Мир приключений 1969 г.
Шрифт:
— Вроде могу. — От волнения голос у него стал высоким и сипловатым.
— Ну и отлично. Пошли. Тебе еще туфли другие и что-нибудь на голову, и был бы ты как шотландец в национальном наряде. Но сойдет. И так похож на чудака иностранца. Пойдем.
— А куда идти? — обреченно спросил Ленивец.
— «Куда идти, куда идти»! Словно не знаешь?
— Не знаю, — жалобно вздохнул новоиспеченный чудак.
Живчик подумал.
— Пойдем к Мимуазе, поговорим с ней как следует!
— Пойдем, — печально кивнул Ленивец.
Живчик незаметно ухмыльнулся.
«Вот
Они вышли из туалета и направились к бару доньи Мимуазы. Навстречу им попадались пассажиры и кое-кто из команды. Наряд Ленивца воспринимался с интересом, но без энтузиазма. Только раз гангстеров шокировала маленькая девочка:
— Мама, мама! Смотри, кто это такой?
— Иди, иди, детка, этот дядя больной.
Угловым зрением Живчик заметил, что Ленивец побагровел и стал хватать ртом воздух. Затем он услышал тоскливый шепот:
— Слушай, вельо, иди один. Я тебя в туалете подожду, ей-богу. Я там у кого-нибудь штаны достану.
— Да? — Живчик был язвителен и ироничен. — Поднять шум на весь океан? Учти, толстяк, я за тебя работать не собираюсь. С Миму и Диком нужно быть настороже. Идем.
Ленивец обреченно сопел за спиной неумолимого друга.
Живчик неистовствовал. У него был для этого благодарный повод. «Шеф все узнает. Он поймет, каким дураком был, когда посылал этого жирного поросенка на дело. Какой с него прок! Он сейчас вроде проколотого пузыря. А храбрился! Подсмеивался над старыми кадрами. «Вельо, вельо»! Вот тебе и вельо. Сам ты вельо! Стоило с тебя спустить брюки, как ты уже ни на что не годен!»
Они прошли по кормовым трапам и, стараясь остаться незамеченными, поднялись на палубу первого класса, где находился бар доньи Мимуазы.
В это время радио «Святой Марии» передало объявление:
— Подсобный матрос Даниил, подойдите к радиорубке, вас вызывает помощник капитана! Подсобный рабочий Даниил, у радиорубки вас ждет помощник капитана!
Сначала они не придали объявлению никакого значения, но уже через несколько шагов Ленивец осторожно тронул плечо спутника:
— Слушай, вельо, а ведь помощник называл Даниилом этого негра там, в каюте?
— Какого?
— Того, с кем я подрался.
— И что?
— «И что»! Не соображаешь? Зачем им вызывать матроса, когда он рядом с помощником капитана? Здесь что-то не то.
— Глупости! — отрезал Живчик. — Пока мы чинили твои штаны, негр мог куда угодно податься! Вот его и вызывают.
Живчик раздраженно толкнул дверь бара. В этот ранний час заведение Миму пустовало. Сама хозяйка, стоя на рабочем месте, разливала в четыре рюмки коньяк. Лицо ее было бледным, губы сжаты.
Скорбная
складка у переносицы придавала ей выражение мученической решительности.Напротив барменши на высоких вертящихся табуретах сидело четверо. Помощник капитана, Сэм Смит, подсобный рабочий Даниил, и Альдо Усис с забинтованной головой. Все четверо сосредоточенно смотрели на плотно сжатый рот доньи Мимуазы.
Первым гангстеров заметил перевязанный Альдо Усис.
— Они! — Техник-электрик заорал так зычно, что бутылка коньяка в руках Миму дрогнула и опрокинула рюмку.
— Действительно они, — пробормотал помощник капитана.
Сэм Смит выхватил пистолет. Никто бы не подумал, что этот джентльмен умеет так ловко обращаться с оружием. Негр Даниил широко открыл заплаканные глаза.
Живчик и Ленивец, сдавив друг друга в дверях, выскочили из бара.
Погоня! Погоня! Настоящая большая погоня на «Святой Марии».
— Держи! Держи их! — истошно вопил жаждущий крови Альдо Усис, перепрыгивая через канаты и тумбы.
— Это уж слишком, это уж из рук вон, — приговаривал, посапывая, помощник капитана. К тому времени, когда гангстеры и преследовавший их техник-электрик исчезли, помощник только-только оторвался от круглого сиденья у стойки доньи Миму.
Сэм Смит презрительно ухмыльнулся, спрятал пистолет куда-то под мышку и остался неподвижен.
— Нехорошо, донья Мимуаза, — сказал негр Даниил. Глаза его снова увлажнились.
Ленивец и Живчик бежали по узким переходам, скатывались вниз в темные провалы салонов, взмывали вверх, на чистые просторы палуб и чувствовали себя настоящими стопроцентными зайцами. Где-то сзади, по следу, шла тощая и злая гончая. Ее лай временами оглушал их, временами пропадал, но все время они ощущали у себя на затылке горячее собачье дыхание.
«Ох плохо быть шестидесятилетним зайцем!» — держась за сердце, думал Живчик.
«Ох, плохо быть стокилограммовым зайцем!» — стонал Ленивец, удерживая разворачивающийся пояс.
«Дурак наш шеф, что послал нас на это дело!» — таково было единодушное мнение гангстеров.
На тесной лесенке дорогу бежавшему впереди Ленивцу загородил человек, похожий на боцмана. Ленивец точно не знал, но полагал, что только у боцмана могут быть усы такой внушающей уважение пышности.
— Вы куда? — грозно спросил усач.
— Вы не видели здесь двух? Один высокий, другой пониже? Не пробегали? — задыхаясь, спросил Ленивец, кулаком вытирая пот.
— Нет, а что?
— Мы их ищем, — выдохнул Ленивец, отодвинул боцмана в сторону и прошел вперед, обнаружив за собой запыхавшегося Живчика. Гангстеры бросились дальше.
— А вот теперь вижу! — заорал боцман и включился в погоню.
Да, стая гончих росла, а дичь оставалась той же! Зайцы слышали лай с нескольких сторон. Некоторые зарвавшиеся гончие неожиданно возникали впереди беглецов. Тогда Ленивец грозно вытягивал свой огромный кулак, и преследователи куда-то исчезали.
И тем не менее кольцо сужалось. Уже передали по радио, что их разыскивают, уже каждый встречный мог проявить себя как гончая, кончались силы, дыхание, жизнь.