Мир в ХХ веке
Шрифт:
Депутаты Государственной Думы почти единодушно (исключая большевиков) объявили правительству о своей поддержке. Военные кредиты были приняты единогласно, и даже социалисты, воздержавшиеся от голосования, призывали рабочих защищать свое отечество от неприятеля. Демократы ждали после сопутствующего войне национального единения наступление эпохи конституционных реформ. Французский посол вынес из этого заседания впечатление, что русский народ, который не хотел войны, будучи застигнутым врасплох, твердо решил взять на себя ее бремя. Даже руководители социалистических партий проповедуют верность воинскому долгу, но они убеждены, что война приведет к торжеству пролетариата. Война сблизит все социальные классы, непосредственно познакомит крестьянина с рабочим и студентом, она выявит недостатки бюрократии, заставит правительство считаться с общественным мнением, в дворянскую касту вольется демократический элемент офицеров запаса (так же, как это было во время русско-японской войны, без чего военные мятежи 1906 г. были бы невозможны). Что касается правительства и правящих классов, то они пришли к выводу, что судьба России отныне связана
В 5 часов утра 3 августа из лондонского Форин оффиса в британское посольство в Петербурге поступила лаконичная телеграмма: “Война с Германией, действуйте”. Посольство было засыпано цветами. В присутствии царя Бьюкенен предложил тост за “две наиболее мощные империи в мире”, которые после войны будут определять ход мировых дел, с чем Николай II “сердечно согласился”. Патриотизм первых дней был безусловно искренним. Но и у этого чувства корни оказались недостаточно глубокими. Англичане, французы и немцы не крушили посольств противника, они не переименовывали своих столиц, но они закусили удила надолго и мертвой хваткой. А в русских деревнях, откуда ушли на фронт миллионы солдат, никто не имел ни малейшего понятия, по какому поводу и за что ведется эта война. Фаталистическое принятие смерти не могло компенсировать энергичных и разумных долговременных упорных усилий; за “веру, царя и отечество” нужно было воевать не только храбро, но и умно; да что там крестьяне, вожди армии — ее генералы — выделили из своей среды истинно талантливых полководцев только ко второму-третьему году войны, и процесс этого выделения был исключительно кровавым. Даже такие молодые генералы, как Янушкевич, не владели техникой индустриальной войны, в которую бросила их судьба, они не сумели избавиться от стереотипов старой эпохи, погубили честолюбивых и бравых лейтенантов и безо всякого таланта распорядились судьбой первого, лучшего набора крестьянской массы и городских мастеровых.
Стратегия
Германия кипела в расовой ненависти. На собрании в муниципалитете Берлина 11 августа профессор фон Харнак говорил об угрозе западной цивилизации со стороны “цивилизации Орды, которая созывается и управляется деспотами, монгольской цивилизацией московитов. Эта цивилизация не могла вынести уже света восемнадцатого века. А еще менее свет девятнадцатого столетия, а сейчас, в двадцатом веке разрывает связи и угрожает нам. Эта неорганизованная азиатская масса, как пески пустыни, стремится засыпать наше плодоносное поле” [330] . Фон Мольтке 4 августа 1914 г. заявил: “В этой войне речь идет о сохранении германской цивилизации и ее принципов против нецивилизованного славянства” [331] .
330
Gilbert M. The First World War. N.Y., 1994. P. 40.
331
Geiss I. July 1914: Whithout Break of the 1st World War: Selected Documents. N.Y., 1974. P. 117.
Потенциальная количественная мощь германской армии была на 40 % больше французской (9 750 тыс. против 5 940 тыс.) [332] . Разумеется, российская живая мощь была более внушительной. Как пишет Б. Лиддел Гарт: “достоинства России лежали в физической сфере, а недостатки — в области интеллектуальной и моральной… Мужество и выдержка ее солдат были овеяны славой. Но коррупция и некомпетентность пронизали ее руководство. Рядовой состав не имел подготовленности и инициативы, необходимые для научного ведения военных действий, — он создавал инструмент огромной твердости и малой гибкости, — а производственные ресурсы были меньшими, чем у великих индустриальных держав… Россия, чья вошедшая в поговорку медленность и недостаточная организация требовали проведения осторожной стратегии, оказалась готовой к тому, чтобы порвать с традицией и вступить в азартную игру, которую могла позволить себе лишь армия огромной мобильности и организации” [333] .
332
Liddell Hart B. Op. cit. P. 39.
333
Ibid. P. 40, 53.
Тактически немцы обладали тремя важными преимуществами. Во-первых, они полностью осознали значимость тяжелых гаубиц и имели их в немалом количестве. Во-вторых, они более других поняли преимущества пулемета, доминирующего над полем сражения. В-третьих, германский генштаб полностью учел роль железнодорожных коммуникаций как средства быстрой концентрации войск и их скоростного перемещения.
Стратегию Германии в начавшейся мировой войне определяли идеи графа фон Шлиффена (начальника генерального штаба Германии в 1891–1906 гг.). Он пришел к выводу, что в условиях войны на два фронта “…вся германская мощь должна быть брошена против одного врага, сильнейшего, наиболее мощного, самого опасного врага, и им может быть только Франция”. Семь восьмых германской армии обращались на Запад, сокрушая ее за шесть недель и оставляя заградительные силы для прикрытия с востока. Победив французов, немцы всей мощью разворачивались против России.
“План Шлиффена” предполагал концентрацию германских войск на бельгийской
границе, удар через Бельгию с выходом в Северную Францию, серповидное обходное движение во фланг укрепленной французской границе, взятие Парижа и поворот затем на восток, с тем чтобы уничтожить основные французские силы примерно в районе Эльзаса. Немцы использовали игнорирование французами новых факторов современной технологии: пулеметов, тяжелой артиллерии, колючей проволоки (многое из этого внимательные немецкие наблюдатели впервые увидели десятью годами раньше на первой войне современного типа — русско-японской).Степень подготовленности
После войны с Японией реформа русской армии началась лишь в 1910 г.: сокращение периода мобилизации; техническое оснащение армии; искоренение “маньчжурского синдрома” — памяти о злосчастных поражениях; организация запасов и системы подкреплений. Были уменьшены гарнизоны крепостей, увеличена численность офицерского корпуса, улучшено питание и обмундирование солдат, увеличена численность пулеметов. Рекрутирование войск отныне осуществлялось строго по территориальному принципу. Солдаты были вооружены надежной пятизарядной винтовкой калибром в 7,62 мм. Общий вес боевого снаряжения составлял примерно тридцать килограмм [334] . Русская армия 1914 г. была много сильнее армии десятилетней давности.
334
Stone N. The Eastern Front, 1914–1917. L., 1975. P. 170.
И все же русская армия так никогда и не достигла уровня, сопоставимого с германским. Россия не породила военных гениев, ее армия отражала слабости страны в политической, социальной и культурной сфере. Никто не отказывал русским в мужестве и упорстве, но трудно отрицать неэффективное использование огромных людских масс. Организационная слабость порождала дефекты снабжения всем — вооружением, амуницией, средствами связи и госпиталями. В России отсутствовало необходимое для войны индустриального века компетентное экономическое планирование. У русской армии были запасы для ведения боевых действий в течение лишь 6–8 месяцев. В июле 1914 г. один пулемет (который быстро показал свою эффективность в ходе военных действий) приходился примерно на тысячу солдат. Слабые стороны отражали факт бедности основной массы населения России, неграмотность половины ее населения. Малообразованные солдаты плохо ориентировались на местности, труднее овладевали техникой, терялись в сложной обстановке.
Русские заводы производили лишь треть автоматического оружия, остальное закупалось во Франции, Британии и Соединенных Штатах. В течение первых пяти месяцев войны военная промышленность России производила в среднем 165 пулеметов в месяц (пик производства был достигнут лишь в декабре 1916 г. — 1200 пулеметов в месяц). Западные источники предоставили России 32 тыс. пулеметов. Каждый тип пулемета имел свой собственный калибр патрона, что осложняло снабжение войск. То же можно сказать о более чем десяти типах винтовок. Не лучше было положение и в артиллерии. Более тридцати семи млн снарядов (два из каждых трех использованных) были завезены из Японии, Соединенных Штатов, Англии и Франции. Чтобы достичь русской пушки, каждый снаряд в среднем проделывал путь в 6,5 тыс. км, а каждый патрон — в 4 тыс. км. Недостаточная сеть железных дорог делала снабжение исключительно сложным и к 1916 г. напряжение стало чрезвычайно ощутимым [335] .
335
Lincoln B.L. Passage Through Armageddon. The Russians in War and Revolution 1914–1918. N.T., 1986. P. 61.
В отношении массы наличных войск Россия и Франция имели несомненное численное превосходство над коалицией Центральных держав. В начале войны, в августе 1914 г., у России было 114 боеготовых дивизий, а у ее главного военного союзника Франции — 62 дивизии, к которым вскоре присоединились шесть британских дивизий. Германия выставила в первый месяц войны 78 дивизий, а ее главный союзник Австро-Венгрия — 49 дивизий.
Стратегическое планирование России и Запада было согласовано в ходе конференций 1911–1913 гг. Генерал Жоффр пообещал выставить полтора миллиона солдат на десятый день войны и начать активные боевые операции на одиннадцатый день. Представляя русскую сторону, генерал Жилинский дал обещание выставить на тринадцатый день войны 800 тыс. солдат против одной лишь Германии. Это обещание полностью удовлетворило французов.
Перспективное планирование
Царь и его министры желали послевоенного доминирования на Западе Британии и Франции, а в Восточной Европе России, а между ними лежала бы буфером слабая Германия. К 14 сентября 1914 г. Сазонов приготовил проект единых военных целей России, Франции и Британии, который гласил:
1) Три державы нанесут удар по германской мощи и претензиям на военное и политическое доминирование; 2) территориальные изменения должны быть осуществлены исходя из принципов прав национальностей; 3) Россия аннексирует нижнее течение реки Неман и восточную часть Галиции, она присоединит к Польше Познань, Силезию и западную часть Галиции; 4) Франция возвратит себе Эльзас, Лотарингию и, если она того пожелает, часть Рейнской Пруссии и Палатинат; 5) Бельгия увеличит свою территорию; 6) Шлезвиг-Гольштейн будет возвращен Дании; 7) государство Ганновер будет восстановлено; 8) Австрия будет состоять из трех частей: Австрийская империя, королевство Богемия и королевство Венгрия; 9) Сербия аннексирует Боснию, Герцеговину, Далмацию и Северную Албанию; 10) Болгария получит от Сербии компенсацию в Македонии; 11) Греция и Италия разделят южную Албанию; 12) Англия, Франция и Япония разделят германские колонии.