Мир на двоих
Шрифт:
Да что ты. Прям таким уж честным?
— Ты мне нравишься, не буду этого скрывать. Сам не понимаю почему, но с тобой я чувствую себя более живым и счастливым, чем в одиночестве, а я очень ценю своё одиночество.
Не знаю правдивы ли именно эти его слова, но они точно достигли моего сердца и оно откликнулось на зов и забилось быстрее. Теперь я точно уверена, что за всё это время мы достаточно сблизились, чтобы он понравился мне, чтобы я действительно захотела его. Да, я могу и дальше всё отрицать, надеть маску безразличия и незаинтересованности в нём, но правда есть правда, Кай мне нравится и даже если это неправильно, безобразно и глупо, я не оттолкну его, если тот протянет мне руку. Здесь мы союзники, можем стать любовниками,
— Хорошо, — просто ответила я на его слова.
Парень нахмурился так и не поняв к чему это моё «хорошо», но решает не спрашивать, а заняться переодеванием, так как с него скоро упадет оставшаяся ткань, которая из-за всех сил пытается еще прикрыть его достоинство.
Я бы определённо улыбнулась, если бы этот кусок ткани с лёгкостью упал и ни за что бы не отвернулась наблюдая за телом, которое кажется мне совершенным.
Призываю себя успокоиться и прогнать жар бегущий по телу быстрее, чем я успеваю хоть о чем-то подумать.
— Предлагаю отдых, как насчёт того, чтобы съездить куда-нибудь на один день?
Джонс задумался над мои предложением, прошёл вперед и откинув мешающую подушку сел на диван. Мне казалось, что он уже знает, куда бы хотел съездить, но думает стоит ли мне предлагать место, которое так плотно засело у него в голове. А ещё его глаза бегали по всей комнате, словно он хочет сказать что-то такое, что ляжет камнем между нами.
Мне хочется раскрыть его, научить этого придурка говорить о себе больше.
Он даже не подозревает о том, как много я узнала о нём побыв на секунду в воспоминании, где будучи ребёнком встретила мальчика забравшего часть моей магии, мальчика до боли похожего на Кая, мальчика чьё имя было точно таким же. Сопоставив этот момент с тем, что мне показал паразит в своём воспоминании с матерью, я поняла, что тот младенец напоминал её, но тот, кто стоит передо мной — абсолютно на неё не похож. К тому же возраст, если я встретила того мальчика и это был бы этот Кай, то он не мог оказаться в клетке и быть уже взрослым. Много временных несостыковок, много лжи и недоговорок, которые я все знаю, но хочу, чтобы парень сам во всём признался, хочу увидеть, как из его рта начинает литься правда, только так мне будет проще делать шаги к нему на встречу.
Я не хочу делать выводы не выслушав его сторону.
— Мне хочется показать тебе одно место, где какие-то мгновения жизни я улыбался, но я боюсь, что после того, что я расскажу — наш отдых отложится в самый дальний ящик, который уже никогда не откроется. И, возможно, это сломает выстроенные стены нашей дружбы, они итак слишком хрупки, а я многое скрыл и абсолютно каждое сломает наши отношения.
Мы оба замолчали и я хотела сказать, что буду безумна счастлива познакомиться с той его частью, которая когда-то могла искренне улыбаться.
Мой дом мы уже посмотрели, пришло время показать его пристанище.
— Позволь мне самой решать, что сломает нашу дружбу, а что нет. Начни говорить мне правду чаще и, может быть, наши стены окрепнут, — я взяла его за руку и присела на пол, чтобы заглянуть ему в лицо, которое он опустил от чувства стыда или просто в попытках огородиться от меня.
Говори же, позволь мне стать к тебе ближе. Мне не хочется проводить наши последние дни вместе во лжи, когда мы правда можем выяснить может ли между нами что-то быть помимо дружбы.
— То воспоминание, которое я тебе показал, оно действительно моё, но я не тот младенец на руках, я тот, кто видел всё со стороны. Я вбежал в комнату сразу после отца, чтобы поднять ребёнка и защитить его. Половина того воспоминания — это то, что я увидел в голове у брата, когда влез в неё, чтобы навсегда изъять этот болезненный момент и освободить его от этой ноши, — паразит говорит медленно и не отрывает своих глаз от моих пытаясь уследить за каждой моей эмоцией на лице, чтобы понять о
чём я сейчас думаю.Джонс видит, что я и бровью не повела, что я не выгляжу удивлённой или рассерженной от того, что он почти всегда не был со мной честен.
— Моя мама спросила меня о том, почему со мной пришёл Кай, — начинаю я, — но она не может тебя знать, не так ли?
Джонс кивает и его лицо становится почти спокойным.
— Драгоценная, кажется, нам нужно заново познакомиться, — он улыбается и протягивает мне руку, — моё имя Закари, Закари Джонс, а как зовут тебя?
Джонс подмигивает, его выражение лица перестаёт быть скованным и теперь я вижу перед собой невероятно нахальную улыбку с идеальными зубами и взглядом человека, который понял, что пришло время быть собой и прогонять ту личность добродетеля, которую он отчайно пытался показать.
В первую нашу встречу он был надоедливым, самоуверенным болваном, который запугивал меня ужасным кошмаром наяву, после он пытался быть кем-то другим, слишком резко сменил стратегию, чтобы втереться в доверие и только иногда его болтливость проскальзывала, но в основном парень старался быть осторожным и подбирать слова, старался не спугнуть меня, ведь на самом деле из него льётся невероятное количество энергии, желания говорить, что вздумается и ни капли не пытаться быть кем-то другим, кроме самого себя.
— Привет Закари, я Миралана, расскажешь мне о себе побольше?
Глава 29. Закири
Если бы Миралина не была так загружена проблемами, тяжёлыми мыслями и болью, которая приносит ей магия, то она бы давно заметила мою ложь и притворство. Я и вправду пытался втираться в доверие, быть тем, кем не являюсь, но только для того, чтобы сблизиться и стать союзниками. Будь я собой — мы бы и дня не выдержали вместе.
Кай — мой младший брат, сейчас ему, наверное, уже лет двадцать, но тогда, когда я в последний раз его видел — ему было десять лет. Маленький беззащитный мальчуган не способный обидеть даже муху.
Когда мне исполнилось шестнадцать, я сбежал из дома, сбежал от деспотии отца, от этих побоев, от своей слабости и оставил брата, но я собирался его забрать, как только встану на ноги, найду работу и место, где можно будет спать. Будучи паразитом, я не мог нормально использовать магию, особенно забирать её у ведьм, потому что меня бы сразу убили, но с магией я бы вернулся к брату быстрее и успел бы вытащить его из всего этого ада.
Я не врал, когда говорил, что отец всегда меня бил, это правда… У меня много мелких шрамов от удара тонкой веткой, много шрамов от сигаретных ожогов. Некоторые я убрал, некоторые, которые напоминали мне о том, что я должен помнить почему ненавижу так сильно отца — оставил. Он бил и маму… Она была хрупкой милой женщиной и была внешне схожа с матерью Кая, так как у отца определенно был любимый типаж женщин. Но он никогда никого не любил в действительности. Он мог притворяться будто ему кто-то нравится, мог врать себе, но рано или поздно — монстр становился ещё большим монстром. Я никогда не называю его имя, даже не уверен, что особо помню его. Он последняя скотина и ничтожество недостойный, чтобы кто-то звал его по имени. Я не люблю паразитов, потому что сразу думаю об отце и не люблю ведьм, потому что те угрожают нам. Таким, как я и брат — нигде нет места. Наши мамы ведьмы, обе из клана отшельников, именно с такими нашему виду проще заводить отношения, они одиноки и чаще слишком свободолюбивы в своём выборе и не видят ничего плохого в браке с паразитом. Мой отец действительно красив, он восхищает всех, кто проходит мимо, не только женщин, но и мужчин. Мало, кто способен устоять перед его обаянием, особенно, когда тот улыбается. Улыбка мне досталось от него, да и в целом мы с Каем больше похожи на отца, мама говорила, что мне повезло выглядеть, как этот монстр, так как я прекрасен, но я бы хотел быть похож на неё, я любил маму и люблю её сейчас…