Мир в ХХ веке

Начнем с Турции. Будучи союзником Германии в первой мировой войне, эта страна, потерпев поражение, оказалась в сложном положении. В 1919 г. представительный комитет во главе с Кемаль-пашой призвал к борьбе против оккупировавших страну войск союзников и в январе 1920 г. созвал парламент, принявший Декларацию независимости Турции. Союзники захватили Стамбул, разогнали парламент и заставили султана выступить против Кемаля. В ответ в том же году, но уже в Анкаре был избран меджлис, председателем которого стал Кемаль. Союзники вынуждены были отступить и признать независимость Турции, которая в 1923 г. была провозглашена республикой.

По конституции 1924 г. страна стала президентской республикой, а избранный президентом Кемаль провел ряд радикальных реформ, связанных с секуляризацией и европеизацией Турции. Ислам как религия был отделен от государства и школьного образования. Женщины были уравнены в правах с мужчинами. Была ликвидирована старая форма одежды и прежние виды обращений (бей, паша, эфенди и др.). Все должны были перейти на европейскую одежду, взять себе по европейским стандартам фамилию (Кемаль получил фамилию Ататюрк, “отец турок”, которую никто более носить не имел права). Был упразднен шариат и введено европейское судопроизводство с огромной ролью в нем адвокатуры. Принцип лаицизма (светскости в противовес религиозности) стал основой основ новой Турции. Можно было бы продолжить детализацию реформ Кемаля, но смысл ее уже очевиден. Следует лишь заметить, что ни одна из исламских стран (ни до ни после этого) более не выступила со столь радикальными антиисламскими реформами [551] .

551

К сожалению, в современной Турции, как и во всем исламском мире, ныне наблюдается тенденция к усилению фундаменталистского ислама. Кемаль перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что через полвека после него в его стране столь большую роль играют религиозные партии и с таким рвением по всей стране строятся новые мечети.

Важным принципом, провозглашенным Кемалем, был этатизм, т. е. стремление силами государства поддержать молодой национальный капитал и тем способствовать расцвету частного предпринимательства. С этой целью были повышены тарифы, отменялся режим льготных для европейского капитала привилегий, создавались условия для развития сельского хозяйства. Все это осуществлялось под жестким контролем властей, так что профсоюзы и иные организации вынуждены были с этим считаться. Важным элементом политики этатизма было создание сильной, пропитанной духом радикальных демократических преобразований и построенной по европейским стандартам армии, генералы которой из поколения в поколение были преданы заветам Кемаля. Это сыграло огромную роль в послевоенной истории Турции. И радикальные левые партии, включая немногочисленных в Турции коммунистов, и реакционное духовенство пытались сопротивляться реформам, но безуспешно.

После смерти Кемаля в 1938 г. президентом стал И. Иненю, продолжавший политику своего предшественника. В годы второй мировой войны Турция предпочла нейтралитет, а после войны не без влияния доктрины Трумэна и американских инвестиций в стране начался быстрый экономический рост, сопровождавшийся расцветом демократических прав и свобод, включая обилие свободно пропагандирующих свои идеи партий, газет и журналов. Это способствовало, в частности, и активизации ислама, а также привело к ослаблению роли правительства. Только армия, сохранявшая верность заветам Кемаля, выступала гарантом его реформ, что и нашло свое проявление в ряде военных переворотов, которые, начиная с 1960 г., регулярно восстанавливали конституцию и демократические свободы в стране.

Что касается Японии, то она, успешно захватив чуть ли не половину Китая в конце 30-х — начале 40-х годов и оккупировав большую часть стран Юго-Восточной Азии в годы второй мировой войны, полностью подтвердила то немаловажное обстоятельство, что реформы, проведенные в годы Мэйдзи, более всего послужили делу укрепления военной мощи этой страны. Превращение Кореи в колонию и строительство там гигантской промышленной базы (в самой Японии, беднейшей из стран в этом смысле, не было необходимых для того ресурсов и полезных ископаемых), равно как и создание аналогичной базы в отобранной у Китая Маньчжурии, превращенной в Маньчжоу-го, способствовали быстрому экономическому росту этой державы. Но в отличие от Турции, этот рост не был направлен на ускорение демократизации традиционного восточного общества. Напротив, он был призван возродить самурайские традиции и питать агрессивные замыслы руководства страны.

Все завершилось крахом после наступления советских войск в Маньчжурии, атомной бомбы в Хиросиме и капитуляции Японии во второй мировой войне. А реформы американского генерала Макартура способствовали, как и план Маршалла и соответствующие инвестиции в послевоенной Турции, демилитаризации и демократизации Японии, которые вызвали к жизни колоссальные и никем, даже самими японцами, не ожидавшиеся потенции, что способствовало коренному преображению Японии в послевоенном мире.

Несколько слов о Китае. Эта крупнейшая из стран планеты буквально разрывалась на части в ходе не прекращавшихся четверть века (с 1925 по 1949 г.) революционных гражданских войн. Неудачи с реформами в конце прошлого века не оставили Китаю приемлемой альтернативы, ибо активность революционеров, подпитывавшаяся Коминтерном, не признавала ничего, кроме революционной гражданской войны. Все попытки взявшего после смерти Сунь Ятсена власть в свои руки Чан Кайши замирить страну и покончить с вооруженными силами КПК не привели к успешному результату. Оттесненная в далекий северо-западный угол страны Компартия сохранила свои силы, а ее идеи продолжали привлекать к ней бедных крестьян, которых как раз в том забытом богом районе страны было больше, чем нужно.

Чан Кайши сумел было за несколько сравнительно мирных лет провести ряд реформ и экономических преобразований, которые призваны были облегчить приспособление Китая к новым условиям и способствовать развитию национального капитала. Но японское вторжение спутало все его планы и косвенно сыграло на руку его соперникам из КПК. Сопротивление Японии отняло у гоминьдановского Китая все его силы и погубило начинавшиеся реформы. Время от времени вставал даже вопрос о союзе с КПК в антияпонской борьбе. Но разговоры о союзе не дали никакого реального результата. Компартия не имела достаточно сил, чтобы сопротивляться японской агрессии. Да ее вожди и не очень-то этого хотели, ибо им было выгодно ослабление главного соперника, Чан Кайши, пусть даже японскими руками.

Конец второй мировой войны на Дальнем Востоке отдал все преимущества разгрома Японии в руки СССР и, следовательно, КПК. За счет сдавшейся огромной и до зубов оснащенной оружием квантунской армии вооруженные силы КПК были заново перевооружены и, оперевшись на советские войска, начали наступление против Чан Кайши. Оказанная ему помощь (его войска американскими самолетами подвозили поближе к Маньчжурии) оказалась малоэффективной. Самолеты полвека назад были не теми, что сегодня, так что многого сделать они просто не могли.

А лозунги коммунистов были по-прежнему притягательны для разоренных войной бедняков-крестьян. Крестьянская армия коммунистов достаточно быстро одолела гоминьдановские войска и заставила Чан Кайши с верными ему силами и огромной массой чиновников, представителей нарождающейся национальной буржуазии, деятелями китайского образования, науки и культуры эмигрировать на Тайвань, население которого после этого едва ли не удвоилось. Континентальный Китай был в 1949 г. провозглашен руководимой КПК Китайской народной республикой во главе с Мао Цзэдуном. Что же касается Тайваня, то именно там Гоминьдан и Чан Кайши сумели, пусть не сразу, добиться желаемого и создать процветающую экономику на базе европеизованной рыночно-частнособственнической структуры.

Оставив в стороне Японию и Тайвань с их извилистым, но в общем и целом четко направленным на достижение процветания путем открытого заимствования европейских стандартов (это же касается освобожденной от японской оккупации и патронируемой американцами Южной Кореи, судьба которой окончательно решилась после корейской войны 1950–1953 гг.), обратим внимание на сопоставление эволюции Турции и Китая. Конечно, Турция без арабских стран с Китаем несопоставима. Но примем во внимание, что эти страны практически почти до падения султаната были составной частью империи и что в таком случае обе страны сопоставлять можно.

Сходство между ними в том, что обе они на протяжении едва ли не целого века находились в состоянии непрерывной трансформации, сопровождавшейся и серьезными реформами, и бурными революционными взрывами. Не будучи колониями, но испытывая определенное давление со стороны колониальных держав, обе империи мало выгадали от своей формальной независимости. Можно даже сказать, что кое в чем им было труднее, хотя в качестве компенсации за эти сложности у них был достаточно широкий простор для свободы действий. Наряду с элементами сходства есть и существенные различия, которые ныне столь зримо отличают Турцию от Китая.