Мир приключений 1978 г.

Мод Эндрюс, все еще миловидная женщина с проседью в черных волосах, вошла в комнату, обняла сына за плечи и прижала к себе.

— Твой отец собирается уехать месяца на три-четыре, Тодди. Может быть, если дела пойдут хорошо, он найдет постоянную работу, и мы переедем туда жить.

Она улыбалась, но мальчик видел, как она боится, что отец все разрушит своим пьянством.

— А почему мы не можем жить здесь, па, чтобы ты работал здесь?

— У меня нет выбора: работа, которую я выполнял здесь, сделана. У них нет больше другой работы.

Когда родители уже сидели в машине, мать сказала:

— Мне надо еще кое-что купить в Виноне, после того как я посажу отца на поезд. Там есть для тебя сосиски на обед.

Он кивнул:

— О'кей, ма. Будь осторожна. Удачи, па!

Тодд был задумчив, когда вернулся в дом и открыл холодильник. Он говорил правду, желая отцу удачи. Несмотря на то что отец иногда плохо обращался с ма и с ним, он был неплохим человеком. Тодд очень хотел, чтобы у него хорошо пошли дела, в основном ради матери. Он глубоко вздохнул и без особого интереса осмотрел содержимое холодильника. Взгляд его упал на газетный сверток с остатками рыбы, а за ним на полпинты молока. Котенок! Он совсем забыл о нем. Отъезд отца так удивил его, что он обо всем забыл. Он схватил кувшин молока, налил немного в кастрюлю и поставил на плиту. Пока молоко грелось, он налил полведра горячей воды и сунул в карман кусок мыла. Потом выключил огонь, вылил молоко в большую чашку и с ведром и чашкой пошел в сарай.

Котенок проснулся и с тихим фырчанием противился, когда мальчик разворачивал его. Тодд громко рассмеялся и поставил малыша перед чашкой. Тотчас аромат теплого молока коснулся ноздрей котенка, и он насторожился. Тодд пригнул голову котенка так, что кончик его носа окунулся в молоко, и только тогда отпустил его голову. Котенок поднял голову и облизнулся. Вкус молока страшно его взволновал, и когда мальчик снова пригнул его голову, он не упрямился, а опустил мордочку ниже и начал лакать. Наевшись, он отошел от чашки и глубоко зевнул. Теперь, впервые за все время контакта с мальчиком, он не выказывал никаких признаков страха или гнева, когда его осторожно подняли.

Это вновь обретенное чувство безопасности продолжалось недолго. Мальчик разыскал в сарае старый таз. Он посадил туда котенка и держал его одной рукой, в то время как другой плеснул из ведра немного воды. Прикосновение воды вызвало панику и визг. Котенок стал фырчать, царапаться, рваться на свободу, но Тодд ждал этого и крепко держал его. Чтобы прекратить крик котенка, Тодд начал тихо напевать, успокаивая малыша, и потом заговорил, отмывая ужасно грязного котенка.

— Знаешь, — сказал он, — я читал книгу о собаке, которую звали Старый Йеллер. Его прозвали так из-за цвета, он был желтый, как яичный желток. Ну, а тебя, китти-кэт, назову-ка я Йоулер, что значит Крикун, очень уж страшный у тебя голос.

Маленький кот сделал нерешительную попытку укусить Тодда за палец, но все-таки уступил и стоял, неудержимо дрожа под мыльной пеной, въедающейся в его мех. Тодд внимательно осматривал намыленного зверька, который как раз собирался закричать.

— Не думаю, что тебя можно было бы назвать Старым Крикуном, ты, конечно, не очень старый, но вторая половина тебе вполне подходит. Отныне и навсегда твое имя Крикун — Йоулер!

Когда Тодд вытер котенка насухо, шерстка его стала пушистой и очень мягкой, особенно красили ее желто-коричневые пятна. И только тут впервые мальчик обратил внимание, что у котенка почти не было хвоста, или, по крайней мере, совсем немного от него. Вдруг глаза Тодда расширились: он рассмотрел уши котенка и заметил волоски на кончиках — они были длинными и темными и обещали стать еще длинней и остроконечней. Тут и все прочие черты котенка стали приобретать новое значение: его цвет, дикость, размер лап.

— Святая макрель! — Тодд перевел дух. — Ты дикий кот, Йоулер. Провалиться мне на этом месте, настоящий дикий кот!

Глаза мальчика горели от возбуждения после такого открытия, но потом он нахмурился, погладил уши маленького кота.

— Малыш, могу тебе сказать, нам повезло, что па уехал. Он убил бы тебя, а меня, наверное, до полусмерти исколошматил бы.

Маленький кот опять крепко уснул, мальчик ощущал едва уловимое движение, когда проводил кончиками пальцев по шерстке кота. Он приложил голову совсем близко к маленькому тельцу и безошибочно услышал: маленький кот едва-едва мурлыкал.

Беспомощность маленького существа не оставила никакого следа сопротивления у Мод Эндрюс против пребывания в доме котенка. Она удивилась, где такой маленький котенок мог потерять хвост, но Тодд не сказал ей, будто ему кажется, что это дикий кот, а не домашняя кошка.

Маленький кот прекрасно приспособился к новым условиям жизни. Несомненно, он с большой радостью ждал прихода Тодда, но все же не мог до конца избавиться от инстинктивного чувства тревоги, когда мальчик гладил его и брал на руки. Первые несколько недель котенок был доволен своим пребыванием в сарае. Ему нравилось носиться за красным мячом, который принес ему Тодд, среди ящиков и инструментов.

Однажды мальчик сидел на полу сарая с малышом на руках и нежно гладил его. Оба, и мальчик и котенок, заснули. Сквозь сон Тодд почувствовал, как его любимец напрягся под его ладонью, а маленький обрубочек-хвост нервно заходил туда-сюда под его рукой. Тодд проследил за пристальным взглядом котенка. Кот не отрываясь смотрел на маленькую полевую мышь, спешащую к хлебной корке. Когда мышка была примерно на полпути к хлебу, котенок прыгнул. Соскочив с Тодда, он в два прыжка преодолел пространство между собой и мышкой, но она исчезла между двумя ящиками.

— Тебе надо лучше прыгать, Йоулер, — сказал Тодд, — и ты прыгнул слишком рано. Если б ты немного подождал, мышка подошла бы, наверное, достаточно близко и ты б ее сгреб. Так-то.

Тодд поднял котенка и посадил себе на грудь, глядя ему в глаза.

— Скоро вернется па. Если он заставит прогнать тебя, лучше тебе научиться охотиться. Если бы ты жил с матерью, она бы научила тебя. А так как я в некотором роде занял ее место, придется мне дать тебе несколько уроков.

Он опустил котенка на пол. Кот с интересом следил, как Тодд достал из кармана брюк моток бечевки, смотал в клубок и втиснул его в щель между ящиками, где скрылась мышь. От клубка он отмотал кусок бечевки, натянул ее и у конца посадил котенка. Тодд крепко прижал Йоулера к полу, так что тот касался мордочкой пола. Дважды, когда Тодд ослаблял давление руки, котенок пытался подняться, и дважды Тодд заставлял его пригнуться. На третий раз кот понял, что от него хочет мальчик, и остался недвижим.

— Смотри, Йоулер! Этот моток — мышь! Когда мышь появится, ты не должен сразу прыгать и бежать за ней, понял? Ты должен дождаться, пока она подойдет поближе.

Глаза котенка сузились, когда он увидел, что мальчик потянул за бечевку. Когда клубок вырвался из щели, мускулы маленького кота напряглись для прыжка, но рука на спине снова прижала его к полу и раздался успокаивающий шепот мальчика:

— Нет, Йоулер, нет, еще рано. Ты должен подождать, пока мышка подойдет ближе.

Свободной рукой он потянул бечевку и небольшими рывками придвинул клубок на фут. Несколько раз котенок пытался прыгнуть, но Тодд не позволял ему. И лишь когда клубок был в какой-нибудь паре футов от котенка, мальчик подтолкнул его. Йоулер рванулся, в один мах обрушился на «мышь». Он крутил, кусал и рвал клубок своими острыми когтями. Тодд дал ему насладиться победой некоторое время, потом отобрал клубок и спрятал в другом месте. Котенок, очевидно, наслаждался тренировкой и скоро понял, что от него требуется. И постепенно уроки стали сложнее.

Шли недели, рефлексы и умение котенка удивительно обострились, иногда он придумывал собственную стратегию охоты. Тодд сиял от радости. Он и маленький кот стали неразлучны. Кот следовал за мальчиком повсюду, точно собака. Довольно часто они вместе отправлялись на рыбалку. Если вначале котенок боялся воды, то скоро понял, что в лодке Тодда он в полной безопасности. Он с огромным интересом следил, как вылавливалась рыба, и проворно ловил и сжирал каждую рыбешку, которую кидал ему Тодд.

Йоулер необыкновенно вырос за эти недели, и хотя он еще не достиг своих окончательных размеров, но был уже значительно выше любой взрослой домашней кошки. Его уши заострились, и шерсть на щеках выросла. Пятнистая шкурка была не совсем как у дикой кошки — факт, озадачивавший Тодда, — но все-таки не могло быть никаких сомнений в том, что это был не обычный кот.