Мир в подарок. Трилогия

– Женщины плохи?

– Да.

– Ты сам–то…

– Стою. Нормально.

Он резко оттолкнулся от стены, с трудом принимая происходящее за реальность. Прут света обшарил загон, незнакомка довольно хмыкнула, на миг задержав внимание на теле хозяина. Плавно и стремительно обернулась, одним движением превращая слага в пару крупных обломков и раскатившихся тут же множеством мелких. Йялл и движение–то с трудом уловил, но про себя довольно отметил: ну быстра!

Свет упал на волчиц. Назвавшаяся Никой резко опустилась на колени, Йялл осознал, как она прощупывает лежащих чутьем.

– Какие красивые! Жить, похоже, будут, но ох как повозиться придется со старшей. Не здесь, конечно. Йялл, возьми на столе ткань, вроде там была подходящая, да? Закутай их, у обеих озноб. Донесешь двоих? Иди сразу следом за мной. Тут слаги попадаются разные, есть очень даже неприятные, так что держись рядом, чуть левее. Лево – понимаешь?

– Да. И остальное понимаю.

– Прекрасно. Если что – два шага назад, к левой стене и резко присесть, чтобы я не думала, где ты. Пошли. Тут недалеко, потерпи.

И они пошли. Женщины висели на Третьем и уже не казались легкими. Ника трижды рубила пополам явно агрессивных слагов своим непонятным железом, очень быстро и точно. Иногда она начинала бормотать на чужом торопливом языке.

Коридор очередной раз свернул, обещая скоро вывести к повозкам, и Йялл наконец понял, что они и есть «лифты». Трудный день, мысли не хотят ворочаться в голове. Ноги не желают двигаться. Чутье отказало полностью. В глазах муть… Выходит, и он может быть слаб! Идея даже чуть развлекла.

Впереди, за очередным поворотом, оказалось светло от пары фонарей. Третий замер, он ожидал чего угодно, но не того, что увидел: двоих живых, нервно меряющих шагами расходящиеся в разные стороны коридоры… Первого, своего вожака. И хозяина рядом. Одетых одинаково и совершенно так же, как его провожатая, Ника. Оба разом замерли, обернулись, облегченно вздохнули и зашумели.

– Ты не могла быстрее? И работать не молча, а с пояснением своих действий, я же так поседею на триста лет раньше времени!

– Ника, мы волнуемся…

– Лайл, снимай комбинезон, будешь без него успокаиваться, хватит с тебя «пиявки». Йялл не так здоров, как пытается показать, и уже прилично замерз. Эл, ну я же старалась… все хорошо.

Третий снова с трудом осознал, что видит и слышит точно то, что происходит на самом деле. Подобно рыжей волчице, не ждущей хорошего от жизни, он уже почти верил, что все это – бред изгрызенного болью сознания.

Его тормошили, силой одевали, спрашивали, хлопали по плечу…

Потом беззвучно, сжигая глаза, вспыхнул в полную силу свет потолка. Лифт ожил и пошел вниз, раскрыл свою пасть, выплевывая на ярус знакомых волвеков, непривычно одетых, странно пахнущих, возбужденных и говорливых, зовущих друг друга непонятными словами, в которых Третий довольно скоро осознал имена. Последним вынырнул Четвертый, счастливо рыкнул и вцепился в любимого «врага». Сегодня он мог бы завязать Йялла узлом, но ничуть не радовался этому. Впрочем, куда внимательнее, чем на Третьего, глянул на женщин, нахмурился, прощупывая чутьем – живы?

Удивляться больше не было сил, их вообще не осталось. Йялл совершенно спокойно воспринял появление еще одного хозяина, называемого Тимрэ, выскочившего из лифта при следующей его ходке. Потом пронаблюдал спор без единого понятного слова прибывшего с Никой и то, что его и женщин принялись накачивать уколами, не несущими ни боли, ни отупения или иного вреда.

Четвертый суетился и усердно помогал, уделяя особое внимание женщинам, пока его не прогнали. Двое слабых, человечка и хозяин, выставили этого зверюгу за дверь. Так легко справились? Хуже, он их считает старшими и безусловно слушается!

Мир так обезумел, что свое место в нем Йялл искать пока даже не пытался.

Кругом уже снова суетились и шумели, заразившийся общим настроем лифт носился вверх и вниз. Все хорошо понимали, что они делают, очень старались и спешили. А Третий сидел и смотрел. Под бок уткнулась рыжая, она уже иначе, совсем мирно и глубоко, дремала. Маленькая темноволосая лежала, обнимая во сне плечи подруги и улыбалась.

Рядом присел Первый, которого теперь надо заново привыкать звать, как он сказал, Лайлом. Хоть кто–то помнит о каждом из своих волвеков и готов рассказать, что тут творится. Вожак знает, когда нужно тратить дорогое время на слова.

– Слушай. Я во всем ошибался, видимо, старею. Крик твой оказался очень полезным, и, похоже, он один нас мог спасти. Его услышала Ника, и они с Элом увезут нас домой, всех, кого мы вытащим. В мир по имени Релат, откуда родом твоя Сидда, да и все наши предки. Вечные – такие же разные, как и мы. Не все враги и не все плохие. Их род зовется айри…

Лайл говорил довольно долго, опустив голову и огорченно глядя на девочек, словно их боль – его вина. Потом смолк, вынырнул из размышлений, прищурился, пытливо вгляделся: понят ли?

– Лайл, значит… хорошее имя, – Йялл сидел, пригревшись в хранящем тепло вожака ком–би–не–зо–не, он уже усвоил это длинное занятное слово, и чуть улыбнулся. – Хозяин сказал, это твоя дочь. А вторая – моя сестра, и он не врал, я уверен. Лайл, у тебя очень красивая дочь. И сильная, вся в тебя.

Третий чувствовал себя глупо, произнося почти незнакомые слова и тихо радуясь их смыслу. Первый неуверенно тронул светлый пятнистый мех, нагнулся, заново изучая спящую. Посидеть и осознать не дали: его дергали поминутно. Наконец вожак зло рявкнул, признавая свою полезность в работе и взлетел вверх с очередным ходом лифта, оставив разговоры до дома.

«У них что, есть дом?» – запоздало удивился Йялл, но ответить Первый уже не успел…

Было больно оттого, что Сидда далеко, наверху, все еще у хозяев. Его странная жена сказала правильно, что муж обязательно придет за ней и заберет домой и ее, и сына, и остальных. А он не верил, считал жену глупенькой, хотя сам не больно умен. Третий попытался сказать об этом Нике, но она, оказывается, давно исчезла. Рядом сидел только необычный хозяин, вовсе не похожий на Вечных из купола, Тимрэ. Йялл пересилил свои предубеждения и заговорил с ним. Бесполезно, в ответ он получил массу совершенно чужих звучаний: взрыв, блокада, маршрут… Айри понял свою ошибку и виновато уточнил более простыми словами: наверх, к стае, отсюда больше нет пути. Все пришедшие и спасенные уйдут из Гнезда до рассвета, пока хозяева их не заметили на камерах внешнего обзора купола. Так надо, чтобы не рисковать жизнями остающихся в плену, контролируемых обручами.