Мир наизнанку (сборник)

– Вы пробовали?

Она чувствовала себя, как весенний снег. Ее жизни в облике Жени оставалось несколько часов. Зачем она покупает шоколад? Она не сможет забрать его с собой в будущее, где новый город, новый облик и новая жизнь. Новый паспорт. Хорошо, что мы живем в век поголовной паспортизации – по крайней мере, можем оперативно установить собственную личность.

Человек в черной куртке судорожно сглотнул.

– Сто граммов шоколада, – сказал и улыбнулся. – Да, я пробовал. С какао и эмульгатором.

– Что за дрянь этот эмульгатор?

– Не знаю. На вкус не определяется.

Приятельски кивнув Жене, он переметнулся к полке напротив и снял полукилограммовую упаковку мюсли. Прочитал состав, всматриваясь в крохотные строчки, и вдруг поперхнулся.

– Вот же дрянь… Ну разумеется, способ приготовления: залить кипящим молоком и оставить на… Как можно вот так, в открытом доступе, продавать неготовые продукты?!

– Вы что, впервые видите мюсли? – удивилась Женя.

– Как сказать, – он смутился, было видно, ему хотелось произвести на Женю хорошее впечатление, и тот факт, что он никогда не видел мюсли, мог его скомпрометировать. – Это… это вкусно?

– Мне нравится. Но, конечно, надо залить горячим молоком и поставить в микроволновку…

– Там йогурты очень вкусные, – посоветовал он несмело. – Там, в холодильнике. Попробуйте.

Он похож на гостя из голодной страны, подумала Женя. Из дальнего поселка, затерянного в пространстве и времени. А с виду – такой же, как все, человек из толпы. Бродит поздним вечером по супермаркету, но при нем нет ни сумки, ни тележки для продуктов, ни единой покупки.

Безденежный? Всякое бывает…

– Почему же вы себе ничего не купили? – спросила она осторожно.

Он улыбнулся.

Только что Женя была уверена, что перед ней блаженный – чудак или, может быть, даже городской сумасшедший. Теперь, когда он улыбнулся, из глаз его исчезло мечтательное выражение. Он смотрел прямо и остро, в его взгляде был блеск хирургического инструмента.

– Вы забыли салфетки, – сказал он вкрадчиво.

– Что?

– В вашем списке покупок были еще салфетки. Вы сейчас пойдете к кассе, а салфетки забыли.

– Спасибо, – сказала она, растерявшись всего на секунду.

Новый способ знакомиться? С салфетками этот человек угадал, но Женя решила не выказывать ни удивления, ни заинтересованности…

Если это специалист по съему, желающий соблазнить женщину на одну ночь – порядочную, заметьте, женщину, без всяких легкомысленных склонностей… Ловелас? Спортсмен-соблазнитель? А почему бы и нет, если завтра Женя проснется далеко от Москвы, и звать ее будут по-другому, и, что самое смешное, – окажется, что ее всегда так звали. Прошлое сидит на булавке, как дохлая бабочка, подшито в архив со множеством любительских фотографий: с мамой, с братиком, в школе, в институте…

– Спасибо, – повторила она рассеянно. Бросила в тележку упаковку ярко-синих салфеток и направилась к кассе. Незнакомец, снова забыв о ней, двинулся параллельным маршрутом; краем глаза Женя увидела, как он берет с полки огромную бутылку вермута.

– Вино виноградное, сахар, натуральные добавки (настои ароматических трав), спирт этиловый особой очистки… Два литра…

Звякнуло стекло. Женя быстро обернулась.

Незнакомец стоял у стеллажа, бледнея и на глазах оседая, клонясь к земле. Хватаясь левой рукой за полки, чудом удерживая в правой бутылку вермута, он стекал на пол, как поток расплавленного воска.

Бутылка звякнула о плитку, развалилась, и запахло вермутом на весь огромный зал. Человек тяжело дышал. Лицо его приобрело нежно-салатный оттенок.

– Что с вами?

Никого, кроме них двоих, не было в промежутке между двумя стеллажами, только в отдалении, на другом конце зала, маячила старушонка с тележкой.

– Ч-что это было? – пробормотал человек. Его глаза косили – казалось, он вдребезги пьян. Но минуту назад он был трезв как стеклышко!

– Зачем это представление? – спросила она укоризненно. – Сейчас явится охранник и вышвырнет вас. А может, вызовет ментов, и ночевать вам тогда в обезьяннике!

Человек смотрел на нее с пола, из лужи вермута, снизу вверх. В его глазах был настоящий ужас, а лицо сделалось матовым, как лампочка «Филипс». И этот цвет, бледно-зеленый цвет кожи… Неужели можно так притворяться?

– Это… Ал…коголь?

Женя пошевелила носком сапога горлышко бутылки, оставшееся целым:

– Это был вермут. Основа для коктейлей.

По проходу уже шел охранник – неторопливо, обреченно, заранее костеря под нос пьяного покупателя.

– Вставайте, – решительно сказала Женя.

Человек замотал головой. Болезненно сморщился:

– Башка… Голова…

– В чем дело? – охранник остановился рядом.

– Человеку плохо.

– Да от него разит на полверсты! «Плохо»!

– Разит, потому что он бутылку разбил случайно…

– И кто заплатит за товар?

– П-помогите мне, – пробормотал человек на полу. – Н-на воз…дух…

– Он только что был трезвый, – сказала Женя охраннику. – И он не дебоширит.

– Ваш знакомый?

– Нет…

– Помогите, – незнакомец смотрел умоляюще. – Женя…

– Так, значит, все-таки знакомый, – сказал охранник тоном обвинителя.

– Я заплачу за этот проклятый вермут, – она разозлилась, но больше на охранника, чем на несчастного пьяницу.

Человек на полу протянул к ней руку:

– По…жалуйста!

Она, ругнувшись про себя, протянула руку в ответ. Цепляясь за тонкий локоть, тяжелый мужчина кое-как поднялся, навалился на тележку с Жениными покупками и, толкая ее перед собой, направился куда-то в недра магазина.

– Не туда!

Он качался, то и дело рискуя обрушить полки. За ним шлейфом тянулся запах вермута. Проклиная все на свете, поддерживая его и толкая, Женя кое-как добралась до касс. На нее глазели – девушки-кассирши, поздние покупатели, охранник, контролер, уборщица. Пьяница висел на ее плече, наваливаясь то на Женю (тогда она чуть не падала), то на тележку.

Ну и что теперь с ним делать?!

Выбравшись за стеклянные двери, она сгрузила пьяного на скамейку под фонарем, у въезда на автостоянку.

– Значит, так. Я понятия не имею, кто вы такой, откуда меня знаете, и не могу тут нянчиться, меня муж ждет!