Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1

Важнейшими внешнеполитическими акциями кабинета Коноэ, в котором МИД возглавил Мацуока Ёсукэ, стали Тройственый пакт с Германией и Италией (27 сентября 1940) и Пакт о нейтралитете с СССР (13 апреля 1941). Тройственный пакт закрепил «признание и уважение руководящего положения» Японии в «Великой Восточной Азии» при установлении «нового порядка», поскольку «предоставление каждому государству возможности занять свое место в мире» необходимо для «сохранения длительного мира». Пакт о нейтралитете разрядил атмосферу напряженности и взаимного недоверия: ни Япония, ни СССР войны не хотели и нападать друг на друга не собирались, но не исключали подобных действий с другой стороны. Несмотря на это, Мацуока после 22 июня 1941 г. оказался единственным членом правительства, выступавшим за немедленное вступление в войну против СССР на стороне Германии; остальные соглашались лишь при условии полного разгрома Красной армии вермахтом. Когда конфликт достиг апогея, Коноэ 16 июля подал в отставку и два дня спустя сформировал новый кабинет, удалив из него строптивого министра.

Правительство отказалось от планов участия в войне против СССР, избрав «южный вариант» экспансии. Для этого требовалось обеспечить нейтралитет США и предотвратить полное прекращение американского экспорта в Японию. Проходившие с марта 1941 г. переговоры оказались безрезультатными из–за антияпонской позиции президента Ф. Д. Рузвельта. Принятые 6 сентября «Принципы осуществления государственной политики империи» предусматривали начало войны, если к октябрю «не появятся перспективы на возможность удовлетворения наших требований». Замена Коноэ на посту премьера военным министром Тодзио Хидэки 18 октября сопровождалась попыткой «начать все сначала». 5 ноября были одобрены два варианта плана урегулирования отношений с США. Первый предполагал вывод японских войск из Индокитая по завершении «Китайского инцидента», затем из самого Китая, за исключением северной части и Внутренней Монголии, — в обмен на возобновление торговых отношений в прежнем объеме, совместную эксплуатацию Голландской Индии и прекращение помощи режиму Чан Кайши. Позиция США побудила выбрать второй, более жесткий вариант, переданный 20 ноября Рузвельту. Переговоры было решено закончить 25 ноября.

Официальный ответ от 26 ноября, известный как «нота Хэлла» по фамилии госсекретаря К. Хэлла, требовал вернуться к положению до «Маньчжурского инцидента»: вывести все японские войска из Китая, включая Маньчжурию (США не признавали Маньчжоу–го), и Индокитая и признать режим Чан Кайши как единственное национальное правительство. Это было неприемлемо для Японии, о военных приготовлениях которой в Вашингтоне знали, но дали ей «сделать первый выстрел». 26 ноября ударные силы японского флота вышли в море по направлению на Пёрл–Харбор. 1 декабря совещание высших сановников под председательством императора приняло решение начать войну 8 декабря по токийскому времени. Ответ на «ноту Хэлла» был передан в Вашингтон по телеграфу 6 декабря с приказом вручить его 7 декабря в 13 часов по местному времени. Расшифровка и перепечатка послания затянулись, поэтому оно было вручено на полтора часа позже, когда японская авиация бомбила Пёрл–Харбор. Уже зная о случившемся и о содержании ноты (американцы «раскололи» японские шифры и читали секретную переписку), госсекретарь устроил сцену «праведного гнева». Японский ответ был пропагандистским ходом, не способным что–либо изменить, как и послание Рузвельта императору, врученное главе МИД Того Сигэнори в четверть первого ночи 8 декабря по токийскому времени.

8 декабря 1941 г. был опубликован императорский эдикт об объявлении войны США и Великобритании. 11 декабря Германия и Италия объявили войну США. Конфликт стал мировым.

Южная Азия в макроструктуре Британской империи

Система британского правления и государственные образования

Южная Азия представляет собой политико–географический регион с единой культурно–цивилизационной основой и общей историей, которая является цементирующим началом в развитии отношений входящих в него стран. К началу XX в. территории Индостана, на которых расположились нынешние государства Южной Азии (Индия, Пакистан, Бангладеш, Непал, Шри–Ланка, Бутан, Мальдивы), находились в разной степени зависимости от Британской империи. Первая половина XX в. прошла под знаком движения к независимости, которая была достигнута основными странами региона к 1947 г. В ходе этого процесса формировались современные политические институты и представления о государственной власти, происходила модернизация индийского общества на базе синтеза западных моделей общественного устройства и саморазвития индийских структур, вместе с тем усиливалось раздробление национальных элит и колониальной верхушки англо–индийского общества, росло стремление к самоуправлению, постепенно охватывающее все более широкие слои населения.

К началу XX в. территория Индостана распадалась на две крупные составляющие: Британскую Индию, делившуюся на провинции, под прямым управлением Великобритании, и так называемую «туземную Индию» или «индийскую Индию», включавшую в себя многочисленные княжества, под косвенным управлением англичан. Расположенные у южной оконечности Индостана островные государства — Цейлон (с 1972 г. — Шри–Ланка) и Мальдивы — также находились под британской юрисдикцией: первое являлось самостоятельной британской королевской колонией, второе — протекторатом. Примыкавшие к Британской Индии с севера Непал, Бутан и Сикким представляли собой контролируемые англичанами территории.

Центром общественно–политической и экономической жизни Индостана в первой половине XX в. была Британская Индия, занимавшая большую часть территории Южной Азии. Именно здесь происходили процессы и события, судьбоносные для южноазиатского региона в целом. К началу XX в. Британская Индия представляла собой страну с достаточно развитыми (в сравнении с многими другими странами афро–азиатского колониального мира) государственно–политическим механизмом и партийной системой. В 80-е годы XIX в. здесь сложились основы централизованного колониального аппарата управления, включая государственную бюрократию — Индийскую гражданскую службу, комплектовавшуюся выходцами из метрополии, — и колониальную англо–сипайскую армию, были введены многие процессуальные юридические нормы, принятые в Великобритании. Индия представляла собой колониальную автократию, управляемую чиновниками, назначавшимися из метрополии. В состав английского правительства был включен министр, именовавшийся государственным секретарем по делам Индии и Бирмы (последняя входила в состав Британской Индии до 1935 г.). Во главе государственно–колониального аппарата стоял генерал–губернатор, носивший титул вице–короля Индии. Вице–король подчинялся непосредственно министру по делам Индии, неся ответственность перед английским правительством и парламентом.

В административном отношении Индия делилась на собственно Британскую Индию, которая занимала 3/5 территории Южной Азии, и вассальные Англии княжества, общее число которых достигало 600. Британская Индия состояла из губернаторских провинций (Бенгалия, Мадрас, Бомбей, Бихар, Орисса, Ассам, Панджаб, Бирма, Центральные провинции, Соединенные провинции) и комиссарских (Северо–Западная пограничная провинция, Дели, Аджмер, Мервара, Белуджистан, Кург, Андаманские и Никобарские острова). Губернаторы провинций назначались министром по делам Индии или вице–королем. Комиссарские провинции находились под непосредственным управлением генерал–губернатора. В княжествах англичане применяли систему косвенного управления, предоставив значительную автономию во внутренних делах индийским князьям — махараджам и навабам. В области внешней политики князья и население княжеств считались британскими подданными: им не разрешалось вступать в договорные отношения ни друг с другом, ни с иными государствами. Индийские княжества управлялись вице–королем, посылавшим туда своих эмиссаров — английских резидентов. Мелкие княжества, вкрапленные в территорию Британской Индии, управлялись губернаторами данных провинций через специальных английских агентов.

В провинциях Британской Индии шли процессы модернизации социально–экономических и политических структур, развития национализма и партийной системы современного типа, религиозно–реформаторских идей, движения за самоуправление; княжества же представляли собой политические образования, в которых власть правителей основывалась на традиционных формах государственного господства, освященных религиозными институтами — индусскими, мусульманскими или сикхскими. Княжества долгое время оставались за пределами политической жизни Индостана.

Изменения британской колониальной политики в Индии в начале XX века

С начала XX в. шло усиление роли социальных групп, связанных с процессами модернизации индийского общества, развитие национального самосознания политизированных слоев населения и распространение националистических идей. Процесс формирования партийной системы, отразивший рост национального индийского капитала, происходил в условиях колониально–автократической государственности. Требования политических элит включали осуществление принципа экономического протекционизма в отношении национального предпринимательства, устранение зависимости социального статуса от расовой и национальной принадлежности и прекращение дискриминации индийцев при комплектовании государственно–административного аппарата. Деятельность социальных слоев современного типа, формирующихся в центрах преобразовательной деятельности британской колониальной администрации, была сосредоточена на борьбе за расширение местного представительства в органах власти. В их активности эклектически соединились критика одиозных проявлений колониализма и конформизм по отношению к британской администрации. Выразителем политических интересов образованной верхушки индийского общества стал Индийский национальный конгресс (ИНК), созданный в 1885 г. Отцами–основателями Конгресса явились так называемые «умеренные» — М. Г. Ранаде, Д. Наороджи, Г. К. Гокхале, С. Банерджи, возглавившие либеральное направление национального движения.

К началу XX в. внутри Конгресса образовалось радикальное направление (так называемые «крайние»), возглавлявшееся Б. Г. Тилаком, который призывал к использованию массовых движений протеста в процессе борьбы за предоставление Индии статуса доминиона в составе Британской империи. Сторонниками Тилака в ИНК были Л. Л. Рай, А. Гхош, Б. Ч. Пал. Решение администрации в 1905 г. разделить Бенгалию на две провинции: Восточную (с преобладанием мусульманского населения) и Западную (с индусским большинством) повлияло на рост протестных движений. ИНК призвал население бойкотировать в знак протеста английские товары под лозунгом «свадеши» (отечественное производство) и выступил также с требованием «свараджа»(самоуправления). В 1907 г. на сессии в Сурате произошел раскол в рядах ИНК. «Крайние» требовали от Конгресса решительных действий в отношении властей и поддержки народных выступлений, в то время как его руководство продолжало проводить умеренную тактику. Первые два десятилетия XX в. были отмечены постоянным противоборством двух направлений в Конгрессе — либерального («умеренных») и радикального («крайних»).

Сложная конфессиональная структура индийского общества способствовала формированию общественно–политических организаций, отражавших требования религиозных общностей и считавших недостаточным свое участие в деятельности общеиндийского Конгресса, основанного на принципах секуляризма. Общественно–политические организации, отстаивающие интересы своей религиозной общины, начинают возникать среди всех конфессиональных групп индийского общества: индусов, мусульман, сикхов, христиан и др. Наибольшее значение имели политические организации индусов, составлявших абсолютное большинство населения, и мусульман, наиболее многочисленного меньшинства. В 1906 г. было объявлено о создании партии, которая брала на себя задачу защиты политических интересов мусульман — Мусульманской лиги (МЛ). В том же году возникла партия индусов — Хинду махасабха (ХМС, Великий союз индусов) и ряд других организаций, стоявших на позициях индусского коммунализма. Были заложены семена раскола национального движения по конфессиональному принципу. Полиэтничность индийского общества объективно предполагала зарождение национальных движений на субрегиональном уровне и создание организаций, представляющих интересы отдельных народов и отстаивающих идеи «региональных национализмов» или «этнонационализмов»: маратхского, бенгальского, тамильского и т. д., нередко в противовес общеиндийскому национализму ИНК. Кастовый фактор сыграл немаловажную роль в развитии политической деятельности в Индии в целом и антиколониального движения — в частности. Несмотря на декларируемые эгалитаристские принципы, в том числе и в отношении участия всех кастовых групп, а также «неприкасаемых» в деятельности ИНК, верхушка Конгресса была представлена в основном выходцами из брахманских слоев. Конфликты на кастовой основе, знаменовавшие нарастание противоречий между традиционно доминирующими в политической жизни страны брахманскими слоями и среднестатусными земледельческими и торгово–ростовщическими кастовыми группами, а также низкокастовыми и внекастовыми («неприкасаемыми»), свидетельствовали о приобщении к активной деятельности все более широких слоев населения.