили использовать ради всеобщей цели. И едва заметно то тут, то там повлияли на неё.

Хотели ли моей смерти? Не знаю. Может хотели убрать за собой, чтоб ничего не осталось. А может я, так хотящий выжить любой ценой, поступил нелогично, рискнув жизнью ради какой-то девки. Этого теперь мне не узнать. Но быть может, что и воскрешён я был неспроста, но и это точно теперь никто мне не скажет, так как никто не знает, дали ли ему возможность это сделать или они вышли из-под контроля.

Но насчёт Клирии… Я не знаю. Она могла сама решить это сделать, да. Но могло быть и так, что её надоумили, подтолкнули.

Какой же пиздец… Везде пиздоболы, один пиздобол скачет на другом пиздоболе, подгоняя третьего и уходя от четвёртого. И всё это происходит на ладони пиздобола. И пойми, это кто-то пиздит про всё, у кого-то глюки или же такова суровая правда жизни.

Я вытащил из снятых тряпок брелок, что дала мне хранительница. Такие весы, на одной чаше которых был меч, а на другом роза. Символ войны и мира, наверное.

— Клирия, ты хоть раз слышала о шарах истины?

— Почему ты спрашиваешь, Патрик?

— Ответ на мой вопрос, Клирия.

Она нахмурилась, но всё же ответила.

— Да, существуют такие артефакты. Не знаю ни количества, ни истории возникновения, ни чего-либо ещё. Однако мне известно, что они могут показывать мир.

— Показывать мир? — переспросил я.

— Показать то, что было, что есть и что будет.

— Ты хоть раз заглядывала в него?

— Всего один раз, однако я не помню, что он показал мне.

Пиздит полюбас. Ладно, потом выбью правду.

— И… какова точность того, что будет? — поинтересовался я.

— Я не знаю, Патрик. Однако если они это показывают, то, насколько мне известно, так оно и будет. Но куда больше меня интересует, почему ты это спрашиваешь? — она буквально сверлила меня взглядом, словно дрелями для металла. — Что произошло?

Клирия встала с края кровати и подошла ко мне в плотную, коснулась пальцами щёк и тихо сказала.

— Ты можешь меня ненавидеть до глубины души всю оставшуюся жизнь, но знай, что я всегда буду на твоей стороне. Если что-то произошло, ты можешь довериться мне. Или можешь поставить печать на меня, чтоб раз и навсегда решить вопрос о доверии.

— Не примасливайся, — отодвинул я её от себя. — Я тебе ничего не скажу и вряд ли скажут тебе те трое, так как они ничего не знают.

— Я поняла. Только… ты так интересно меня отодвигаешь от себя, Патрик, — Клирия красноречивым взглядом посмотрела на мои руки, которые упёрлись в её грудь. — Я буду не против, если ты меня и притянешь обратно.

— Ты слишком ебливая какая-то, — поморщился я.

— Скорее я любвеобильная по отношению к тебе, Патр-р-рик.

— Нет, ебливая. Я знаю, как это называется, тебе меня не обмануть. К тому же… — я бесстыдно засунул руку в платье и пощупал грудь. — Сиськи у тебя больше не стали. Это как-то не айс. Ты же беременна!

— Патр-р-рик, милый, грудь не становится при беременности по щелчку пальца больше. Однако я не буду против, если ты лично проверишь это.

— Так и скажи, что ты хочешь потрахаться.

— Я хочу потрахаться, — даже не моргнув глазом, сказала Клирия. Совершенно спокойная, словно сообщила мне обыденную новость. Я бы так с каменным лицом бы не смог.

Хотя с другой стороны, мне хотелось немного разрядиться. От Клирии фонило тьмой. Опять. Но не так сильно, как обычно. Между рукой и Клирией разницы практически не было, хотя вторая имела преимущество в виде сисек, неплохой жопы и тёплого тела.

— Ладно, Клирия-тян, ложись, по-быстрому всё сделаем.

— По-быстрому? — она явно рассчитывала на продолжительное представление, но лишь кивнула не возразив. — Как скажешь.

Потому она просто легла, спустила трусы по колено, и задрала юбку, показав на свет свою мохнатку, и покорно стала ждать. А я заново спустил штаны и навалился на неё сверху. Прицелился, провёл по щёлке и аккуратно вошёл. Клирия же вся напряглась, но через пару секунд, почувствовав уже знакомое чувство заполненности, расслабилась.

— Хотя знаешь, я устал, давай-ка ты теперь поработаешь немного.

Я обхватил её и, не выходя, просто крутанулся, и вот уже Клирия сверху.

— Передаёшь инициативу мне? — села на мне Клирия. — Ну чтож, я не против попробовать такую позу.

С этими словами она начала медленно двигать на мне бёдрами, ловя темп.

— Патрик, я знаю, что ты не хочешь раскрывать всего, что узнал, но позволь спросить — откуда этот брелок у тебя, и почему ты так интересуешься моим медальоном?

— Клирия, ты бы не могла двигаться быстрее, я сейчас усну под тобой, — попросил я, и она ускорилась. — Про брелок… я его снял с трупа. Он из того же металла, как я понял, что и твой медальон. Потому и спрашивал.