Мир, где нас не ждали 2.0

— Ого! Спрячь и не показывай, такой клинок не меньше десятка золотых стоит.

Фёдор послушно убрал нож в карман. Гном, который купил часы, что-то крикнул, жестом показывая, что хочет посмотреть. Пьер отрицательно помотал головой. Услышав новый вопрос, повернулся к Феде.

— Сельф спрашивает: ещё какие-нибудь диковины есть?

— Только мобильник, — парень достал из кармана сотовый телефон в металлическом корпусе.

Это, конечно, подарок ко дню рождения от родителей, но в такой ситуации выбирать не приходилось. Бортник взвесил его на руке, покачал головой и передал гному, тихо сказав Феде:

— Меньше, чем за пятнадцать золотых, не отдадим.

— Жалко, корпус-то титановый!

Пьер сначала не понял новое для него слово, но повернулся к гному и дал пояснения, показывая на матовую поверхность. Сельф достал небольшой молоточек, легонько, двумя пальцами, взял телефон за бока и тихохонько стукнул по металлу, прижав ухо чуть ли не к поверхности. Лицо его изменилось, а в глазёнках полыхнуло такое изумление, что стало ясно — цена намного выросла.

Гном начал что-то бухтеть, Пьер возражал, Федя разобрал лишь слово "тритониум". Бортник, чувствуется, оказался в своей стихии и что-то азартно втолковывал Сельфу, отбирал у него телефон, демонстративно взвешивая его на руке, мотал головой на все предложения покупателя. Тот, не уступая бортнику в экспансивности, протягивал руки, плевался, дул себе на плечи и в остервенении хватал себя за бороду. Окружающие с немалым интересом наблюдали за торгом, подбадривая спорящих азартными возгласами. Видно было, что торгуются не какие-то замухрышки, а настоящие мастера своего дела. Наконец гном ударил кулаком по прилавку, снова дёрнул себя за пышную бороду, как бы говоря — ешьте меня и пейте мою кровь. Хлопнул по протянутой руке Пьера и вдруг довольно захохотал. Видно было, что сам процесс торга доставил ему немалое удовлетворение, как, впрочем, и Пьеру, не говоря уж об окружающих.

— Сто двадцать три золотых и ни сантима меньше! — порадовали Чугунова ценой, — Да ты богач, парень, на эти деньги можешь у меня арендовать комнату. Буду тебя три раза в день кормить и даже старшую дочь замуж за тебя отдам.

— И как долго это счастье будет длиться? — съехидничал Фёдор.

— Не меньше двухсот лет! — подсказал зараза гном… на чистом французском языке.

Пьер отслюнявил себе из нового мешка тринадцать золотых, да и Чугунов не остался в накладе — почти шесть килограммов золота заметно прибавили оптимизма.

— Ну, вот, теперь можно и по рядам прогуляться, — Пьер крикнул что-то гному, тот кивнул, — Сельф присмотрит за товаром.

Глава 4

Любопытство вертело Фединой головой, да и рынок того стоил — на взгляд человека из Изумрудного мира. Горы свежей чистенькой картошки, хотя и не крупной (интересно, здесь они тоже её из Америки завезли?), свекла, какие-то жёлтые и синие корнеплоды. К тому же, овощи, фрукты, ягоды. Плетёные из лозы корзины полны свежей рыбой и зеленью. Туши скота, всевозможной домашней птицы и дичи. По сравнению с Московскими рынками, может быть и бедновато, но зато всё натуральное, без химии или импортных наклеек. Как-то матушка сподобилась купить американские помидоры, дёшево. Так те, заразы, на второй день начали потихоньку подгнивать.

Следом за продуктовыми рядами расположились торговцы игрушками. Федя мельком скользнул взглядом: куклы, зверушки, коняшки. Дети — они в любом Мире дети. Интересно выглядел ряд с отварами, настойками, снадобьями. Даже кремы были явно самопальные, хотя, по отзыву Пьера, высокого качества.

— У нас уже тысячи лет не существует массового производства, — пояснил Ламер, — всё изготавливаем своими руками, поэтому и качество лучше.

Оружейный ряд приковал взгляд. Будь ты хоть трижды научным сотрудником, но если мужеска пола, да ещё из семьи потомственных военных…

— Пойдём, — дёрнул его за рукав Пьер, — этот товар нам не по карману.

— Да я не покупать, — смутился Чугунов.

Когда дошли до тех рядов, где на прилавках были разложены всякие амулеты-талисманы и другая повседневная мелочь, Пьер толкнул Федю в бок и шепнул:

— Я сейчас буду торговаться, не встревай.

Фёдор пожал плечами, как он мог встрять, если и языка-то не знает? Что там такого нужного Пьер углядел, интересно? Разговор, однако, шёл по-французски. Бортник держал в руке голубовато-серый кристалл с куриное яйцо величиной (плоский с одной стороны), окантованный серебром, на тонкой цепочке.

— Бери друг, — наклонился вперёд продавец, дородный черноволосый мужик с длинными усами, — медальон мой, я с ним всю войну прошёл. Вещь стоящая, не сомневайся. Отдам за сотню золотых.

— Коли сомневался бы, — хмыкнул бортник, — я б к тебе не подошёл.

Пьер, почему-то не торгуясь, просто забрал у Феди один из мешков, отсчитал сотню, и, сунув кристалл в карман, дружески кивнул торговцу, а затем медленно пошёл вдоль ряда. Фёдор двинулся следом.

— Видал? — тихонько спросил Пьер, — Видно, деньги очень нужны, иначе не продавал бы так дёшево. Хотя с тебя он бы запросто слупил две-три сотни. В тебе же иномирянина за лигу видно. Давай одежду тебе купим нормальную, а то вид у тебя, как у сутенёра или маменькиного сыночка.

За несколько серебряных империалов Федя, под неусыпным контролем Пьера, купил у худенькой пожилой горожанки (или селянки?) полотняные штаны с рубахой, плотную кожаную куртку, мягкие кожаные сапоги и шляпу. Когда он, тут же за занавеской, переоделся в обновку, Пьер довольно крякнул.

— Ну вот, совсем другое дело. Пошли назад, вечерком пройдёмся ещё раз.

Заодно, Пьер отдал Феде медальон.

— Повесь его на шею под рубаху, чтобы тела касался плоской стороной.

— А зачем это? — полюбопытствовал тот, послушно пряча кристалл под рубаху.

— Это Медальон Воина, — пояснил Пьер, — он всё время впитывает излишки твоей энергии и всплески эмоций. Благодаря этому, в нужный момент, сделает тебя сильнее и выносливее или, на какое-то время, создаст вокруг тебя энергетическую броню. А она даже от клинка защитит. В некоторых случаях, знаешь, лишняя секунда жизнь сберечь может. Вот он тебе эту лишнюю секунду и даст. А чем больше зарядится — тем сильнее энерговозврат в критический момент.

— Так я и запасённую энергию заодно прикупил?

— Вполне возможно.

День за разговорами и рассказами Пьера пролетел незаметно. Вечером, по дороге на постоялый двор, они купили за один золотой ещё одну полезную вещь — комбинированный поджиг: набор из кресала и огнива. От одного чирка огниво загорается и удобно горит сколь угодно долго. Кресала и огнива хватает надолго, если беспрерывно не чиркать и не палить — на год, два, и даже три.

— Надо Барамила спросить — может, здесь у него какой-нибудь маг знакомый есть?

— Зачем? — спросил Фёдор, перебравший новых впечатлений и поэтому слегка отстранённый.

— Один золотой потратишь на языковой кристалл и утром будешь уже на "готике" болтать, как местный. Язык франков ты неплохо знаешь, да только не все на нём говорят. А "готик" — язык универсальный.

— Такой кристалл за один золотой купить можно? — удивился Чугунов.

— Да не купить, — засмеялся Пьер, — эх, ты, изумрудник. Маг тебе его возле головы поставит, когда ты спать ляжешь. Для обучения во сне. А утром "готик" станет тебе родным языком, чего здесь непонятного?