Мир ведьмаков

— По рукам. Говори.

Ларион посмотрел на золотую безделушку не без интереса, но попытки ее взять даже не сделал.

— Давай, выкладывай свою страшную тайну, — поторопил помощник мэра.

Не терпелось ему узнать.

Почему бы и нет, кстати? Выбора нет. Да он и сам этого желает, чуть не подпрыгивает от нетерпения. И вообще, большому кораблю — большую торпеду. Где наша не пропадала?

— Все очень просто, — сказал Ларион. — Волшебников не бывает, и волшебства нет. Есть наука совершенно не человеческая. Как это действует — я не знаю, но действует, ибо мне дали необходимые знания, позволяющие оперировать временем и связанной с ним энергией. Никакой теории — чистая практика. Понимаешь, что это означает?

— Объясни.

— Это примерно как с обрезом. Стрелять из него ты можешь, а вот объяснить, как его сделать, какая для этого нужна сталь, как ее необходимо обработать, благодаря каким реакциям взрывается порох — нет. Понятно?

— Примерно. А дальше? Почему нельзя вернуть мою дочь? Я постарался, я хорошо ее похоронил. Уверен, падальщики до тела не добрались.

— Только в сказках можно сделать что-то из пустоты. А в реальной жизни за все приходится платить. И если ты хочешь купить для кого-то время жизни, то надо… Догадайся, чем надо платить?

В глазах Щербака мелькнул испуг.

— Да ладно! Ты шутишь?

— Загляни мне в глаза и еще раз прикинь, обманываю я или нет. Подумай.

Он так и сделал. Заглянул, а потом отвел взгляд. Первым. Тихо промолвил:

— Получается, она в земле год. Для того чтобы ее вернуть, надо отдать год своей жизни. Думаешь, я этого не сделаю?

— Нет, — сказал Ларион. — Не год. Не забывай: она умерла. Придется вернуть жизнь в мертвое тело, отмотать для нее время назад на год. Только для нее. Это потребует…

— Сколько? — выдохнул Щербак. — Говори сразу.

— Год для мертвого — это десять лет для живого. Такие примерно пропорции для подобного дела. Потребуется десять лет чьей-нибудь жизни.

Помощник мэра охнул.

Ларион ждал. Ему было интересно, что за этим последует. Десять лет — большой срок. Трудно решиться отдать их, даже любимой дочери.

Ну же…

— Хорошо, я согласен, — глухо сказал Щербак. — Пусть так будет. Только давай не будем тянуть. Вот прямо сейчас, пойдем… Я покажу, где она лежит. А ты… Десять лет — большой срок, но я согласен.

Пальцы у него заметно дрожали.

— Не получится, — сообщил Ларион. — Просто не получится, не стоит даже и пытаться.

— Почему? — взвыл помощник мэра. — Ты так и не сказал — почему?

— Потому, — мрачно ответил Ларион, — что у тебя этих десяти лет просто нет в запасе. Вот такие, брат, дела.

7

— Знал бы ты, как они достали, — сказал Шестилап.

— Неужели? — вскинул бровь Ларион.

— Страшное дело. Целыми днями только и делают, что жрут, спят, а также пялятся друг на друга. Молча.

— Неужели среди них нет ни одного говорящего?

Федоров окинул взглядом конюшню, потом ткнул пальцем в гигантского гуся, внимательно за ними наблюдавшего.

— Нет, он не умеет, — сообщил верховой кот. — Я проверил.

— А может, лишь делает вид?

Шестилап фыркнул, встопорщил усы.

— Сказал же — проверил. Давай лучше о другом. Что, опять будем делать ноги?

Ларион задумчиво почесал в затылке. Потом заявил:

— Скоро, мне кажется. А жаль, город неплохой, работы невпроворот. И население очень дружелюбное.

— Вижу, что дружелюбное, — сообщил кот. — Может быть слишком? У тебя, кстати, костяшки пальцев разбиты. С кем дрался?

— Пустяки, — махнул рукой ведьмак. — Это даже не драка была, а так, что-то очень несерьезное. В общем, не стоит внимания.

Он прошелся по конюшне, еще раз внимательно оглядел гуся, пытаясь прикинуть, каким макаром на нем можно ездить. Качает, наверное, немилосердно. Вот если его запрячь в тележку, тут он явно потянет. Здоровый гусь, сильный.

— А что стоит внимания? — спросил Шестилап из своего угла.

Ларион вернулся к нему, проверил подстилку, убедился, что она свежая, заглянул в ведро. Оно было полно, причем, чистой воды.

Это было неплохо.

— Внимания? — наконец сказал он. — Внимания заслуживает помощник мэра. Очень предприимчивый дядечка. Что надо, он проведал, повод у него есть и повод серьезный. А вот времени не хватает. Немного, но все-таки… Дочка у него год назад умерла. Вот такая штука.

Они помолчали.

— Думаешь, не отступится? — поинтересовался Шестилап.

— Нет.

— Значит, будет искать заместителей. Тех, кто отдаст ему свое время.

— Будет.

— Понятно, — кот вздохнул, глянул внимательно желтым взглядом, отвернулся. — Мы ведь в такие игры все еще не играем?

— Нет, — ответил Ларион.

— И это — правильно.

— Кто бы спорил? В общем, ты будь наготове. Думаю, еще день-два я продержусь, но вообще-то в любой момент может возникнуть надобность резко сделать ноги.

— Да уж понятно, — солидно протянул Шестилап. — В первый раз, что ли? Может, сегодня еще раз сходим на кормежку? Тут в ближайших домах столько непуганой живности развелось. Город большой, есть чем поживиться. Потому они жирные, вкусные.

— Посмотрим, — сказал Федоров. — Как кости лягут. Давай не доставай тут других обитателей. Не дай бог, их хозяева примутся жаловаться. Держи свои мысли при себе.

— Не учи ученого, поешь… гм… сам знаешь чего, моченого.

— Язык с мылом помою, — пообещал Ларион, выходя с конюшни.

Он закрыл за собой дверь, отошел от нее немного и остановился, вдруг ощутив, как это хорошо — просто жить, не задумываясь о времени, судьбе, возможности кого-то вернуть, тайнах и их решении, о том, кто же такие на самом деле ведьмы. Просто жить. Не так мало, если подумать.

Мимо прошла женщина средних лет. Она несла на коромысле, сделанном из тонкого стального швеллера, два небольших бидона. На одном жирным суриком было написано «Молоко карликовых коров». Судя по тому, как коромысло прогибалось, бидоны были полны.