Мир под крылом дракона

— Вы и это знаете? Что я её Анной назвал?

— Давай, я тебе кое-что объясню, чтобы ты себя свободнее чувствовал. И кофе себе все-таки налей, да и мне заодно. Ты ближе сидишь.

Я протянул ему чашку. Король, наконец, сел и стал разливать кофе.

— Вот вы где! Доброе утро! — В столовую вошел Отерон, — Шон, и мне налей.

Я доел очередную, кажется третью, булочку, и решил, что хватит издеваться над Шоном.

— Ладно, перейдем к делу. С тобой, Шон, я уже давно знаком — ты меня знаешь, как мастера Валериана. — Король покраснел, ага, дошло! — Я также был лучшим другом твоего отца, он вам обо мне рассказывал. Так что я знаю вас достаточно хорошо. Одно время я даже работал конюхом в королевской конюшне и учил вас с Кентом верховой езде.

— Вы же были стариком!

— Иллюзия, мой друг, иллюзия! Друг попросил научить вас некоторым вещам, и я не смог отказать. Так что тебя и Кента я знаю с детства.

— Простите, Повелитель, я не могу так, сразу…. Ух, удивили Вы меня, — король встал и подошел к окну. Я давно заметил у него эту привычку, еще в детстве — ему так легче думается. Мы с Роном переглянулись, я кивнул, давая сыну возможность самому посветить короля в некоторые тонкости последних событий.

Рон подождал еще минуту, запил кофе последний кусочек булки и сказал:

— Шон, я должен рассказать тебе, почему эльфы охотятся за Дмитрием.

Король повернулся. Сжатые челюсти и кулаки выдавали напряжение, в котором он находился. В глазах…. А вот в глазах — тоска, застаревшая, беспросветная. Недешево, видно, обошлось тебе, король, предательство. На родного брата руку поднял, этого никакой "любовью всей жизни" не оправдать. И нет возможности исправить, забыть или вымолить прошение. Ищи брата, король, ищи! Близнецы — они как две части целого, только вместе обретают силу. Похоже, ты это уже понял, король.

Пока Рон просвещал Шона, я слушал их диалог, допивая кофе. Наконец, на все вопросы были даны ответы, и я вступил в разговор.

— Шон, в настоящий момент все тихо, но расслабляться не стоит. Анну я через три дня увезу к драконам, ей просто необходима помощь. Ты возвращайся к себе, и если будут новости от эльфов, дай нам знать. Не забудь написать эльфам об охране Дмитрия, Рон уже все объяснил, тебе осталось только красиво изложить. Тайла я сейчас заберу с собой в Академию. Пусть пока поживет в моей квартире. И, прямо сейчас, напиши, пожалуйста, записку для твоего часовщика. Мне нужно срочно часы отремонтировать.

— А как долго Анна пробудет в Драконьем крае?

— Пока не знаю — это не от меня зависит. Но я могу гарантировать, что обижать её никто не будет. Так что у вас есть три дня, чтобы попрощаться.

— Понятно…

— А сейчас, прошу меня извинить, я должен вас покинуть. Рон, не забудь о часах. До завтра!

Я спустился в подвал. В коридоре горел один-единственный факел возле двери в камеру эльфа. Стражник, по моей просьбе, открыл дверь и отошел в сторону, освобождая проход.

Эльф встал, когда я вошел в комнату.

— Доброе утро, Ларсель! Как ты себя чувствуешь?

— Доброе утро, Повелитель! Спасибо, мне уже лучше.

Я подошел, заглянул ему в глаза. Краснота ушла, и зрачок нормального размера.

— Тогда одевайся, я тебя забираю. У меня есть для тебя работа.

Эльф напрягся.

— Да ты не бойся, убивать никого не нужно. Надевай сапоги, я тебя подожду за дверью.

Через две минуты эльф вышел, и я смог его критически осмотреть. Одежда с чужого плеча висела на нем, как на вешалке. От природы стройный эльф за последние дни еще больше похудел и стал похож на скелет. В таком виде показывать его людям не годится.

— Следуй за мной.

Я провел тайла через портал в мою квартиру в Академии.

— Присаживайся, — я указал ему на диван. — Подожди меня здесь, я подберу тебе более подходящую одежду.

Я выбрал для эльфа штаны и рубашку, и проводил его в ванную, правда, пришлось объяснять, как открывать воду и пользоваться всем остальным. До Великого леса цивилизация еще не добралась. Отмытый до блеска эльф вышел из ванной минут через сорок, не меньше. Я уже давно приготовил обильный завтрак — поджарил гренки, сварил кашу с молоком и нарезал кусок копченого мяса. Ларсель замер в дверях.

— Садись за стол, не стой в проходе. Кушай, это все тебе.

Сначала он ел медленно, словно опасаясь, что я могу осудить его за хороший аппетит, но потом вошел во вкус, и процесс поглощения пищи ускорился.

— Пока ты ешь, я тебе кое-что расскажу. Но сначала ответь мне на один вопрос: ты веришь в богов?

— Да.

— Кому ты молишься?

Ларсель проглотил последнюю ложку каши и ответил:

— Великому Альдиниру Светлокрылому, спасителю иллинов.

Надо будет папе сказать, что он все еще пользуется популярностью у остроухих.

— Все правильно. Ничего не изменилось, вы, эльфы, всегда были приверженцами традиций.

Ларсель пожал плечами и протянул руку за поджаренным хлебом. Я налил ему стакан молока и продолжил:

— Альдинир не является вашим создателем. Вы создания его брата, Альвира. Он погиб, не знаю подробностей, но с ним умирал и его мир. Альдинир, в память о брате, спас ваш народ и перенес в свой мир. Так вы оказались здесь. Вы живете долго, но не бессмертны. Память о переходе постепенно стерлась, и вы стали считать этот мир родным. Произошло это почти шесть тысяч лет назад.

— Как вы можете знать такие подробности? — поинтересовался эльф. — Вы же мой ровесник.

— Отец рассказал, вчера. Я и не знал, что эльфы в нашем мире — пришельцы, пока он меня не просветил. Это не являлось секретом, по всей видимости, отец просто забыл нам об этом сказать.

— А кто ваш отец?

— Ага, тебе стало интересно! На самом деле, все очень просто — я сын Альдинира, и вчера был у него в гостях.

Ларсель неожиданно встал, сделал шаг в сторону и опустился на одно колено.

— Это еще что такое, вернись за стол, я тебя очень прошу.

Эльф склонил голову:

— Я хочу принести Вам клятву.

Я тяжело вздохнул. Отказаться не получится, придется вставать. Коленопреклоненный эльф на своем певучем языке произнёс длинную фразу, которая, если убрать половину цветистых оборотов и восхвалений, звучала, приблизительно, так:

"Дающему жизнь светлокрылому богу земли и неба, воды и воздуха клянусь служить силой моей и душой моей, и верой моей, до последнего вдоха"