Мир истории. Начальные века русской истории

Все звенья церковной организации принимали активное участие в политической жизни, в феодальных усобицах и классовой борьбе. Христианская формула «рабы да повинуются господам своим» находила широчайшее применение в условиях обострения социальных конфликтов.

Все перечисленные составные части русского феодального общества находились в развитии, в непрерывном движении и в различных сочетаниях образовывали враждующие между собой блоки и группы.

Князья создавали и поддерживали дворянство для борьбы против бояр. Крупное боярство стремилось при посредстве боярской думы ограничить самодержавие князей и одновременно с той же целью оказывало давление на дворян, оттесняя их на задний план. Возможно, что желание создать свои резервы военных и дворовых слуг толкало боярство на возрождение холопства, которому уделено так много места в Пространной Русской Правде. Результатом конфликтов боярства с закрепощаемым крестьянством явилось переселение закупов в укрепленные дворы феодалов, что явствует как из Русской Правды, так и из археологических данных о дворах XII века.

Города бурлили в мятежах. «Черные люди» городских посадов одинаково терпели и от боярства и от купечества. Их неожиданными союзниками оказывались могущественные князья, всегда готовые поддержать ту силу, которая могла быть направлена против боярства. И ремесленники и купцы объединялись в свои «братства», «обчины», в корпорации, близкие ремесленным цехам и купеческим гильдиям Запада.

Классовая борьба вспыхивала то в форме прямых восстаний, то в завуалированном виде антицерковных ересей.

В каждом княжестве, сообразно особенностям его исторического развития, складывалось свое соотношение сил, а на поверхность выступало свое особое сочетание охарактеризованных выше элементов. Так, история Владимиро-Суздальской Руси показывает нам победу великокняжеской авторитарной власти над земельной аристократией к концу XII века.

К началу XIII века стал более явственным неудержимый процесс феодального дробления внутри княжества, выделение мелких удельных княжеств-вассалов.

Новый половецкий натиск 1170-1180-х годов, эпохи Кобяка и Кончака, застал еще только начало этого губительного процесса. Лучшие люди Руси, вроде автора «Слова о полку Игореве», прекрасно понимали, что перед лицом степной угрозы необходимо полное единение всех сил как внутри отдельных земель, так и крупных княжеств между собой.

Создание крупных экономических областей, преодоление замкнутости феодального натурального хозяйства, установление экономических связей города с деревней — все эти прогрессивные явления, уже хорошо заметные в русской жизни XII–XIII веков, не поспевали за катастрофическим распадом недавно сложившихся полнокровных и сильных русских княжеств.

Татаро-монгольское нашествие 1237–1241 годов застало Русь цветущей, богатой и культурной страной, но уже пораженной ржавчиной феодальной удельной раздробленности.

Героическое время совместной борьбы с печенегами и половцами уже миновало, единого военного резерва уже не было, и Русь оказалась в одинаковом положении с другими феодальными государствами — державой хорезмшахов, Грузинским царством, — не сумевшими организовать отпор несметным полчищам Чингисхана и Батыя.

Татаро-монгольским нашествием закончился большой и яркий исторический период в жизни русского народа. Этот период не был забыт народом, его вспоминали как время расцвета, побед и блестящего международного положения.

В богатой истории Киевской Руси и русских княжеств XII–XIII веков народ черпал уверенность в своих силах и будущей победе.

Источники

Источники по истории русских феодальных княжеств XII–XIII веков достаточно обильны и многообразны. Хороший и подробный обзор их сделан в солидном коллективном труде, созданном под редакцией В. В. Мавродина: «Советское источниковедение Киевской Руси» (Л., 1979), где авторы обоснованно понимают под Киевской Русью не только период с IX по начало XII века, но и начальную фазу феодальной раздробленности до начала XIII века, что обосновано ими в другом тоже весьма полезном издании.

Большой интерес представляют дошедшие до нас грамоты XII–XIII веков, часть которых отражает отдельные сделки между феодалами, а некоторые из них дают широкую картину целого княжества, как, например, грамота (устав) князя Святослава Ольговича Новгородской епископии 1137 года, определившая долю церкви в княжеских доходах и перечисляющая села и погосты Новгородской земли вплоть до Северной Двины и даже до Пинеги и верховий Вычегды.

Еще больший исторический интерес представляет грамота (устав) князя Ростислава Мстиславича Смоленской епископии, дающая более подробное перечисление разных видов феодальных повинностей. Эта грамота относится к 1136 году (ранее ошибочно датировалась 1151 годом). Она тщательно и разносторонне изучена Л. В. Алексеевым, составившим и карты Смоленской земли.

Целый ряд феодальных дел и отношений отражен в берестяных грамотах Новгорода Великого.

Очень важным источником берестяные грамоты оказываются при сопоставлении с летописями, актовым материалом и позднейшими писцовыми книгами.

Берестяные грамоты XII века. Вверху — письмо о золотых «колтах»; внизу — перечень повинностей.

Заставка Юрьевского евангелия начала XII века.

Для эпохи существования суверенных княжеств XII–XIII веков, выкристаллизовавшихся из Киевской Руси, по-прежнему важнейшим историческим источником являются летописи. В многочисленных трудах советских историков и литературоведов разносторонне рассмотрены как общерусские летописи, так и летописание разных княжеств.

В обширной и поневоле разноречивой литературе о русском средневековом летописании помогают ориентироваться два труда, посвященных библиографии и историографии летописания: это работы В. И. Буганова и Р. П. Дмитриевой.

Если X век оставил нам только летопись Киева, то XI век, когда государственное летописание в столице непрерывно продолжалось, добавил летопись Новгорода, нередко дававшую иную, местную оценку событиям и деятелям. В будущей боярской республике (с 1136 года) явно просматривается интерес к жизни города, отрицательно оцениваются некоторые киевские князья. Возможно, что инициатором первой летописи «Господина Великого Новгорода» был новгородский посадник Остромир.

В XII столетии летописание перестает быть привилегией только этих двух городов и появляется почти в каждом крупном феодальном центре. Летописи продолжали вести и в Киеве и в Новгороде.

Историческими источниками являются и разного жанра литературные произведения XII-начала XIII века, из которых особо следует отметить «Слово о полку Игореве» и два произведения (принадлежащие разным авторам), связанные с именем Даниила Заточника.

«Слово о полку Игореве» написано в Киеве в 1185 году человеком, который по своему положению в обществе, политическим взглядам и династическим симпатиям и даже по языку был близок к Петру Бориславичу, летописцу второй половины XII века.

Автор «Слова» был не только поэтом, но и глубоким историком, заглядывавшим на восемь веков в глубь от своей эпохи. Этой поэме подражали не только современники (летописная Повесть о походе 1185 года), но и писатели начала XIII века, ее цитировали псковичи в начале XIV века, а после Куликовской битвы в подражание «Слову» в Москве была написана поэма о победе над Мамаем «Задонщина». Затем рукописи «Слова», существовавшие в разных концах Руси, затерялись, и только в 1792 году в Ярославле был обнаружен сборник, содержавший и «Слово о полку Игореве». Только два десятка лет драгоценная рукопись была доступна изучению — в наполеоновский пожар 1812 года она сгорела в Москве на Разгуляе.