Мир нечисти. Нарушенный договор

Тут мои мысли прервались, в купе робко постучали, и дверь, не дожидаясь моего разрешения, сама открылась, словно не заметив замка, который я сам поставил, чтобы никто не вошел, также я выкупил всё купе, чтобы ехать в одиночестве и хоть немного отдохнуть. Когда дверь открылась, то за ней никого не было, а через секунду в купе заглянула симпатичная голова девушки:

– Стрелять не будешь? – спросила она, а я мгновенно кинулся к сумке со своей двустволкой.
–  А ну стоять!

Меня впечатало в стену купе, а сумка, вырвавшись из моих рук, по воздуху переместилась к девушке, которая тут же подняла около тридцати килограмм двумя пальчиками на вытянутой руке. Девушка в синем платье и на высоких шпильках аккуратно зашла в купе закрыв за собой дверь и не обращая на моё хрипение, меня сдавило, словно прессом вжимая в угол вагона, дышать было практически невозможно. Девушка улыбнулась, смотря на мое покрасневшее лицо, и села напротив, и только тогда вновь заговорила, так и не отпуская контроля над той силой, что сейчас воздействовала на меня.

– Костя, давай поговорим без этих глупых пострелялок, здесь же невинных полно, пожалей их жалкие жизни. – Девушка, поставив на сиденье около себя сумку, скрестила свои прелестные ножки и как бы невзначай задрала платьице, продемонстрировав свои ажурные чулки, а руками подперла свою и без того не маленькую грудь.

– Я же такая добренькая и миленькая, ты ведь не обидишь меня? Давай хоть в этот раз не будем пытаться убить друг друга, а попробуем решить образовавшийся конфликтик как разумные.

– Гхр, - было ей ответом, и девушка, поняв это как согласие, отпустила багровое тело, что отказывалось мне подчиняться. Я мешком рухнул на сиденье и зло посмотрел на нее, а она тем временем, словно смущаясь, начала наворачивать на палец свои белоснежные локоны и щечки ее начали загораться алым цветом.

– Ах ты, сука недобитая, какого Темного произошло с моей семьей? И если ты, тварина, решила поиграться с моей семьей и мной в отместку за заключенный договор… Знай, долбанная сука, тебе лучше прикончить меня сейчас, иначе я приду за тобой и в конце концов твое гребанное личико будет украшать мой кабинет, а я буду харкать в него каждый раз при входе и выходе!

– Костя, я и не знала, что ты ко мне так неравнодушен! – с придыханием молвила красавица, щечки которой были алыми, грудь ее порывисто вздымалась, а руки в нетерпении гладили коленки, облаченные в сетчатые чулки. Но ее голос моментально изменился, и в нем прозвучали металлические нотки: - Ну а если серьезно, то я не имею никакого отношения к нападению на твою внучку.

– И я должен поверить тебе на слово? – я словно выплюнул слова, все посматривая на сумку.

– А тебе ничего иного и не остается.
–  Девушка смотрела в окно поезда и словно витала где-то далеко.
–  Я признаю, что моя вина есть, ну сам посуди, вспомни, как все было. Врывается в мой дом мужчина, и тогда ты был не такой уж и старый, дает отпор мне, той, что уже забыла о том, чтобы кто-то вообще может ей противостоять, связывает боем и все. Даже не опорочил меня и бросил всю такую красивую и разгоряченную меня неудовлетворенной, так еще этот стервец хватает дорогую вещь и пытается ее уничтожить. Конечно я на тебя зла тогда была, я, главное, распалилась, и уже была готова что ты меня изнасилуешь, а ты в кусты! Оставив меня ни с чем! Я осталась одинокой, голодной и неудовлетворённой!

– Я и не собирался к тебе под юбку залезать, полоумная озабоченная тварь! А твой сожитель был вообще полуразумным животным, похожим на гориллу! – воскликнул я, на что девушка зарычала, обнажив немаленькие клыки и злобно на меня посмотрела.

– Давай без оскорблений! Или ты считаешь, что я недостойна твоего внимания?!
–  надула губки девушка, а клыки пропали.
–  И то, что мой сожитель был не особо красив ты прав, но он так пламенно меня любил… Но он умер от руки более горячего мужчины, тебя.

– Эдалия…- начал я, немного успокоившись смотря на многовековую девушку, которая говорила что тот выстрел дуплетом из моего ружья в упор в лицо ее истинной формы был чуть ли не прелюдией.

– Можно просто Эли!
–  мурлыкнула девушка, подавшись чуть вперед, а ее открывшееся декольте чуть не коснулось поверхности столика.

– Хм, Эли, наш договор нарушен, по нему ты не могла приближаться ко мне или к моей семье, равно как и твои подручные, так что я не верю что ты не причём, - спокойно проговорил я, нащупывая в кармане кастет с нанесенными на него противодемоническими символами, который хоть и был бесполезен против Эли, но давал мне немного уверенности.

– А я ничего и не нарушала, да, мне хотелось с тобой встретиться, но я чту соглашения, а та ведьма когда-то состояла в подконтрольном мне ковене, так что она и нарушила наш договор, но я не причем. Ренегаты есть везде, поверь, по мне нарушенный договор ударил неслабо, и мне еще только предстоит погасить все санкции и восстановить свои обязательства перед договором. – Девушка скривилась, явно вспоминая о чем-то неприятном. Договор, что я с ней заключил, это сложное заклинание, основанное на моей крови и капельке ее, я плохо понимаю как он функционирует. Договор был создан очень давно одним мудрецом и считается одним из тех договоров, что нарушать не стоит, ибо последствия очень болезненны для нарушившей стороны, о чем наверняка знала ведьма, но все же пошла на этот шаг, несомненно мстя за что-то своей бывшей покровительнице. Так что убив ведьму я оказал ей услугу и она не попала в лапы этой прикидывающейся милой девушкой твари.

– Я тут одну заварушку устроила, так что подозреваю, что один из моих недругов таким способом хотел ударить по мне, что у них и получилось. Удар был не по тебе, но влезать в чужие договоры в открытую не стоит, так как ты становишься врагом остальных у кого есть подобные договоры, и поверь, милый, никто не любит нарушителей.

– Ты хочешь убедить меня в том, что ты не причем и твоя мордашка не должна пострадать? – Возможен и такой вариант: Эли сама жертва разрыва, что произошел из-за того, что одна из бывших, но все же, хоть и опосредованно, ее прихлебателей, участвовала в нападении, и договор, скрепленный кровью, посчитал, что надо применить к ней санкции, так как месть мне была под запретом.

– Конечно! И как видишь, я не покрылась, как в прошлый раз, волдырями пытаясь встретиться с тобой, значит договор не против нашей встречи, - явно сболтнув лишнего, девушка закрыла себе рот ладошкой.

– Это какой такой прошлый раз?!- прищурив глаза, спросил я.

Эли стала рассматривать потолок, а на её руках начали иногда появляться когти сантиметров в двадцать сантиметров, но они сразу пропадали, тем самым выдавая, что владелица нервничает и ей сложно поддерживать иллюзию.

– Ну, я пару раз на тебя злилась, и, знаешь ли, пережить унижение поражения от какого-то смертного куска мяса не так-то и просто, поэтому я частенько наблюдала за тобой, – она смущенно поморщила носиком.
–  И мне не нравится, что ты пару раз подумывал о самоубийстве, твоя душа тогда не попадет ко мне.

– Ладно, с этим мы разберемся позже. Что ты собираешься делать с тем, кто влез в мой с тобой договор? – спросил я, пытаясь отогнать мысли о том, что сейчас передо мной сидит высшая, что алчет заполучить мою душу и полакомиться моим телом.

– А ничего, – фыркнула девушка в сторону стекла, от чего то покрылось мелкой сеточкой трещин. – Ой, ну как же все-таки сложно сдерживаться. Знаешь, Костя, ты очень неприятный собеседник, я обновила печати на твоей семье, ну, кроме внучки, то, что она вне договора это твоя вина, надо было думать о том, что она как женщина станет носителем чужой крови. Да, этот недочет отчасти и моя вина. Ты и представить не можешь как я злилась, мне не хотелось чтобы ты сломал мою игрушку и не могла не оставить лазейку для небольшой мести тебе. Но все же я заинтересована узнать о том, кто лезет куда не следует.

Время в купе остановилось, напротив меня сидела все та же девушка, только ее кожа стала синей, а глаза из голубых превратились в желтые, подобные змеиным. На пальцах ее появились лезвия, между волос начали пробегать всполохи молний, а во рту едва умещались клыки. Кастет с нанесенными и сейчас горящими синим цветом символами, был слабым аргументом, и начни я сейчас бой мои шансы хоть как-то ей навредить равнялись нулю, а уходить, не забрав ее с собой, я не собирался, мой час ещё настанет.