Мир приключений 1978 г.
Шрифт:
Вернулся Черный Ворон один. Оглядев молчаливых соплеменников, он сказал:
— Старый Аун захотел принести себя в жертву дивам Оггру, чтобы вождь остался с нами. Наш Мудрый Аун остался в пещере предков.
Черный Ворон опустился на землю и горестно обхватил голову руками.
Люди забеспокоились. Старый Оор приблизился к лазу и позвал тонким, дрожащим голосом:
— Аун, Мудрый Аун, приди к ним! Глухая тишина была ответом.
— Чтобы дивы не забрали нашего вождя, надо камнями завалить вход в пещеру предков, — сказал Черный Ворон и, видя нерешительность людей,
ЗАМУРОВАННЫЕ
Мы оставили Лана в раздумье перед лазом в пещеру предков. Он соображал тогда, могла ли Муна решиться войти внутрь таинственной пещеры? Ведь женщины не смеют при жизни видеть Слово. Или же она затерялась в дыму, среди взрослых?
Но рассуждать некогда. Мальчик схватил горящий факел Ауна и скользнул в узкий проход.
Высоко поднятый над головой, огонь неверными бликами плясал на выступах громадной каменной пещеры.
Со стен величественно и мрачно глядели звери и птицы, высеченные умелой рукой Мудрого Ауна, сцены из жизни племени, такие памятные и понятные после терпеливых пояснении и рассказов доброго старика. Но девочки здесь не было.
— Муна, — глухо позвал Лан. Только эхо прошелестело в ответ.
Мальчик собирался уже вернуться назад, как вдруг ему показалось, будто он услыхал тихое повизгивание. «Надо взглянуть подальше».
Чем дальше он продвигался в глубь пещеры, тем страшнее ему становилось. Своды то снижались настолько, что язык факела начинал лизать камни, то уходили в темную, сумрачную высоту.
Вот Лан добрался до бокового прохода вправо, заглянул: пусто, каменные глыбы громоздятся на покатом полу, где-то внизу тихонько журчит вода.
И опять услыхал Лан негромкое повизгивание, на этот раз явственно. Пошел на звук и очутился перед другим боковым проходом, теперь уж влево от главной пещеры.
Свет факела выхватил из мрака белый костяк лося и за ним, в дальнем углу, — Муну и доверчиво прижимающегося к ней волчонка. Оба с испугом глядели на огонь.
— Уходи. Если тебя найдут здесь…
Лицо у Муны было бледное. Она знала, на что решилась. Прерывистым от волнения голосом сказала:
— Спрячь нас. Ночью я незаметно выберусь отсюда…
Муна уже поняла всю опасность своей затеи и дрожала от страха.
Мысли мальчика путались от волнения. Зачем-то ему подумалось, что этот лось, которого добыли охотники четыре луны назад, принес большую радость всему племени. Вдоволь было еды. Этот скелет — на нем до сих пор еще сохранились лоскутки завялившегося мяса — принесли в жертву злым духам дивам ночи и братьям Оггру.
К скелету старый Аун привязал волчонка: на белой кости еще болтался лоскуток от ремешка. Наверное, Муна не могла развязать узелок в темноте и просто перегрызла ремешок.
— А волк?.. — наконец спросил Лан.
— Звереныш мог ведь и сам перегрызть ремешок.
— Твоя правда, — живо отозвался мальчик.
Еще раз взглянув на рыжего волчонка, прижавшегося к Муне, будто это сестра его или мать-волчица, Лан окончательно решился помочь девочке.
В пещере послышались отдаленные голоса. Это Черный Ворон. Вот-вот
он будет здесь.— Бежим скорее! — Мальчик метнулся в глубину основного прохода, забыв даже погасить факел.
Они бежали куда-то все вниз и вниз. Спотыкались и падали. Вскакивали и снова бежали…
Остановились только тогда, когда, поскользнувшись на мокрых камнях, Лан растянулся во весь рост и выпустил из рук факел. Тот зашипел и едва не погас.
Выбрали место посуше и присели передохнуть. Со стоном Лан потирал ушибленные руки и бок. Тут впервые услыхали они, как будто из под чьей-то ноги выкатился камень.
— Это жилище мертвых! — холодея, прошептал Лан.
И на миг им показалось заманчивым снова оказаться в родной пещере, пусть даже лицом к лицу с Черным Вороном.
Затаив дыхание они долго прислушивались, но ничего больше не услышали, кроме гулких ударов в собственной груди.
— Здесь оставим волка, — сказал Лан.
Муна устало кивнула.
Долго мальчик старался привязать ремешок за камень, чтобы волчонок не увязался за Муной, когда они пойдут обратно, но это было нелегко. Наконец ему удалось кое-как закрепить конец ремешка в камнях. Лан очень спешил, ведь их уже могли хватиться.
— Пошли!
Но куда идти? Мурашки побежали по спине мальчика. Только сейчас он отчетливо сообразил, что обратной дороги ему не найти: сколько поворотов, спусков и подъемов прошли-пробежали они!
— Ну, что же ты? — повернулась к нему Муна.
— Не знаю… куда идти, — с трудом выдавил из себя Лан. Муна не поняла его или не расслышала, во всяком случае, она не испугалась, главное — жрец не убил волчонка.
— Погляди, детеныш волка отвязался! — воскликнула девочка, когда они немного прошли.
Лан махнул рукой в раздражении. Об этом ли теперь думать! И снова они в пути.
— Вот тот камень, — шепнула Муна, — тут я поскользнулась.
— Это не здесь. Видишь — сухо, не скользко. О! Как бы ему хотелось, чтобы она была права. Поворот, опять поворот. Куда идти?
Откуда-то сверху донесся приглушенный крик боли. В ужасе они снова прислушались… Тихо. Но вот еще — не то вздох, не то стон.
От страха Муна опустилась на камни. В черноте бесконечной пещеры мерещились ей невиданные чудища. Может, это и есть дивы ночи или братья Оггру?..
Лан с опаской поглядывал на свой факел: смола выгорела и теперь горело дерево, да и его осталось всего с локоть. Еще немного, и наступит темень — и тогда… Страшно подумать.
Вдруг волк, который устроился на камнях возле Муны, вскочил и оскалился в темноту, шерсть на загривке встала дыбом.
— Что с ним? Может, там зверь? — прошептал Лан.
— Не знаю. Пустить его? Он хочет идти туда.
Не успел Лан ответить, как из темноты послышался знакомый голос:
— Зурр я! Зурр!
Лан вскочил. Не хитрости ли это дивов Оггру?
— Покажись нам, иди к огню! Послышался стон.
Наклонив деревяшку, чтобы разгорелось ярче, Лан осторожно двинулся на звук.
И правда, это был Зурр! Но как он выглядел! На лбу кровоподтек, нога окровавлена и распухла, руки в ссадинах.