Мир приключений 1981 г.

— Вообще-то они всегда вперед минут на десять. Но сегодня в двенадцать я их по «точке» ставила.

— Я вдруг про эти часы подумал, — сказал капитану Киреев уже в машине. — Вы поняли: они у нее спешат, и, значит, она могла уйти из кассы не в четыре, раньше! Немедленно организуйте наблюдение. Возьмите двух ребят потолковее, и пусть не спускают с нее глаз.

— Уже организовано, — сказал Киреев.

— Давно?

— С пятнадцатого.

— И теперь?

— Естественно.

— Под кого же работают ваши Холмсы? Под телеграфный столб? Под дымовую трубу? Под почтальона, который еще не пришел, потому что не привезли почту? Нас они видели?

— Видели, — успокоил капитана Киреев. — Вот они. — Он показал.

— Частный сектор! — восхитился капитан. — Ай да молодцы! А вы не шутите, Александр Иванович? Что-то больно ловко у них выходит.

— Один по специальности инженер-строитель, другой каменщик.

— Полезные люди, — сказал капитан. — Надо думать, что в штате райотдела имеются представители и других специальностей?

— Всякие люди есть, — кратко сказал Киреев.

— С кем в течение этой недели встречалась Литвинова?

— Ни с кем.

— А на работе?

— Только сугубо по делам.

— Поездки?

— Никуда не ездила.

— Не ездила, не встречалась. Может, зря мы к ней так, а?

— Соседи утверждают, что у нее кто-то есть.

— Такая женщина и одна? Есть, наверное. Только какое отношение…

— Может иметь отношение! — воскликнул старший лейтенант. — Может! Смотрите, она явно кого-то покрывает, за кого-то боится. За кого может бояться одинокая женщина? Почему эта боязнь связана с кражей? Почему с этим неизвестным нам человеком они не встречаются именно последнюю неделю? Как в таких случаях говорите вы, на все эти вопросы может существовать один ответ.

— Резонно, — согласился капитан. — Что говорят соседи?

— Они его не знают. Говорят, всегда приходил поздно ночью, уходил до рассвета.

— Странные какие-то соседи. Обычно соседи знают все. А не вернуться ли нам сейчас и не спросить ли об этом у самой Литвиновой?

— Подождем, — сказал Киреев. — Мы ее крепко держим. А со страхом своим она один на один. Подождем.

ТРИНАДЦАТЬ ЧАСОВ СОРОК МИНУТ

Кабинет у Киреева был маленький и грязноватый. В комнате держался стойкий запах табака. Как только они вошли, старший лейтенант закурил и предложил Зеничу, но тот отказался. Капитан поймал себя на мысли, что только сейчас обратил внимание, какой у Киреева кабинет, и что хозяин его беспрерывно курит.

— Хотите знать мое мнение? — говорил Киреев, — Бросьте этот автобус. Зря потеряете время. С ним все так загадочно… А вообще такие вещи объясняются просто и заставляют нас потом краснеть. А что, если пассажиры перезнакомились? Их ведь всего пятеро было, и женщина, которая из Степного, — у нас на автостанции уверены, что это была именно женщина — зазвала всех в гости? Они сейчас пьют где-нибудь вино и пережидают дождь. Нас же с вами для них вообще не существует, мы из другого мира. И этих людей вы собираетесь искать?

— В том, что вы говорите, есть смысл, — соглашался Зенич. — Если б только знать это наверняка… Кстати, вы, вероятно, заметили, что многие вещи случаются с нами именно от незнания. Знай мы все, ну, допустим, от Вула, и я был бы лишен приятной возможности встретиться с вами.

— Благодарю, — смутился старший лейтенант.

— Давайте взглянем на карту, — предложил Зенич.

Это была старая выцветшая карта, испещренная какими-то странными, одному только хозяину кабинета понятными значками. По диагонали, карту пересекала жирная лента трассы.

— Значит, так, — медленно начал капитан. — Вчера в двадцать три тридцать автобус вышел из Южного. Где он останавливался?

— В Белогорске и в Холмах, — сказал Киреев. — Он всегда там останавливается.

— В других местах?

— Только там.

— На станциях кто-то мог видеть пассажиров? Ну, хотя бы дежурный.

— Вряд ли. Рейс ночной. Стоянки короткие. А может, он вообще не заезжал на станции.

— Надо проверить. Где еще могли видеть автобус?

— Кроме как на станциях — нигде.

— А ГАИ?

— У нас пост только при выезде из города. Но вчера ночью трассу не патрулировали. Нет необходимости — движение небольшое.

— Неужели никто не видел? — с досадой повторил Зенич.

— Постойте. На границе нашего района с Белогорским должен быть противоящурный кордон, — вспомнил Киреев.

— Где?

— Вот здесь. — Старший лейтенант показал.

— Они останавливают транспорт?

— Обязательно. Проверяют, не везут ли мясо, проводят частичную дезинфекцию машин.

— Ваш кордон?

— Нет, соседей.

— Как узнать, был ли там кто-нибудь ночью?

— Минуточку, — сказал Киреев. — Я спущусь к дежурному. Весьма кстати этот кордон, думал Зенич. Они осматривали автобус, возможно, на что-то обратили внимание. Много не надо, деталь какую-нибудь, чтобы зацепиться.

— Дежурили, — сообщил старший лейтенант, вернувшись. — Наша машина шла вчера в первом часу ночи из Белогорска. На посту был человек.

— Лечу в Белогорск, — решил Зенич. — Может, прямо на кордон, как вы думаете?

— Не стоит, люди с ночи уже сменились.

— Тогда в город. Предупредите, пожалуйста, пусть встречают.

— Хорошо.

— И еще, Александр Иванович, просьба. По нашим данным один из пятерых пассажиров автобуса — моряк с корабля австрийской линии. Ваш дежурный подготовил список уволенных на берег моряков с «Кустаная» — судно пришло вчера. Уточните, пожалуйста, где все они теперь. И если все на месте, то не пропадал ли у кого-нибудь чемодан с вещами и при каких обстоятельствах.

— Есть, Владимир Николаевич.

Позже, в машине, капитан вспоминал их разговор и думал о Кирееве. Хороший мужик, думал он, крепкий, надежный. У него четверо детей и дома дела невпроворот, а он не бывает там даже по выходным — таких жены считают кончеными. Но все равно на этих ребятах держится и дело, и дом. Они несут свою ношу уверенно, не кряхтят, не жалуются на судьбу — она подарила им возможность делать то, что они делают, так чего ж еще! Они сильны своей любовью к мельчайшим проявлениям жизни. В них во всех черпают они силу — этим великим качеством обладает далеко не каждый. Как правило, они не первые, у них слишком много всяких дел, чтобы стать первыми. Но без них не было бы первых. Они опора. Рядом с ними спокойно.