Мир Сатаны

— Я это заметил, — сказал Толтека. — Но нам нужно лучше не спрашивать их прямо — почему, по крайней мере пока не узнаем больше. Когда вернемся, я пошлю наших лингвистов в библиотеку корабля, чтобы они изучили этимологию и семантику слова «бейль».

— Хорошая идея. И еще — выкопай как-нибудь, когда никто не видит, куст и поручи сделать химический анализ.

— Хорошо, — ответил Толтека, хотя и поморщился от того, что за этим лежало.

— А пока, — сказал Ворон, — у нас другая задача. Пошли.

Они вновь вступили в соборную тишину леса. Шаги их так заглушались, что их собственное дыхание казалось неестественно громким. След обезьян оставался четким, отпечатки на земле, изломанные растения, экскременты.

— Весьма грозные животные, если прокладывают себе путь так открыто, — заметил Ворон. — Они такие же неряшливые, как люди. Однако, я полагаю они могут двигаться тихо, когда охотятся.

— Думаешь, мы сможем подобраться достаточно близко, чтобы проследить за ними? — спросил Толтека.

— Можем попробовать. По всем отзывам, они совсем не пугаются людей. Конечно, мы можем найти какое-нибудь место, где они пробыли несколько дней, и проверить мусор. Можно, например, определить, была ли кость расщеплена камнем, или кто-нибудь отесывал камень.

— Ну, предположим, они и в самом деле окажутся тем, что мы ищем? Что тогда?

— Посмотрим. Можем попытаться отговорить гвидионцев от их чепухового отношения…

— Это не чепуха! — негодующе возразил Толтека. — С их точки зрения.

— Это смешно — смиренно покоряться угрозе, — сказал Ворон. — Перестань быть таким мягким с глупостью.

В памяти Толтеки всплыло встревоженное лицо Эльфави.

— Ну хватит, пожалуй, — отрезал он. — Это не твоя планета. Это даже не твоя экспедиция. Знайте свое место, сэр.

Они остановились. Высокие скулы Ворона потемнели от краски.

— Попридержи-ка язык, — парировал он.

— Мы здесь не для того, чтобы эксплуатировать их. И ты, черт возьми, будешь уважать их обычаи, или я увижу тебя в кандалах!

— Какого Хаоса ты знаешь об обычаях, ты, в жизни не видевший культуры охотник за деньгами.

— По крайней мере я не довожу женщин до слез. Ты прекратишь и это тоже, ты меня слышишь?

— Ах, вот что, — очень мягко сказал Ворон. — Вот в чем дело.

Толтека внутренне приготовился к драке. Но она началась оттуда, откуда он совсем не ждал. Внезапно повсюду появились какие-то призраки.

Они упали с деревьев на землю и набросились на людей. Отпрыгнув в сторону, Ворон выхватил пистолет. Его первый выстрел дал промах. Второго уже не было. Чье-то волосатое тело забралось ему на спину, а другое схватило его руку. Во всей этой свалке он рухнул на землю.

Толтека закричал и бросился бежать. Одна обезьяна схватила его за штанину. Он обрушил удар сапога прямо ей в морду. Руки разжались. В это время на него прыгнули еще две. Увернувшись, он бросился в сторону. Спиной вон к тому стволу, залить их автоматной очередью… Он развернулся и вскинул пистолет.

Одна из обезьян швырнула камень, который был у нее в руке. Снаряд ударил Толтеку прямо в висок. Боль ослепила его. Он пошатнулся и тут же оказался под ними. Толстые руки тащили его к земле. Нос был забит их шерстью и отвратительным запахом. Желто щелкали клыки прямо в сантиметре от его лица. Он яростно отмахнулся. Кулак отскочил от бугристой мышцы. И тут же ему показалось, что он оказался в самой гуще бивших и царапающих рук. Он поплыл куда-то в звенящую красноту.

Когда, минуту или две спустя, он пришел в себя, его связывали две из них. Подошла третья, разматывая тонкую лозу. Ему связали за спиной руки.

Он тряхнул головой, отчего его словно пронзило, и кровь закапала на тунику, и огляделся по сторонам. Ворона обезвредили точно таким же способом. Обезьяны, жуя, смотрели или скакали, болтая. Их насчитывалось около дюжины, все самцы, ростом где-то выше метра, хвостатые, коренастые, покрытые зеленоватой шерстью и рыжевато-коричневой гривой. У них были тупые морды и пятипалые руки с достаточно хорошо развитым большим пальцем. Некоторые носили с собой кости или челюсть каких-то крупных травоядных животных.

— О-о, — простонал Толтека, — С тобой… ты…

— Еще не слишком поврежден, — проговорил Ворон разбитыми губами. Каким-то образом он еще смог улыбнуться.

— Но я-то! Они выслеживали нас!

Одна из обезьян подняла один из брошенных пистолетов, потрогала его, повертела и отшвырнула в сторону. Другие вытащили у людей из ножен кинжалы, но вскоре точно также бросили их. Грубые руки дергали и тыкали Толтеку, разрывая его одежду. Он вдруг с ужасом подумал, что может и умереть здесь.

Подавив панику, он проверил, как крепко его связали. Руки были связаны какой-то очень прочной веревкой. Ворон лежал в более удобной позе, на спине, немного извиваясь, когда обезьяны играли с ним.

Самая крупная вдруг издала какой-то рев. Стая моментально прекратила шум и все резко вскочили на ноги. Коротконогие, длиннопалые, они все же были настоящими двуногими. С небрежной грубостью они подняли людей, и вся процессия двинулась глубоко в лес.

Только потом, когда изумление полностью прошло, Толтека понял, что кости, которые носили их захватчики, это было оружие, дубинка и остроконечный нож одновременно.

— Проторазумные, — начал он. Но седая обезьяна шлепнула его по лицу. Молчание, очевидно, было правилом на тропе.

Этот кошмар длился недолго. Они вышли на следующий луг, где сквозь траву и цветы лился свет нестерпимо яркого солнца. Самцы разразились воплем, в ответ на который раздался другой вопль — самок и молодняка, роем вылетевших из-под огромного валуна, где у них, по-видимому, находилось стойбище. Какой-то момент вся эта куча, словно обезумев, размахивала, трясла руками и скалила клыки. Толтека подумал, что его разорвут на части. Два самых крупных самца оттолкнули своих сородичей в сторону и затолкнули пленников на скалу.

Оттуда их швырнули вниз. Толтека увидел, что он упал рядом с кучей обглоданных костей и других отбросов, над которой черным облаком носились насекомые, питающиеся падалью.

— Ворон, — он буквально задохнулся, — они собираются нас съесть.

— Что же еще? — ответил лохланнец.

— Ох, а мы не сможем вырваться?

— Думаю сможем. Я очень неумело связан. И ты тоже, но я не могу достать узел. Если ты отвлечешь их на минуту или две…

Подошли две обезьяны с поднятыми дубинками. Остальная стая, мгновенно умолкнув опять, села, наблюдая за происходящим своими яркими запавшими глазами. По Толтеке словно молотом стучала тишина.