Мир плавающих театров

Замп задумчиво сказал:

— Король Вальдемар не думает о педантизме, и еще менее об артистизме, так я считаю.

Гассун посмотрел через стол в холодном неудовольствии.

— Аполлон Замп, я считаю вас ответственным за изъяны! Вы повели дела так, что я оказался посмешищем на борту собственного корабля!

Замп поднял руку.

— Пожалуйста успокойтесь, Мастер Гассун. Мы еще не побеждены.

— Я не желаю больше слушать! Будьте добры, покиньте мой кабинет!

Вместо того, чтобы вернуться в свое жилище, Замп пошел к каюте Дамсель Бланч-Астер и постучал в дверь. Ее голос раздался изнутри:

— Кто там?

— Аполлон Замп.

Дверь открылась. Дамсель Бланч-Астер посмотрела на него.

— Что вы хотите в столь поздний час?

— Я беспокоюсь, относительно вашего здоровья. Я едва видел вас в эти дни.

— Со мной все в порядке, благодарю вас.

— Разве вы не собирались спуститься на берег, чтобы заняться своим делом… чем бы там оно не было?

— Нет большой спешки. То, что собираюсь сделать, нужно сделать после представления. Доброй ночи, Мастер Замп.

Дверь закрылась.

Замп скривился и отошел. В таверне через эспланаду он принял стакан вина и прислушался к портовым сплетням. Представление "Звездного пучка" оценивалось как более превосходное, чем "Воуиза", но по мнении всех решение короля Вальдемара было непредсказуемым.

На следующий вечер Гассун вначале решил остаться на борту "Очарования Миральдры", потом в последний момент изменил свое решение и отправился сопровождать Зампа на "Благоухающее попурри".

Король Вальдемар прибыл точно в то же самое время. "Он может носить маску на лице,"- подумал Замп. Ничто не могло потревожить выражения лица короля. Как всегда он был одет в красный с золотом табард, в соответствии со своим королевским званием.

Представление Роальда Таша отличалось как настроением так и формой от каждого из двух предыдущих, и в кульминации имело завораживающую сердце битву между детьми в красных по фасону мятых куртках и армией бледных карликов, колющихся черными рогами, словно морские ежи. Дети не имели склонности к битве, но дисциплина поддерживалась яростными предводителями в одеждах из черной и белой кожи, которые большими шагами вышагивали назад и вперед, настаивая и гоня трусов вперед с хлыстами.

На четвертый вечер Замп и Гассун взошли на борт громадной "Деллора". Перед представлением, один из герольдов короля Вальдемара сделал объявление очень унылое по произведенному им эффекту, о том, что король Вальдемар не удовлетворенный теми представлениями, что были уже показаны, прибавил оговорку к условиям соревнования. Победитель, как и раньше будет вознагражден, но труппа, которая, по выбору короля Вальдемара, представит самый плохой спектакль будет признана виновной в совершении наглого поступка. Наказание будет суровым: хозяин корабля должен будет заплатить штраф равный одной десятой стоимости корабля. Каждый участник труппы, раздетый наголо получит пять сильных ударов ротанговым прутом, и носы всех будут покрыты светло-синей татуировкой.

Или из-за угрозы или из врожденного превосходства труппа "Деллоры" показала удивительный спектакль — как необычный, так и трудный для понимания. Группа полишинелей представила чудесные подвиги шутовства. Группа иступленнных красивых танцовщиц создала живой калейдоскоп, а пять фокусников показали фокусы, которые оставили Зампа в удивлении. В финале через сцену протянули высокий экран. Через отверстия выглядывали лица, некоторые бледные и мрачные, некоторые коматозные, некоторые глупо ухмыляющиеся, вращающие глазами и то высовывающие языки, то втягивающие. Шары черного пуха двигались вверх, вниз и горизонтально через экран, легко касаясь лиц, которые горько стонали на музыкальный лад. От основания сцены поднялась черная занавесь. Когда она накрывала какое-то лицо, то лицо изображало гримасу отчаянья, потом становилось бессмысленным.

Замп и Гассун с трудом медленно тащились назад на "Очарование Миральдры", каждый озабоченный собственными размышлениями. Гассун ухитрился очень громко рассмеяться.

— Очень возможно, что наш пессимизм беспочвенный. Наше представление, если ничего не случиться, намного жизниней, и после всего, почему мы должны преуменьшать силу благородной поэзии, собственные страсть и пыл? После всего я верю, что мы выиграем соревнование! Однако, мы должны быть бдительными. Наша победа в переходе от высокого к комическому. Для примера, я недоволен своим костюмом. Дункан — величественный, взвешенный, глубокомысленный; бело-синий платье из дорого материала выражает намек на легкомыслие. В свою очередь, вы должны изменить свой голос до глубокого резонанса, так чтобы, в монологе ваши слова могли бы звучать и вам не приходилось бы кричать в публику. Я также намекаю, чтобы предложенные ласки между Лордом и Леди Макбет были сведены до минимума. В этой драме мы не прославляем их брак.

— Я буду играть лучше, совершенно точно, — с достоинством сказал Замп.

На пятый вечер труппа "Небесного бродяги" представила оживленное карнавальное шествие фарса и легкомыслия. Прекрасные девы скакали с трамплина на трамплин высоко над сценой, неся обручи разноцветного света. Слева на сцене клоуны пытались воскресить четыре трупа; справа робкий ученик пытался подковать черную лошадь. Огромное яйцо с взрывом раскрылось. Голые дети выбежали вперед волоча цветные потоки. Труппа из двадцати мужчин и женщин, одетых, чтобы представлять различные расовые типы, пели сатирические песни относительно жизни друг друга. Клоуны наконец преуспели в своих усилиях. Трупы поднялись и, объяснив свои теории бытия, стали дурачиться с клоунами, пели комические баллады и танцевали джигу уйдя за кулисы. В финале паутина пиротехники опутала сцену. Два человека в белых нитях вылетели из орудий, установленных над серединой сцены, схватили друг друга и в безопасности закачались на трапеции. Сатиры гоняли туда-сюда дев. Оркестр все время играл веселые галопы.

Замп, взглянув через публику увидел как лицо Короля Вальдемара размягчилось в улыбке, и как он шепчет одобрительный комментарий одному из своих спутников.

На шестой вечер Аполлон Замп и его труппа представляли перед королем Вальдемаром и дворянами Мормуна трагическую драму "Макбет" на борту "Очарования Миральдры".

В течении дня на корабле царило тяжелое напряжение. Замп осмотрел места, приказал сделать изменения и улучшения, заново привести в порядок освещение. Гассун ходил туда-сюда с растрепанными белыми волосами, делал странные жесты, потом пошел в музей и стал рыться в надежде обнаружить царственные причиндалы к своему костюму. Дамсель Бланч-Астер не выказывала интереса к представлению. Она поднялась на шканцы и наблюдала приготовления с выражением отчужденности. Гассун присоединился к ней и сделал жест в сторону Зампа.

— Это фиаско всего, что он делает. Сейчас нам угрожают штрафы, конфискации, унижение и боль! Вы считаете это разумное приключение для таких людей как вы или я? Может отделаемся от этой идиотской шарады и прямо сейчас поплывем назад вниз по спокойному Висселу, наконец заживем той жизнью, которую мы планировали!

Дамсель Бланч-Астер покачала головой.

— Вы не сможете позволить себе избежать состязания. Кто знает? Возможно король Вальдемар получит благоприятное впечатление.

— Если бы только я сопротивлялся аргументам этого шарлатана Зампа! — проревел Гассун и отправился в свой музей.

Около полудня Замп впал в состояние летаргии. Он больше не сомневался в результате вечернего представления. Было просто невероятно, чтобы его труппа с их эксцентрической игрой, подверженной ошибкам памяти, и экстраординарной музыкой вызвала бы энтузиазм у короля Вальдемара.

Итак, прошел день. Федра поплыла на запад через безоблачное небо. Озеро лежало прозрачное, синей патиной [21] успокоительно собиралась темнота в нескольких милях ниже.

Труппа совершила послеполуденную трапезу, а потом отправилась переодеваться. Замп в десятый раз вычистил вельвет трона короля Вальдемара, бросил отчаянный взгляд на побитую погодой палубу, и сам пошел сменить костюм.

21

налет на бронзе (прим. переводчика)

Солнце утонуло за холмами. Дневной свет увял и замерцали огоньки Морнуна на берегах Мурмонта. На борту "Очаровании Миральдры" зажгли факела, и тут первые зрители прогуливаясь поднялись по сходням и заняли свои места. Замп посмотрел через глазок, и подумал, что они в изумлении рассматривают принадлежности корабля, которым было далеко до великолепия.

Публика заняла места. За кулисами воздух от напряжения почти трещал. Дамсель Бланч-Астер стояла в стороне, в сером плаще, защищавшем ее от вечернего холода. Гассун до сих пор вносил последние поправки в свой костюм, и Замп дерзко крикнул в его гримерную, вынуждая его поторопиться.