Мир вашему дурдому!

Приветливая дама приняла у нее куртку и шапочку. Хозяин галантно уступил ей дорогу со словами:

– Антонина, какие симпатичные учительницы бывают! Может, она и меня чему научит? Вдруг я еще чего не знаю?

– Полноте вам, Григорий Георгиевич! Дочь услышит, – с укоризной ответила женщина и обратилась к Музе: – Идите за мной, комната девочки на втором этаже.

Убранство дома тоже произвело на Музу прекрасное впечатление: мало вещей и много пространства. Они поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и вошли в детскую. Комната поразила ее розово-сиреневыми обоями, занавесками с оборками в крупный горох, широкой кроватью под светлым покрывалом и белым ковром с пушистым ворсом. У стены стояло пианино. На ковре Муза увидела худенькую большеглазую девочку с темной косичкой. Она играла в куклы.

– Знакомьтесь, это наша Викуся, – сказала Антонина. – Ваша потенциальная ученица. А это Муза Юрьевна, учительница музыки.

Девочка внимательно посмотрела на Музу и снова принялась расчесывать кукле волосы.

Муза села на круглый вертящийся стул и стала играть не детскую, веселую, подкупающую песенку, а глубокую, взрослую, проникновенную мелодию и не сразу заметила, что в комнате появился хозяин дома. Он прислонился спиной к стене и тоже стал слушать ее. А она продолжала играть, и никто ее не останавливал.

– Это великолепно, – наконец вымолвила Антонина, когда перестала звучать музыка.

– Красиво… – согласился с ней хозяин с неизменным бокалом в руке.

– Спасибо, – улыбнулась Муза.

– Музыка завораживает, вы словно околдовываете, погружаете в другой мир. На самом деле вы можете быть настоящей музой, не только из-за имени, – похвалила ее Антонина.

– Папа, я так же буду играть? – обратилась к хозяину девочка, тем самым определив их родственную связь.

– Если будешь слушать тетю, то вполне возможно, – ответил он.

Девочка поднялась с ковра и осторожно приблизилась к Музе.

– Сколько тебе лет? – наклонилась к ней Муза.

– Семь.

– Отличный возраст. Ты знакома с фортепиано? Вот с этим инструментом?

Девочка подбежала к инструменту.

– Да, я вот так пальцем нажимаю, – выдала она несколько убойных звуков. – Это пианино мама купила не так давно…

– Понятно.

Антонина деликатно потянула Григория Георгиевича за рукав к выходу, чтобы Муза наладила контакт с ребенком.

– Я буду очень хорошо платить, если дочке будет интересно, – успел произнести он, и Муза с Викой остались одни.

– Я не буду заниматься музыкой по воскресеньям! – сразу же твердо заявила девочка.

– Почему? – удивилась Муза. – Мы можем заниматься с тобой, когда захочешь, в удобное время. А сейчас поиграем в игру «угадай ноту».

– Я не знаю такой игры, но мне интересно. Это как мычит корова или лает собака?

– Я сейчас сыграю два раза на первый взгляд одну и ту же музыкальную фразу, а ты мне потом скажешь, одинаковые ли мелодии или всё же различаются. Хорошо?

Вика кивнула.

Муза вновь открыла крышку инструмента.

Через полчаса она вышла в коридор, оставив девочку с куклами. Навстречу ей попалась Антонина.

– Вы закончили? Вика у себя? – сразу же поинтересовалась она.

– Да, – кратко ответила Муза сразу на два вопроса.

– Вы по лестнице спускайтесь в холл. Григорий Георгиевич там, правда, он немного выпивши, но все решаемо… При желании, – сказала Антонина.

– Да, я уже видела, то есть поняла.

– Все финансовые вопросы решает он. Вообще-то хозяин не пьет, так получилось. Неприятности у него… А так он очень хороший человек, я работаю в этой семье уже пять лет и знаю, что говорю. Извините, но мне пора звать Вику обедать. До встречи. – И она поспешила к девочке.

Муза вошла в гостиную. В кресле перед телевизором она увидела хозяина. У него под ногами валялась пустая бутылка емкостью ноль семь.

«Не самое удачное время…» – поняла Муза и решила ретироваться тихо, по-английски. Но он заметил ее и расплылся в улыбке.

– А-а… учительница! Как вас там? Афродита? Нет-нет… Муза! Точно! Ну как прошло занятие? Сколько я вам должен за сегодняшний урок? Как мы договоримся? Вам выдать аванс за несколько уроков сразу или вы хотите получать за каждый урок отдельно? – спросил он.

– Вы ничего мне не должны. Сегодня был не урок, а знакомство, – ответила Муза, уже больше всего мечтающая побыстрее унести из этого дома ноги.

– Любое рабочее время оплачивается, – не согласился с ней Григорий Георгиевич. – Когда вас ждать в следующий раз?

– Следующего раза не будет, – тоскливо ответила Муза, уже предвидя бурю. Такое экспертное решение и трезвому было трудно объяснить, а уж пьяному, с замедленной реакцией и пониманием…

– Почему не будет? Я согласен на любую сумму, в разумных пределах, разумеется… – начал хозяин, приподнимаясь из кресла и пытаясь сфокусировать на ней взгляд.

– Дело не в деньгах. У вашей девочки нет музыкальных способностей, нет слуха, – пояснила она, сознавая, что сейчас он вряд ли ее правильно поймет.

– Как это – нет слуха?! – сразу же повысил голос Григорий Георгиевич. – Так мы для того и берем репетитора, то есть учительницу, чтобы научила играть!

– Поймите, учить музыке можно ребенка со способностью к ней, можно развить эту способность еще больше, то есть раскрыть ее. А когда ее нет, не надо мучить девочку, она никогда не сможет играть. К сожалению, у вашей Вики нет музыкального слуха, – честно призналась Муза.

Но отца Вики это заявление явно разозлило.

– Да кто вы такая, чтобы ставить на моем ребенке клеймо, что она неспособная? – недобро прищурился Григорий Георгиевич. – У вас у самой сколько детей?

– У меня нет детей, – поджала губы Муза.

– Это многое объясняет! Да я за свою дочку порву любого! – распалялся он, шагнув к ней.

Муза отступила на два шага назад.

– Я в этом не сомневаюсь. Только я не говорила, что она бесталанная, я сказала, что к музыке у нее способностей нет, а это немного разные вещи, – постаралась она сохранить хладнокровие.

– Ты утверждаешь, что мой ребенок неполноценный? Стерва!

Муза похолодела.

– Не смейте меня оскорблять! Чем я виновата, что девочка не музыкальна? Я вот, например, не умею вышивать крестиком, ну и что? Живу, занимаюсь другим делом! – выпалила Муза в сердцах.

– Что? Каким крестиком! – взревел обиженный папаша. – Да как ты смеешь?! – Он оглянулся по сторонам, увидел валявшуюся бутылку, нагнулся, схватил ее и запустил в Музу.

Муза еле увернулась.

Звук разлетевшегося вдребезги стекла за спиной привел ее в чувство. Она припустила со всех ног. А вслед Музе неслось: