Мир в ХХ веке

Признание необходимости глубоких перемен в социально-экономической сфере латиноамериканских стран со стороны США и их готовность оказать поддержку в проведении реформ безусловно было положительным явлением. Вместе с тем Вашингтон обусловил предоставление помощи в рамках “Союза ради прогресса” целым рядом требований экономического, политического и военного характера, как то, разорвать дипломатические отношения с Кубой, отказаться или максимально сократить торговлю с СССР и странами социализма, изменить экономическую политику в выгодном для американских монополий направлении и др. В документы совещания в Пунта-дель-Эсте было внесено также положение, вытекающее из общемировой стратегии США в годы “холодной войны”: улучшать и укреплять демократические институты, которым угрожает “международный коммунизм”.

Именно под угрозой отказа в экономической помощи в январе 1962 г. на совещании министров иностранных дел Организации американских государств (ОАГ) все латиноамериканские страны (кроме Мексики) порвали с Кубой дипломатические отношения. Она была исключена из ОАГ и всех других региональных организаций. 25 июля 1964 г., используя все тот же универсальный рычаг давления, США навязали странам ОАГ решение о принудительных мерах против Кубы, вплоть до применения против нее вооруженной силы. Реформы в рамках “Союза ради прогресса” в конечном итоге не оправдали возлагавшихся на них надежд.

Военные режимы 60-70-х годов

Выше уже отмечалось, что на период с 1964 по 1977 гг. приходится самое большое количество правящих военных режимов в латиноамериканской истории XX в. (50,5 %). В отечественной и зарубежной историографии это явление зачастую связывается помимо внутриполитических причин каждой страны и с рядом внешних факторов, прежде всего таких, как “холодная война” и влияние Кубинской революции.

Контрреволюционные мотивы военного переворота в указанный период были определяющими только в Чили (1973 г.). В остальных же случаях, когда военные приходили к власти: Бразилия (1964 г.), Боливия (1964,1969), Аргентина (1966, 1971), Панама (1968), Перу (1968), Уругвай (1973), — причины этого явления, на наш взгляд, в значительно большей мере связаны с сугубо национальными проблемами иного характера.

В Бразилии военный переворот в апреле 1964 г. был вызван спецификой политической борьбы в течение всего послевоенного периода, в результате которой “консервативные элиты опасались окончательно потерять контроль над политической жизнью страны. В этом плане военный переворот удовлетворил желания всех тех сил, которые чувствовали свою неспособность установить политическое равновесие в рамках действовавших конституционных норм” [599] .

Двадцатилетнее правление военных наряду с негативными имело и ряд позитивных моментов. Оказавшись над схваткой основных политических партий и парализовав ее, возглавлявшие Бразилию генералы основное внимание уделили экономике. Они выделили шесть главных препятствий, тормозивших, по их мнению, продвижение Бразилии по пути превращения ее в мировую державу: 1) монополизированные претензии великих держав на высокие технологии, особенно на ядерную энергию; 2) структура международной торговли, благоприятная для развитых стран и неблагоприятная для слаборазвитых; 3) экспансия коммунизма; 4) международное давление на слаборазвитые страны в вопросах ограничения рождаемости; 5) попытки великих держав монополизировать эксплуатацию космического пространства и дна океана; 6) стремление транснациональных корпораций доминировать на латиноамериканском рынке [600] .

599

Da Silva Gonsales W., Shiguenoli Miyamoto. Os Molitares na Politica externa brasileira: 1964–1984. Estudos historicos. Rio-de-Janeiro, 1993. N 12. P. 213.

600

Ibid. P. 222.

Именно в этот период Бразилия сделала важнейшие шаги в развитии атомной энергетики, авиационной промышленности, в освоении высоких технологий. Едва ли не самым трудным был вопрос об избавлении от известной зависимости бразильской армии от военных инструкторов и инструкций США, что бразильские генералы считали крайне необходимым для становления их страны как великой державы. Эту проблему удалось решить в 1977 г. правительству Э. Гейзела, разорвавшего военный договор с США. Дальнейшие попытки Вашингтона восстановить старый характер отношений в этой области также не увенчались успехом. Столь же независимой оказалась и внешняя политика военных правительств, которую министр иностранных дел одного из них, Марио Гибсон Барбоза, назвал “дипломатией национальных интересов”.

В отличие от бразильских военных, совершившие военный переворот в 1966 г. аргентинские генералы были крайне политизированы. Крупнейший современный историк Аргентины Феликс Луна считает, что череда переворотов на его родине связана с несовершенством демократии, которая после 1930 г. всегда была ущербной. Заслуживает внимания и другая мысль о том, что военные перевороты 1962 и 1966 гг. во многом были обусловлены попыткой правящих кругов исключить перонизм из общественно-политической жизни страны [601] , что явилось большой ошибкой из-за чрезвычайной популярности Перона в армейской среде и перонизма в массах. Можно предположить, что если бы Ж. Варгас не покончил жизнь самоубийством, а также как Перон, оказался бы в эмиграции, то и политизация бразильской армии была бы намного более высокой.

601

Luna F. Golpes militares y salidas 'electorales. Buenos Aires, 1983. P. 170.

На протяжении 50-70-х годов военные перевороты в Аргентине чередовались с демократическими циклами. Но это, как правило, была “демократия с поднятыми руками”, поэтому спустя некоторое время власть опять переходила в казармы. Во время очередного такого цикла в начале 70-х годов целому ряду влиятельных политиков и генералов показалось, что положить конец этому беспределу сможет Х.Д. Перон, находившийся в Испании. Этот процесс, известный под названием “Великое национальное согласие”, способствовал возвращению 80-летнего политика в Аргентину, участие в президентских выборах 1973 г. и его бесспорную победу. Однако он правил страной совсем недолго. После кончины Перона в 1974 г. власть перешла к его супруге Марии Эстеле Мартинес, которая была свергнута очередным военным переворотом 1976 г.

Военно-реформистские режимы в Перу и Панаме

В 60-70-е годы в политической жизни Латинской Америки имела место целая гамма военных режимов, отличных друг от друга по многим аспектам внутренней, а в отдельных случаях и внешней политики. Традиционные военные диктатуры, которым присущи опора диктатора на личную гвардию и крайне репрессивные меры подавления всех противоборствующих сил, сохранились в Никарагуа (Сомоса), Парагвае (Стресснер), Гаити (Дювалье) и до мая 1961 г. в Доминиканской республике (Трухильо). (События в Чили в 70-80-е годы будут освещены ниже.)

Вместе с тем для этого периода характерны в значительной мере новые формы правления военных, получившие в отечественной и зарубежной историографии наименование типа “националистических”, “прогрессивных” и даже “левых”. Идеологи этих движений считали, что национальная безопасность неразрывно связана с гармоничным социально-экономическим развитием страны. Исходя из данного постулата, они видели роль армии не только в защите государства от внешней угрозы, но и стремились максимально возможно влиять на его экономическое развитие. Подобный патриотический в своей основе подход неизбежно сталкивал их с интересами транснациональных компаний и, естественно, с Белым домом, всемерно поддерживавшим эти монополии, действовавшие главным образом на базе американского капитала. На каждый вложенный доллар в экономику латиноамериканских стран посредством прямых частных инвестиций американские компании получали примерно 3 доллара прибыли [602] . Некоторые военные лидеры, пытаясь “оздоровить” страну, не могли смириться с таким положением вещей. В конечном итоге, если для одних военных режимов (Аргентина, Уругвай, Чили и др.) главной мишенью был “внутренний враг”, то для отдельных течений внутри других вооруженных сил (Перу, Панама, Боливия, Эквадор) ею стал “внешний враг”.

602

Трепелков В.П. Зарубежный бизнес американских монополий. М., 1988. С. 170.

Характерной чертой для всех так называемых реформистских военных режимов (за исключением Панамы и в известной мере Суринама в 1980–1987 гг.) было стремление избежать широкой мобилизации масс для поддержки проводимых ими преобразований в социально-экономической сфере. “Реформаторы в погонах”, как правило, не преследовали политические партии и профсоюзы, чаще всего объявляли себя приверженцами “третьего пути” (“ни капитализм, ни коммунизм, а…”), выступали за жесткий контроль государством, а, следовательно, военными всех сфер жизни общества. Все эти тенденции проявились в Перу в 1968–1975 гг.

Первоначально события развивались там по классическому сценарию заговора “втихомолку”. В апреле 1968 г. командующий армией и начальник Объединенного командования вооруженных сил Перу генерал Хуан Веласко Альварадо приказал группе преданных ему офицеров подготовить долгосрочный план всесторонней перестройки перуанского общества.

“Революция генерального штаба” была осуществлена в октябре того же года и подготовленный военными “реформаторами” “План Инка” вступил в действие. Он составлял сердцевину программы развития государства на ближайшие 20 лет. Среди важнейших задач значились: высокие темпы экономического развития, создание ведущего государственного сектора в экономике, ограничение власти иностранных монополий, изменение системы землепользования, рациональное использование природных ресурсов, создание широкого внутреннего рынка [603] .

603

Тарасов К.С. Перу. М., 1974. С. 6.