Мир приключений 1962 г. № 8

Наташа почувствовала, что начинаем краснеть. Но краулер был уже у подножия плоского холма, того самого, который изображался на ареографических картах искривленным овалом с отметкой двести одиннадцать. На вершине холма, среди неровных серых глыб, уже копошились люди.

Наташа поставила краулер подальше от песчаных танков и выключила двигатель. Феликс стоял внизу, серьезно глядя на нее и протянув руку.

— Не надо, спасибо, — пробормотала Наташа, но на руку все-таки оперлась.

Они пошли среди развалин Старой Базы. Странные это были развалины: по ним никак нельзя было понять, каков был первоначальный вид или хотя бы план сооружения.

Проломленные купола на шестигранных основаниях, обвалившиеся галереи, штабеля растрескавшихся цементных блоков. Все это густо поросло марсианской колючкой и утопало в пыли и песке. Кое-где под серыми сводами зияли темные провалы. Некоторые из них вели куда-то в глубокий, непроглядный мрак. Над развалинами стоял гомон голосов:

— Еще одна каверна! Тут никакого цемента не хватит!

— Что за идиотская планировка!

— А что вы хотите от Старой Базы?

— Колючек-то, колючек! Как на солончаке…

— Вилли, не лезьте туда!

— Там пусто, никого нет…

— Товарищи, начинайте же съемку в конце концов.

— Доброе утро, Володя! Давно уже начали…

— Смотрите, а здесь следы ботинок!

— Да, кто-то здесь бывает… Вон еще…

— Следопыты, наверное.

Наташа посмотрела на Феликса.

Феликс кивнул:

— Это я.

Он вдруг остановился, присел на корточки и стал что-то разглядывать.

— Вот, — сказал он, — посмотрите, Наташа.

Наташа наклонилась. Из трещины в цементе свисал толстый стебель колючки с крошечным цветком на конце.

— Какая прелесть! — проговорила она. — А я и не знала, что колючка цветет. Красиво как — красное с синим!

— Колючка дает цветок очень редко, — медленно сказал Феликс. — Известно, что она цветет раз в пять марсианских лет.

— Нам повезло.

— Каждый раз, когда цветок осыпается, на его месте выступает новый побег, а там, где был цветок, остается блестящее колечко. Такое, вот видите?

— Интересно, — сказала Наташа. — Значит, можно подсчитать, сколько колючке лет. Раз, два, три, четыре… — Она остановилась и посмотрела на Феликса. — Тут восемь ободков.

— Да, — подтвердил Феликс, — восемь. Цветок — девятый. Этой трещине в цементе восемьдесят земных лет.

— Не понимаю, — сказала Наташа и вдруг поняла. — Значит, это не наша база? — спросила она шепотом.

— Не наша, — подтвердил Феликс и выпрямился.

— Вы об этом знали?

— Да, мы об этом знаем. Это здание строили не люди. Это не цемент. Это не просто холм. И пиявки не зря нападают на двуногих прямостоящих.

Наташа несколько секунд глядела на него, а затем повернулась и закричала во весь голос:

— Товарищи, сюда! Скорее! Все сюда! Смотрите, смотрите, что здесь есть! Сюда!..

Кабинет директора системы Теплый Сырт был набит до отказа. Директор вытирал лысину платком и ошалело мотал головой.

Ареолог Ливанов, утратив сдержанность и корректность, орал, стараясь перекричать шум:

— Это просто уму непостижимо! Теплый Сырт существует шесть лет! За шесть лет не разобрались, что здесь наше и что не наше. Никому и в голову не пришло поинтересоваться Старой Базой!..

— Чем там интересоваться! — кричал Азизбеков. — Я двадцать раз проезжал мимо. Развалины как развалины. Разве, мало развалин оставили после себя первопоселенцы?

— Я там был года два назад. Смотрю, валяется ржавая гусеница от краулера. Посмотрел и поехал дальше.

— Сейчас она там валяется?

— Да что там говорить! Посередине базы стоит с незапамятных времен тригонометрический знак. Тоже, может быть, марсиане ставили?

— Следопыты просто опозорились, стыдно на них смотреть!

— Ну почему? Это же они и открыли!

Начальник группы Следопытов Опанасенко, прибывший всего несколько минут назад, огромный, широкий, ухмыляющийся, обмахивался сложенной картой и что-то говорил директору. Директор мотал головой. К столу пробрался, наступая всем на ноги, Пучко. Борода у него была взъерошенная, очки он держал высоко над головой.

— Потому что в системе творится тихий бедлам! — фальцетом закричал он. — Скоро ко мне будут приходить марсиане и просить, чтобы я им починил танк или траулер, и я им буду чинить! У меня уже были случаи, когда приходят незнакомые люди и просят починить. Потому что я вижу — по городу ходят какие-то неизвестные люди. Я не знаю, откуда они приходят, и я не знаю, куда они уходят. А может быть, они приходят со Старой Базы и уходят на Старую Базу! (Шум в кабинете внезапно затих.) Может быть, вы хотите пример? Пожалуйста! Один такой гражданин сидит здесь с нами с утра!.. Я о вас говорю, товарищ!

Пучко ткнул очками в сторону Феликса Рыбкина. Кабинет взорвался хохотом.

Опанасекко сказал гулким басом:

— Ну-ну, Захар, это же мой Рыбкин!

Феликс покачал головой, почесал в затылке и искоса поглядел на Наташу.

— Ну и что же, что Рыбкин! — закричал Пучко. — А я откуда знаю, что он Рыбкин? Вот я и говорю: нужно, чтобы всех знали… — Он махнул рукой и полез на свое место.

Директор встал и постучал карандашом по столу.

— Хватит, хватит, товарищи! — строго сказал он. — Повеселились и хватит. Открытие, которое сделали Следопыты, представляет огромный интерес, но мы собрались не для этого. Схема Старой Базы у нас теперь есть. Облаву начнем через три для. Приказ на облаву будет отдан сегодня вечером. Предварительно сообщаю, что начальником группы облавы назначается Опанасенко, его заместителем — Ливанов. А теперь прошу всех, кроме моих заместителей, покинуть кабинет и разойтись по рабочим местам.

В кабинете была только одна дверь в коридор, и кабинет пустел медленно. В дверях вдруг образовалась пробка.

— Радиограмма директору! — закричал кто-то.

— Передайте по рукам!

Сложенный листок бумаги поплыл над головами. Директор, споривший о чем-то с Опанасенко, взял и развернул его. Наташа увидела, как он побледнел, а потом покраснел.

— Что случилось? — пробасил Опанасенко.

— С ума сойти можно! — сказал директор с отчаянием. — Завтра сюда на «Тахмасибе» прибывает Юрковский.

— Володя?.. — спросил Опанасенко. — Это хорошо!

— Кому Володя, — простонал директор, — а кому генеральный инспектор Международного управления космических сообщений!

Директор еще раз перечитал радиограмму и тяжело вздохнул.

«ТАХМАСИБ». ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ИНСПЕКТОР И ДРУГИЕ

Мягкий свисток будильника разбудил Юру ровно в восемь утра по бортовому времени. Юра приподнялся на локте и сердито посмотрел на будильник. Будильник подождал немного и засвистел снова. Юра застонал и сел на койке. «Нет, больше по вечерам я читать не буду, — подумал он. — Почему это вечером никогда не хочется спать, а утром испытываешь такие мучения?»