Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1

Первая — «Договор четырех держав» (США, Великобритания, Франция и Япония). Великие державы согласились гарантировать неприкосновенность островных территорий на Тихом океане, а также коллективную ответственность за обеспечение мира в Тихоокеанском регионе. Вторым главным соглашениям явился «Договор пяти держав» — США, Великобритании, Японии, Франции, Италии. Договор устанавливал соотношение мощности флотов пяти держав следующим образом: США — 5; Великобритания — 5; Япония — 3; Франция — 1,75; Италия — 1,75. В проигрыше оказалась Великобритания, отказавшаяся от традиционного «стандарта двух держав», т. е. от наличия у нее двойного превосходства над морским флотом любой другой державы. Третье основное соглашение — Договор девяти держав (США, Великобритания, Япония, Франция, Италия, Бельгия, Голландия, Португалия, Китай) — стало знаковым, с точки зрения признания мирового авторитета Соединенных Штатов. Договор формально закрепил дорогой для США принцип «открытых дверей» на мировом рынке.

Сохраняя пристальный интерес к европейским делам, США в качестве основного объекта экономической экспансии и политического контроля имели, как и прежде, Латинскую Америку. При всем том, что влияние Соединенных Штатов в Латинской Америке усиливалось, нарастали трудности удержания ее в своей сфере влияния, что требовало от американской дипломатии разнообразия стратегических методов. Многие латиноамериканские страны демонстрировали политическую самостоятельность, отказывались видеть в США «старшего брата», а в случае международных конфликтов апеллировали к иным арбитрам, например, к Лиге Наций. Большинство из них, вопреки позиции США, вступили в Лигу Наций с момента создания. Но Лига Наций не смогла сколько–нибудь эффективно воздействовать на латиноамериканские конфликты. Уже в 1921 г., когда два латиноамериканских конфликта были включены в ее повестку, Лига уклонилась от их разрешения. Мотив — реальное значение «доктрины Монро» и регулирующей роли США на американском континенте.

США продолжали теснить из Латинской Америки главного конкурента — Великобританию. К концу 1920-х годов иностранные капиталовложения в латиноамериканскую экономику достигли 15 млрд долл., при этом на долю США приходилось 5,5 млрд долл. — увеличение по сравнению с довоенным периодом в 4,5 раза. В сравнении с предшествующим периодом США проявляли особенный интерес к латиноамериканской нефти. США, как и прежде, использовали в отношениях с Латинской Америкой принципы «кнута и пряника», «разделяй и властвуй», разнообразные и противоречивые приемы, но объединяющей целью было обеспечение экономического доминирования и политического контроля в регионе. В сравнении с предшествующим периодом сокращалось количество интервенций. Если в первые два десятилетия XX столетия США совершили двадцать интервенций в страны Карибского бассейна и Центральной Америки, то в следующие 20 лет только две интервенции. Американская власть давала понять, что признает латиноамериканские правительства, если они будет сотрудничать с Соединенными Штатами, не будут препятствовать их бизнесу.

Важным направлением американской внешнеполитической стратегии оставалось дальневосточное. США опирались на решения Вашингтонской конференции 1921 г., соответствовавшие их интересам. Их главными контрагентами на Дальнем Востоке выступали Япония, Китай и СССР. Поскольку Япония являлась одним из гарантов вашингтонских решений, США не считали ее главным соперником в борьбе за влияние на Китай и видели в ней заградительный барьер против СССР. Ситуация поменялась, когда Япония перешла к открытой имперской политике в дальневосточном регионе. В 1928 г. Япония совершила первые агрессивные действия против Китая. Реакция США на экспансионистские устремления Японии была смешанной. Некоторое время они продолжали рассматривать Японию как противовес СССР. В 1930 г. они даже согласились на расширение японской квоты военно–морских вооружений. С 1931 г. американская общественность и руководство склоняются к тому, что Япония фактически разорвала вашингтонские соглашения 1921 г. В январе 1932 г., сразу после того как Япония захватила еще часть китайской территории, госсекретарь США Г. Стимсон в дипломатических нотах заявил, что США остаются гарантом целостности Китая, как и других принципов Вашингтонской конференции 1921 г. Однако европейские гаранты вашингтонских решений 1921 г. отказались поддержать США. В 1932 г. к рассмотрению конфликта Японии и Китая обратилась Лига Наций. Но Япония продолжала агрессивную войну против Китая, а в марте 1933 года вышла из Лиги Наций.

Противоречивым было отношение США к СССР. Все американские администрации 1920-х годов категорически отказывались установить дипломатические отношения с СССР. Вместе с тем в отношении США к Советскому Союзу возникла тенденция прагматического сорта. Возраставшую активность в отношениях с СССР проявлял американский бизнес, в том числе его видные представители. Мотив извлечения высокой прибыли перевешивал в сознании рисковых и предприимчивых американцев политические предубеждения и запреты. К 1928 г. на американский бизнес приходилось 25% всех иностранных инвестиций и импорта в СССР. Одна треть тракторов, экспортировавшихся Г. Фордом, поступала в СССР, что составляло 85% от всего его тракторного парка. Кроме Форда с Советским Союзом, игнорируя запреты Госдепартамента, активно сотрудничали такие титаны американского бизнеса, как А. Гарриман и Дж. Хаммер. Подъем в советско–американских экономических отношениях продолжался до мирового экономического кризиса 1929 г., после чего они резко пошли на спад.

Экономический кризис 1929-1933 гг. стал главной причиной смены у руля американского государства Республиканской партии Демократической. Серьезные изменения претерпела как внутренняя, так и внешняя политика США. В годы кризиса общий спад производства составил 30%. В ряде отраслей он был гораздо большим, например, в строительстве 72%, в угледобывающей промышленности 42%, а в сталелитейной 400%. Треть американских фермеров лишились своих хозяйств. Безработица выросла в 8 раз, при этом частичная безработица была гораздо выше, а по данным АФТ в 1932 г. полностью занятыми были только 10% рабочих. После «черных» дней 24 и 29 октября 1929 г. резко опустились котировки акций самых прибыльных корпораций.

Подобной экономической катастрофы США не знали ни до, ни после 1929-1933 гг. Основополагающую причину кризиса раскрывал новый лидер демократов Ф. Д. Рузвельт в ходе своей предвыборной президентской кампании 1932 г., как и в своих реформаторских разработках последующего периода. Рузвельт указывал, что быстрый рост производительности труда и товарной продукции, наблюдавшийся в Америке 1920-х годов, не подкреплялся радикальным налогообложением корпораций и перераспределением стремительно возраставших прибылей с учетом интересов большинства общества. Производительные мощности нации беспрерывно увеличивались, а ее потребительские возможности в силу эгоизма и всевластия крупного бизнеса изменялись слабо. В таких условиях перепроизводство, безработица, экономический крах стали неизбежными. Далее следовал основополагающий реформаторский лозунг Рузвельта: основные усилия правительства должны быть направлены на радикальное преобразование сферы распределения, утверждение распределительной справедливости. Радикальная реформа системы распределения, направленная на расширение покупательной способности (спроса) основной массы населения, нижнего и среднего классов, образно обозначалась самим Рузвельтом как «заправка насоса».

В либерально–реформистскую веру Рузвельт обратился в начале XX в., будучи студентом Гарвардского университета. Искренность и прочность его убеждений были впервые испытаны на практике в период пребывания Рузвельта на посту губернатора штата Нью–Йорк (избран на этот пост в 1928 г. и переизбран в 1930 г.). Рузвельт начал жестко критиковать президента Гувера в 1929 г. после начала острого экономического кризиса. В течение короткого времени нью–йоркский губернатор предложил серию смелых мер помощи фермерам, безработным, другим категориям сограждан, которых он позднее назовет «забытыми американцами». В 1932 г., когда Демократическая партия решала вопрос о выдвижении кандидата на новые президентские выборы, Рузвельт, одержав победу в четвертом туре голосования, стал без промедления отстаивать смелые либерально–прогрессистские предложения, нареченные Новым курсом. Рузвельт выступал твердым приверженцем капиталистической цивилизации и не мыслил альтернативное развитие Америки в рамках выбора между капитализмом и социализмом. Он признавал реальным для Америки выбор между двумя «школами мысли — либеральной и консервативной». В отличие от консерватизма, отдававшего развитие Америки в распоряжение «естественных сил», либерализм, в рузвельтовской трактовке, защищал целенаправленные усилия государства по преобразованию общества и объединению вокруг него с целью исправления социальных и экономических пороков разных классов и слоев. Эта трактовка, тождественная социальному либерализму, оформилась еще в Прогрессивную эру, но с легкой руки Рузвельта она окончательно стала отождествляться с либерализмом в целом, в то время как классический либерализм необратимо приобрел имидж консерватизма.

Из инаугурационной речи Ф. Д. Рузвельта 20 января 1937 года

«… Я вижу в стране десятки миллионов граждан — существенную часть нашего населения, которые в этот самый момент лишены большинства из того, что считается жизненно необходимым даже по самым низким современным стандартам.

Я вижу миллионы семей, пытающихся прожить на столь скудный доход, что каждый день их жизни омрачен нависшей угрозой семейной катастрофы.

Я вижу миллионы, лишенных образования, отдыха и возможности улучшать собственную жизнь и участь своих детей…

Я вижу треть нации в плохом жилье, плохо одетую, плохо питающуюся.

Если я хоть сколько–нибудь понимаю дух и цель нашей страны, мы не станем прислушиваться к Комфорту, Оппортунизму и Робости» (Инаугурационные речи президентов США от Джорджа Вашингтона до Джорджа Буша. 1789 — 2001 гг. / Ред. Э. А. Иванян. М., 2001. С. 392-393).

В основе общественно–политического курса Ф. Д. Рузвельта лежали твердые либерально–демократические убеждения и заповеди. Но для успешной политической практики в рушащейся цивилизации этого было недостаточно. Необходимы были последовательные и регулярные смелые эксперименты. Как высказался Рузвельт во время президентской кампании 1932 г., «страна нуждается, и, если я правильно понимаю ее настроения, она требует смелого и настойчивого эксперимента. Здравый смысл требует выбрать метод и испытать его, а если не получится — честно признайтесь и попробуйте другой».

Избранный президентом Ф. Д. Рузвельт и президент Г. Гувер едут к Капитолию на церемонию инаугурации. 4 марта 1933 г. Библиотека Конгресса США

В начале реформаторской деятельности Рузвельт добился весьма широкой поддержки своих мероприятий. Его поддержала даже часть оппозиционной Республиканской партии, исходившая из того, что страна столкнулась с реальной угрозой национальной катастрофы, и Рузвельту должен быть предоставлен реальный шанс на смелые эксперименты по спасению американской цивилизации. Но уже во второй половине 1933 г., а наиболее полновесно в 1934 и 1935 гг. зазвучала острая критика президента со стороны как радикалов, так и консерваторов. На ведущей позиции среди оппонентов Рузвельта обосновались «левые» и «правые» радикалы, поставившие под угрозу сохранение Рузвельтом массовой социальной опоры.