Мир колонизаторов и магии: Практика

— А я тебя не хвалю, ты слишком глуп и, к тому же, неумеха, я просто констатировал факт твоей победы и объяснил то, почему она произошла. Ты задал мне вопрос, я ответил на него, вот и всё.

Вот так, только взлетел на коня, и тут же с него упал. Интересный ты, господин привратник.

— А вы долго здесь служите?

— Да, всю свою жизнь. Мой отец был здесь привратником, а до него мой дед. В академии ценят династии, не будет династий, не будет доверия. А с предателями мы разбираемся сами.

Мы помолчали, каждый думал о своём.

— А что за остатки фундамента в парке, который находится позади академии? — я постарался как можно равнодушнее задать интересующий меня вопрос.

— Какие? Там много раньше чего было, да всё съело время.

— Да я не знаю, там остатки тропинки были, а дальше диким виноградом всё заросло.

— А! Я уже и не припомню, это ещё до деда было, вроде, был там дом декана специалитета, а в одну из ночей он вспыхнул дьявольским огнём и оплыл, как свечка. Ничего на том месте не нашли, лишь камень, застывший уродливой кляксой. Немного поковырялись, да бросили это дело.

— А кто же был тем деканом? — задал я следующий вопрос.

— Я не помню, в архивах это должно быть указано. Если тебе любопытно, посмотри бумаги за пятнадцатый век, ближе к его концу, может, что-то и найдёшь. А сейчас, иди, не мешай мне своими вопросами. Видишь, замок сломался, а его сделал ещё мой отец, давай, иди, лечись, и не встревай больше в дуэли.

И старик снова уткнулся в ржавый замок, перестав обращать на меня внимание. Я быстро зашагал прочь, лихорадочно обдумывая, повезло мне или нет. Дойдя до своей комнаты, я уткнулся в свиток пергамента, на котором корявым почерком записывал все имена преподавателей, вызывающие у меня сомнения.

Быстро просмотрев его, я уткнулся взглядом в фамилию декана специалитета, погибшего в тысяча четыреста девяностом году. Где он погиб, в официальных бумагах не уточнялось. Погиб и всё! Это он, осознание того, что я нашёл искомое, посетило меня радостной птицей. Теперь, когда до окончания срока поиска остались, всего лишь, сутки, я должен был всё проделать не позднее сегодняшнего вечера.

На этот раз я не стал никого посвящать в свои планы. Но одному поднять плиту мне было крайнетяжело. На выручку пришли простые, но требующие много магической энергии, чары левитации.

К повторной вылазке я подготовился не менее тщательно, чем в первый раз, скорее, даже основательнее. Дождавшись, когда мои сокурсники крепко заснут, я оделся, забрал всё необходимое и выскользнул из комнаты, задействовав режим тени, которому обучился благодаря призраку. Никем не замеченный, крадучись, я прошёл вдоль стены здания академии, пересёк внутренний двор и вступил в сумрак заброшенного академического парка.

Но я тут оказался не один. На двух скамейках сидели парочки, усиленно целуясь и обнимаясь, до меня доносились страстные перешёптывания и признания в любви, произносимые женскими и мужскими голосами.

Везёт же некоторым, любят друг друга, наслаждаются жизнью, а тут идёшь, в очередной раз, бороться за свою жизнь, с неизвестным результатом. Бок болит, нога хромает, старик, а не юноша, но боевой старик. Ничего, я ещё поднимусь над всеми, а потом, возможно, снова рухну, впрочем, как и всегда.

Напрягая ночное зрение, люк я нашёл довольно быстро, очистил от мусора и, задействовав слабые чары левитации, приподнял его достаточно, чтобы можно было пролезть внутрь.

Закрепив, с помощью деревянной чурки, люк в открытом положении, я пролез в дырку. Но, спрыгивая вниз, задел выставленную распорку. От неловкого движения деревянный чурбачок упал, откатившись в сторону, и люк плотно захлопнулся. Ну, и Левиафан с ним. Всё равно я знаю, что меня здесь ждёт, потому и бояться уже поздно.

Меня окружила плотная темнота. Ничего страшного, зажжённая свеча озарила давно заброшенное помещение. Осмотревшись, я направился вперед. Пройдя в следующую комнату, а потом, и в последнюю, я заметил, что здесь на полу уже лежала моя сабля, а на столе, очищенном от всяких предметов и книг, возлежала маленькая витая раковина.

Ревенант, кем бы он там ни был, уже успел подготовиться к одному ему известному ритуалу, о чём красноречиво говорили заранее оставленные на нужных местах необходимые для ритуала предметы.

А вот и он, внезапно выплывший из тёмного угла, в котором я его и не заметил. Интересно, чьи были ранее увиденные нами кости, его или другого призрака? Кости принадлежали одному человеку, а призраков было два, сильный и слабый. А, может быть, я ошибся, и это была женщина с ребёнком? Всё может быть, об этом я и не подумал, а сейчас не время было отыгрывать назад, слишком, так сказать, поздно.

— Ты, всё-таки, пришёл к назначенному сроку, вот только будет ли результат?

— Может, будет, а может, и нет! — пожал я равнодушно плечами.

— Значит, ты готов к смерти?

— Я готов к жизни, а к смерти и готовиться не собираюсь.

— Ну, твои слова не помешают мне. Не будем терять время, называй мне моё имя, кто и как меня убил.

Вторая часть вопроса меня и самого весьма интересовала, но ответа на него я не знал. Ладно, выхода нет, отобьюсь, авось, как-нибудь. Чай, не Змей-Горыныч, всё, что можно было придумать для защиты от призраков, я надел на себя и выпил. Умирать, так в бою, а не покорно склонив голову.

Достав кусок пергамента, и поставив свечу на пол, я громко произнес — Твоё имя Бернардо Мигель Перейра де Кадис.

— О, хо, хо! Ты проиграл, идальго, я знаю это имя, и это тот, кто меня убил, но это не моё имя! — зловеще прошелестел призрак.

Растерянно посмотрев на кусок пергамента, с написанными на нем фамилиями и номерами, я стал заново читать его, пытаясь выкрутиться из сложного положения. Рядом с фамилией декана стояла фамилия одного из преподавателей его же факультета, пропавшего без вести в том же году.

— Ну, ты ведь не можешь быть идальго Бенедиктом Труаре? — высказал я отчаянное предположение.

— А? Что? Хррр, — зафыркал призрак, как будто бы выпил крепкого вина, и оно обожгло его горло. — Бенедикт Труаре? Да, это моё имя. ЭТО МОЁ ИМЯ! Ооооо! Я вспомнил, вспомнил!

В моей голове словно включили диапроектор, который стал показывать картины давно ушедших времён.

— Бенедикт! — высокий седовласый мужчина обратил взор на своего ассистента. — Ты готов приступить к эксперименту над созданием философского камня?

— Да, мой учитель, я всегда готов.

— Замечательно!