Мир приключений 1971 г.

— Это уже не так важно…

— И еще один вопрос, уже чисто психологический. Вы ведь были дружны с Вяхиревым?

— Да.

— И все же решили сыграть с ним такую довольно несмешную шутку?

Польских виновато развел руками:

— Знаете такой анекдот? У Марьи корова сдохла. Кажется, что мне? А все-таки приятно. И знаете, когда Марья к тому же еще и друг, бывает приятнее вдвойне. А тут еще и принцип материальной заинтересованности.

— Да вы же психолог!

— Психолог тот, кто не попадается. Разрешите и мне вопросик задать?

— Прошу.

— Сколько я могу получить?

— Суд объявит, Павел Антонович.

?

— Нун гут, загте дер бауэр, — сказал Голубев. — Сережа, открой сейф и порви вторую мою расписку.

— С какой это стати?

— Потому что кировобадское “Динамо” уже давно не может не расстаться с высшей лигой. У меня в кармане десятка. Магазины еще открыты. Луна сейчас во второй четверти. Барометрическое давление в норме. По-моему, есть все основания слегка морально опуститься и распить причитающуюся бутылочку.

— Ты говоришь, барометрическое давление в норме? — с интересом спросил Шубин.

— Звонил в Академию наук.

— Прекрасно. Тогда и принципиальных возражений нет. Сейчас я позвоню Вере. — Он набрал номер. — Верочка, ты не волнуйся, но у меня очень неприятные новости… Понимаешь, Борис случайно у себя в столе бутылку коньяка…

— Идиот, — послышалось одно слово в трубке, а за ним короткие гудки.

— Не женись, Борька, — театрально всхлипнул Шубин. — У женщин, понимаешь, мало развито чувство юмора. А впрочем, может быть, это и хорошо. Иначе им трудно было бы принимать нас всерьез. В какой магазин пойдем?

— На Столешников. Там всегда…

— Ну просто следопыт ты у меня. Кожаный Чулок и Дерсу Узала! — восхищенно сказал Шубин и подмигнул товарищу.

— Нун гут, Сережа, пошли.

1968

АЛЕКСАНДР АБРАМОВ, СЕРГЕЙ АБРАМОВ ПОВЕСТЬ О СНЕЖНОМ ЧЕЛОВЕКЕ

Из корреспонденции в дивизионной газете “Знамя победы”. Март 1944 года.

Есть основания предполагать, что гитлеровцы в своей авиатехнике начинают впервые применять управляемые дирижабли. Позавчера один из таких дирижаблей, необычный по форме и, вероятно, модернизированный конструктивно, был замечен в районе расположения Н-ской стрелковой дивизии. Его видели с передовых позиций и с КП дивизии. Видимо, поврежденный в воздушном бою, он двигался медленно и неуверенно и опустился в расположении противника за линией фронта. Однако после вчерашней контратаки наших войск никаких следов дирижабля найти не удалось. Или его остатки были вывезены в тыл, или уничтожены в результате действий наших воздушных бомбардировщиков. Любопытно, что пленные гитлеровцы не подтвердили сьедепнй о посадке или гибели вышеупомянутого дирижабля.

Примечание консультанта военной академии по теме: “Немецко-фашистская авиация в годы второй мировой войны”.

Не подтвердилось приведенное сообщение газеты и специально предпринятым расследованием.

Вступление бывшего аспиранта Волохова

Сейчас я профессор Московского университета, доктор математики, вероятно, в самом ближайшем будущем член-корреспондент Академии наук. У меня много трудов, хорошо известных специалистам. Но Мерль ошибся: никаких супероткрытий я так и не сделал.

Сам же Мерль сияет сверхновой на земном математическом небосклоне. В школах его имя пишут вслед за Галуа, Лобачевским, Эйнштейном и Винером. Более крупных открытий на моем веку, вероятно, уже никто не сделает.

Познакомился я с ним четверть века назад, в начале семидесятых годов, в новосибирской аспирантуре. Мой реферат на тему “Математическая модель процессов первичного запоминания” вызвал резкие замечания моего консультанта, профессора Давиденко.

— Незрело и надуманно. Цирковой жонгляж, а не математика. Проситесь в группу Мерля. Он такие кунстштюки любит.

У Мерля тогда, несмотря на его уже довольно крупное имя в науке, было немало противников, да и научная репутация его носила несколько сенсационный характер. Учеников он не искал, они сами его находили. Ему же оставалось только выбирать, безжалостно и безоговорочно отбрасывая неугодных. Слыл он человеком заносчивым, нелюдимым и замкнутым. Но все же я рискнул, поймав его в коридоре, протянуть ему свою тетрадку, что-то при этом бессвязно пролепетав. Не возражая, он тут же, примостившись на подоконнике, даже не просмотрел, а перелистал ее, потом снова открыл на злополучной формуле, вызвавшей особенный гнев консультанта. Мерль подсчитывал что-то в уме и улыбался.

А у меня покраснели даже уши.

— Прогнал Давиденко? Незрело и надуманно, — слово в слово повторил Мерль оценку моего консультанта, но повторил с усмешечкой, не без издевки. — А в этой формуле, хотя и ошибочной, есть что-то вроде эмбриона будущей диссертации. Ищите свой путь в науке, аспирант, — это главное. И не бойтесь ошибок. Чаще всего они подсказывают правильное решение задачи.

Он вернул мне тетрадку и ушел, ничего не добавив. А через час меня разыскал староста его группы и сообщил, что я зачислен. Оказывается, Мерль либо знал, либо узнал мое имя, хотя я и забыл представиться.

— Смотри не пожалей! — предупредил староста. — У нас не группа, а монастырь.

Меткое было сравнение. В этом монастыре, где математика была богом, а Мерль игуменом, служили денно и нощно. Без выходных дней и обеденных перерывов. Здесь ни о чем не говорили, кроме предмета занятий, да и самый термин “занятие” едва ли определял смысл происходившего. Скорее библейское сказание об отроках, горевших и не сгоравших в печи огненной. А поджаривал нас Мерль с яростью инквизитора, забывавший о человеческих слабостях, когда, скажем, рассматривались аксиоматические уравнения в квантовой теории поля или принципы распространения электромагнитных волн в ограниченных и замедляющих структурах.

Не все выдерживали эту центрифугу, вылетая на ускорениях. Я был ближе других к центру, я выдержал все два года вплоть до его скоропостижной кончины.

— Любимый ученик, — пожимая плечами, говорили одни.

Другие, удивляясь, спрашивали:

— Как это у тебя сил хватает?

— А Мерль их откуда берет?

— А ты вникни, что это за фрукт. Что ест? Силос. Сам видел в столовой. Ни рыбы, ни мяса, даже на банкете икру не ел. Спросим официально: что же обуславливает его специфически повышенную сопротивляемость? Ответ: женьшень. Есть слух — настойка у него дома на сто лет заготовлена.