Мир Трех Лун

И с того озарения все, глядя на умника, начинают мастерить колеса. Затем еще через сто или тысячу лет кого-то посещает озарение насчет, скажем, лопаты. Или что на коней можно не только охотиться, но и приручить, чтобы использовать в хозяйстве. И коз. И коров.

Люди, которых посещают озарения, называются Улучшателями.

Глава 8

Издали послышался топот: всадник мчится к нам со стороны заходящего солнца, не рассмотреть в бьющих в глаза ярких слепящих лучах. Все умолкли и повернули в ту сторону головы. Я обратил внимание, никто не потянулся за оружием, что значит, земли здесь мирные.

Из солнечного света вынырнул всадник на храпящем коне, чуть проскочил костер и остановил недовольное животное, что требовало мчаться дальше.

Марл насторожился, остальные сразу потеряли интерес к прибывшему и обращали внимание только на бурдюк.

Всадник крикнул звонким юношеским голосом:

– Раскаркались?.. Сюда направляется сам Риан Айхорн!

Все испуганно притихли, Марл проговорил озадаченно:

– А он… чего?

– Непонятно? – спросил всадник зло. – Про вашего Улучшателя дозналось больше народу, чем вам бы хотелось.

Марл выругался, лицо стало несчастным.

– Знали бы мы раньше, что это настоящий… никто бы и не пикнул. Эх, всем встать, убрать бардак, смотреть граками!

Я поднялся тоже – неловко как-то сидеть, когда все забегали, как муравьи на горячей сковороде, – смотрел на дорогу, а там вдали появилось облачко пыли.

Разрастается медленно и неспешно по мере приближения, вот вынырнули кони в богато украшенной сбруе, за ними крытая коляска, даже не коляска, это я так, а повозка. На таких шло Великое переселение народов, грубая и слишком уж примитивная, колеса вообще из сбитых вместе досок, о спицах, как понимаю, здесь пока не знают.

Возница, которого так и подмывает назвать кучером, хотя ему до кучера как черепахе до луны, круто развернул повозку к нам боком и с силой натянул поводья.

Мы все терпеливо ждали, повозка остановилась, слуги соскочили с дощечки сзади, поставили перед дверцей скамеечку.

Один с почтительным видом распахнул, изнутри грузно вылез толстяк в богатой одежде и широкополой темной шляпе с красным пером.

Когда он спустился на землю, слуги, что еще и поддерживали его под руки, убрали скамеечку и застыли, как вырезанные из дешевого дерева статуи.

Стражники вытянулись, Марл хоть и помрачнел, но, когда толстяк приблизился, сделал предельно радостное лицо.

– Слава королеве!..

Толстяк отмахнулся.

– Слава, слава.

– Благородный глерд, – сказал Марл преданно и вытянулся так, что хрустнули суставы, – приказывайте!

Толстяк кивнул, лицо немолодое, сытое и розовое, щеки отвисают, как брыли у старой собаки, под глазами мешки в два ряда, но взгляд острый, цепкий.

– И где, – проговорил он чуточку визгливым голосом, – ваш новый заключенный?

Марл даже не повернул голову, лишь коротко указал в мою сторону.

– Вон он! Отзывается на имя Юджин, хотя так ли его зовут…

Толстяк сказал ровно:

– Неважно. Я забираю его.

Марл кивнул Кабану и Калиле.

– Оденьте на него оковы.

Кабан смерил толстяка оценивающим взглядом.

– Только на ноги?

Марл прорычал:

– Давай без шуточек!.. Благородный глерд прибыл по делу, наверное. А если и не по делу, это не нам решать. Он если и не по делу, то для нас все равно по делу. У них там при дворцах все такие, умные, благородные и как бы делом озабоченные, хотя нам не понять, слишком мы простые.

Глерд бросил на него беглый взгляд, по виду издевочку понял, но реагировать счел ниже своего достоинства, неспешно приблизился ко мне.

Я ждал, он окинул внимательным взглядом с ног до головы и обратно.

– Как, – спросил он медленно, – говоришь, твое имя?

– Юджин, – ответил я и добавил: – Благородный глерд.

Он кивнул.

– Поедешь со мной. Если, конечно, не против.

– Не против, – ответил я. – Потому что, если против, повезут в цепях?

– Быстро соображаешь, – произнес он равнодушным голосом, повернулся к Марлу, – нет, цепи оставьте. Еще пригодятся. Возможно, для вас самих.

Марл бросил на меня обеспокоенный взгляд.

– Благородный глерд, он и нам показался смирным, но ваша жизнь почему-то стоит дорого, мы тут все удивляемся.

– Знаю, – ответил толстяк. – Я вас как-нибудь еще удивлю. Однако этот дикарь совсем не глуп. И не бросится меня душить прямо в повозке. А во дворце им займутся другие.

Марл изумился:

– Вы его повезете в свой дворец?

Толстяк покачал головой:

– Бери выше, старшой. Во дворец королевы.

Слуги не стали подсаживать меня, как толстяка, даже скамеечку не поставили, свиньи, почему-то недовольные, что простой заключенный поедет в дорогой повозке, в то время как они, такие красивые и нарядные, на запятках.

Я ухватился за откосы двери, повозку заметно качнуло. Толстяк взглянул с укором, молча указал на сиденье напротив. Я опустился медленно и не делая лишних движений, все-таки побаивается, вижу.

Лошади развернулись по кругу и вынесли повозку на дорогу. Колеса стучат громко, и, хотя под нами довольно толстые подушки, в задницу бьет ощутимо. Я невольно подумал, что слугам на запятках даже легче: ноги пружинят лучше ягодиц.

Толстяк молчал некоторое время, рассматривал меня неотрывно, я, в свою очередь, помалкивал, каждое мое слово может сработать против меня.

– Меня зовут Риан Айхорн, – сказал он. – Владею этой каменоломней и еще тремя чуть дальше.

Я промолчал, мое имя он знает, а светский разговор поддерживать вроде бы еще не положено.

– А кто ты? – спросил он.

– Варвар, – ответил я. – По крайней мере так говорят.

– И как ты здесь оказался? – спросил он. – Говорят, ты из армии мятежников, но мне так не кажется. Вид у тебя…

– Не мятежный? – спросил я.

– Точно, – согласился он. – И благополучный. В лесах не такие. Даже в городах таких мало.

– Я не из армии мятежников, – ответил я. – Вообще не из армии. Я мирный человек, простой и простодушный, аж самому смешно. Живем в горах, никого не трогаем. Горных лесах. Просто заблудился, забрался слишком далеко вниз, а там почему-то долина, кто бы подумал? Вот там меня и схватили.

Он подумал, рассматривая меня все так же внимательно, покачал головой: