Мир Терского фронта. Тетралогия

— Тушканчик, это Заноза. Готовься дать очередь! Первая цель — головной, дистанция — триста семьдесят, перенос на пять-ноль вдоль дороги. Десять выстрелов. Товсь!

«Ну, сейчас вы у меня попрыгаете, голубчики!» Уровень адреналина ощутимо поднялся, но особого азарта я не чувствовал — не тот противник.

Наконец, приблизившись к нам ещё на сотню метров, остановился и головной грузовик, из кабины вылез весьма крупный представитель вида хомо сапиенс, который скомандовал что-то сидевшим в кузове, сопровождая свои слова весьма энергичными жестами. Из кузова вылезли существа, которые вполне подходили под описание «молодого половозрелого самца горной гориллы» — все явно за два метра ростом, плечистые до такой степени, что у меня мурашки по коже пробежали. Вот только обезьяны редко носят в качестве украшений пулемётные ленты, да и ПК им совершенно ни к чему.

Из кузова им передали какие-то большие и явно тяжелые листы металла, и две «гориллы», перехватив их на манер средневековых щитов, заслонили вожака.

— Заноза Тушканчику.

— Здесь я.

— Ну и как тебе эти клоуны? — Весёлость Ивана мне вполне понятна, он с лёгкостью может положить пяток-другой гранат за эти загородки, но в стычках с крестьянами или обычными путешественниками такая фишка может и сработать.

— Ты бы не расслаблялся, брат. Может, там по десять миллиметров бронестали, у этого — такие слоники на подхвате! Только держись! И учти, там не меньше полусотни рыл, и все — со стволами. И не забудь внести корректировку — до головного теперь не больше трёх сотен метров.

— Уже. Ты только команду дай!

— Да уж не забуду, не бойся. Отбой.

«Щитоносцы» меж тем двинулись вперёд. Медленно, но неотвратимо. Встав, для большей устойчивости, на одно колено, я вскинул винтовку.

«Так, когда они двигаются вперёд, то железяки свои приподнимают. Щель не очень широкая, но попасть можно, но вот куда целиться? Стоп, а асфальт тут очень неплохой, можно попробовать пулю рикошетом на ту сторону послать — авось да зацепит чью-нибудь ногу…»

Щелчок предохранителя, винтовка лежит на ладони левой, опирающейся локтем на колено одноимённой ноги, руки. Совершенно неожиданно в наушнике я слышу:

— Следопыты Мистеру Шляпе. — И, не дождавшись ответа, продолжил в своей «пулемётной» манере: — Мужики, здесь у нас два десятка пришлых. Все вооружены, настроены агрессивно. Подошли пешком со стороны той статуи, что мы вчера осматривали. Мы с Викентием заныкались в здании мебельного магазина метрах в двухстах от «вертушки». Они, похоже, на место нашей ночёвки вышли.

— Заноза в канале. Мы тебя поняли. Сидите спокойно, нас тут тоже подзажали, разгребёмся — придём вам на выручку!

«Двое против двух десятков — это то же самое, что шесть против шестидесяти, но у парней, в отличие от нас, нет тяжёлого вооружения. Гости наши на шибко мирных крестьян не похожи, но первым пальбу начинать всё равно не хочется… Ладно, дам этим павианам ещё десять секунд, а потом уж мы начнём».

— Всем внимание. Заноза в канале. Даю десятисекундную готовность! Тушканчик, цели прежние, дистанция двести пятьдесят. Серия пять выстрелов. Потом перенос на дальнюю «коробочку». Дистанция — четыреста. Саламандр, работаешь в секторе «одиннадцать-восемь», не давай им из-за забора вылезать. Свистопляс, подтягивайся к Серёге.

— Понял, — ответил Саламандр.

— Готов, — почти синхронно с ним сказал Иван, видно, задержался, меняя установки прицела.

— Федя, мы с тобой главарей работаем. Жди, пока я щиты не уроню.

— Чпок, вылезай из-за руля и со штабеля контролируй парней из «уазика»!

Сомнения потихоньку развеивались — после первых безумных лет почти во всех краях, что я знаю, установились договорённости о стандартной процедуре общения. Теперь вначале спрашивают, а уже потом стреляют. Вывешивают предупреждающие знаки, мол, вы вторглись на чужую территорию и вам тут не рады. А вот так только банды или дикари какие поступают. Короче — у них есть ещё немного времени разрешить всё миром!

— Заноза в канале. Даю отсчёт! И десять! И девять…

Досчитать я успел только до пяти, когда в прицеле разглядел появившийся над щитами блестящий предмет, а до моих ушей донёсся хриплый и гнусавый рёв.

— Командир, это Саламандр. Похоже на дудку какую-то.

Из-за строя противников вышел человек и, подняв над головой невооружённые руки, двинулся по направлению к нам.

— Саламандр, здесь Заноза. Пошли Свистопляса встретить, я крою.

— Понял тебя, командир.

Парламентёр остановился, не дойдя до забора стройки метров тридцать, и принялся истошно, другого слова и не подберёшь, орать:

— Чужаки! Вы! Вторглись на нашу землю! Мы знаем, что вас мало! Хотите остаться в живых?!

— Ну, что предлагаешь? — донёсся до меня звонкий молодой голос Свистопляса.

— Глава нашей общины предлагает вам отдать в качестве платы за ваши жизни одну машину и всё оружие!

— Илюха, они точно больные на всю голову! Не хрен с ними лясы точить! — сказала рация голосом Тушканчика.

— Верно, Заноза! Проще самим пулю в лоб пустить, чем на такие условия соглашаться, — поддержал Ивана Фёдор.

А парламентёр продолжал надрываться:

— Вы осквернили нашего Доброго Ангела! Вы украли то, что принадлежит нам по праву! Глава общины даёт вам минуту на размышление!

«Тю, да они ещё и сектанты! И со зрением у их разведчиков — проблемы, гранатомёт не разглядели, дятлы!»

— Свистопляс Занозе!

— Слышу тебя, командир.

— Пошли этого визгливого. Да подальше! Скажи, через минуту не уберутся — пусть пеняют на себя. Как понял?

— Хорошо. А ругаться можно? — По голосу Сергея было понятно, что ему очень хочется учинить какую-нибудь каверзу.

— Ладно! Только не грубо.

«Негрубо» в исполнении Свистопляса означало, что в речи мата практически не было, но вот цветистых и, надо признать, незатёртых эпитетов, глубоких экскурсов в происхождение парламентёра, его вождя и всех незваных гостей хватало. Впрочем, как и вполне доброжелательных обещаний по типу: «Если быстро уедете, то догонять не будем, солярка дорогая…» Запала у Серёги хватило аж на трёхминутную речь, когда он начал по второму кругу.

— Заноза для Свистопляса. Заканчивай, будем работать! Всем внимание! — пришлось перебить нашего переговорщика.

Противники времени, кстати, не теряли, и цепь «загонщиков» стояла теперь вплотную к своему бронированному вожаку, так что пришлось вносить коррективы:

— Ваня, начальная точка та же, но перенос не дальше два-ноль метров. Вторая — отменяется! Как понял?

— Понял тебя хорошо. Только команды жду.

Я снова приник к прицелу, сопровождая вражеского переговорщика. Возвращался он гораздо быстрее, чем шёл к нам, а когда до стены из щитов осталось метров пятьдесят, вскинул руки вверх и несколько раз хлопнул в ладоши. По этому сигналу основная масса врагов бросилась к стройке, а один из щитов чуть опустился и поверх него нарисовался ствол ПК.