Мираж для Белого Сокола 2. Фаворитка

Видя, насколько всё это важно для Лита, ишерец вдруг устало выдохнул и отвёл взгляд в сторону, вмиг теряя всю свою напускную холодность.

— Вам, скорее всего, неизвестно, как происходит инициация у ишау, — проговорил он, делая вид, что рассматривает висящую на стене картину. — Это сложный процесс высвобождения силы, и его проводит всегда отец или старший в роду. Нечто похожее вы видели вчера… когда я коснулся её руки. Но сейчас речь не о том, ведь у чернокрылых есть, по крайней мере, ещё один способ инициации — до невозможности глубокое моральное потрясение. Когда тело и дух находятся на грани, когда впереди уже разворачиваются очертания тёмной бездны. Вот тогда, энергия ишау может вырваться сама… дабы спасти и не дать пересечь черту. А Ори инициирована… и я даже не представляю, что ей пришлось пережить, чтобы проснулась её кровь.

На самом деле Лит и раньше догадывался, с чем именно было связано появление у его Миража крыльев. И слова её отца только подтвердили эти догадки. Мгновение он сомневался, — стоит ли посвящать в это дело Рида, но в итоге всё же решил сказать:

— Её изнасиловали… — ледяным тоном выдал Сокол. — В катакомбах каторжного поселения. Двое стражников.

В то же мгновение глаза ишерца полыхнули серебром, а его зрачок вытянулся в тонкую линию. Весь его вид говорил о том, что сейчас он готов убить… разделаться с обидчиками дочери собственными руками.

— Они уже мертвы, — добавил Литар, не меняя тона. — Были осуждены на десять лет пребывания в том самом поселении. Их приговор озвучили перед всеми заключёнными. На следующий день их тела нашли в катакомбах. Забиты до смерти, — пояснил он с ледяной усмешкой. — И виновных я наказывать не буду. Потому что участников у того деяния было больше двух десятков. Можно сказать, что своими руками они исполнили мою волю.

Теперь во взгляде ишерца, обращённом на принца, появилось нечто похожее на благодарность и… уважение. И казалось бы, разве можно уважать человека за организацию жестокого убийства, но со стороны отца Ори поступок Литара выглядел истинным благом.

— Если бы сейчас они были живы, — суровым тоном проговорил Ридьяро, — то им бы пришлось иметь дело со мной. И вряд ли бы их жизни продлились долго.

Лит внимательно посмотрел в его глаза, в которых больше не было ни холода, ни недоверия, молча кивнул и перевёл взгляд на лежащий на столе блокнот с расписанием дел на сегодняшний день.

— Я могу устроить вашу встречу с дочерью через час, — спокойно предложил Лит, с таким видом, будто они и не упоминали ни каторгу, ни фактическую казнь двух подонков, а просто вели обычный светский разговор. — Согласны?

— Согласен, — ответил Рид и уже поднялся, чтобы уйти, но снова посмотрел на Лита и вдруг добавил, совсем другим тоном: — Вы нравитесь мне, Литар. И я был бы искренне рад, если бы избранником моей дочери стал такой человек. Вот только… я хочу, чтобы у неё была семья… но, при всём моём уважении, не верю, что вы готовы на ней жениться.

И ушёл, тихо прикрыв за собой дверь. А Лит проводил его хмурым взглядом, напряжённо вздохнул и, закинув голову назад, закрыл глаза. Теперь он уже не сомневался, что скоро потеряет свою Ори. Фактически, это было лишь делом времени.

И пусть умом он понимал, что так будет для всех правильней. Но, Боги…как объяснить это ноющему сердцу и скрученной в бараний рог душе, которые принимать такое положение вещей никак не желали. Как заставить себя поступать как надо, когда вся внутренняя суть активно выступает против?!

В этот момент ему стало настолько паршиво, настолько гадко, что он просто не смог и дальше оставаться на месте. И передав своему заместителю основные распоряжения, покинул здание департамента и направился в сторону королевского крыла.

Когда Литар вошёл в собственную спальню, Ориен уж проснулась. Она лежала на боку, подложив руку под голову, и выглядела при этом очень задумчивой. Но увидев Лита, который в такое время обычно не появлялся, улыбнулась и поспешила сесть.

— Привет… — проговорила она, но заметив в его глазах какую-то до невозможного горькую печаль, вдруг насторожилась. — Что-то случилось?

— Нет, — бросил он, хотя девушка прекрасно почувствовала — врёт. И за всё время их знакомства это вообще был первый раз, когда он сказал ей неправду.

— Литар, — Ори приподнялась и хотела уже повторить свой вопрос, но он не дал ей этого сделать.

Быстро преодолев разделяющее их расстояние, он остановился прямо перед сидящей на краю кровати девушкой. И пока она тщетно пыталась поймать его взгляд, Лит мягко надавил ей на плечи и уложил обратно на чёрные простыни.

— Что с тобой? — снова спросила Ориен, когда он навис сверху, явно собираясь её поцеловать. — Лит, я чувствую, что тебе плохо. Скажи мне… я ведь могу помочь.

— Не можешь, Ори, — прошептал он, касаясь губами её шеи. Потом снова посмотрел ей в лицо и попросил… причём с такой болью в голосе, которой она никогда раньше не слышала: — Поцелуй меня… Будь со мной. Ты очень мне нужна.

И это было чистейшей правдой. Она чувствовала, что причина такого состояния Литара именно в ней. Но поцеловала, как он и просил… вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь, всю нежность, что испытывала, находясь рядом с ним, а потом чуть отстранилась и глядя ему в глаза, произнесла:

— Я люблю тебя, Литар. Очень люблю… Мне больно видеть грусть в твоих глазах и понимать, что являюсь её причиной. Пожалуйста… не думай о плохом. Будь со мной… — и снова потянулась к его губам, даже не пытаясь сдерживать собственных эмоций.

…В этой их близости всё было иначе. Она сама целовала его тело, снимала с него одежду, а он покорно принимал её ласки. И с каждым новым касанием мягких любимых губ всё больше успокаивался. Ведь на самом деле… ещё ничего не решено. Сейчас его девочка с ним, и даже не думает никуда уходить… уезжать. Она ведь любит его, а значит, не оставит.

В тот момент, когда Лит всё же перехватил у неё инициативу, Ори была уже настолько распалена, что дрожала от каждого его поцелуя, от каждой, даже невесомой ласки. А когда их тела всё же слились, так крепко обхватила его ногами, что Лит не смог сдержать улыбки.

— Моя воительница, — прошептал он ей на ухо. — Горячая, ласковая девочка. Как тебя можно не любить?

Это не было признанием, но у Ориен всё равно потеплело в душе от его слов. А все страхи и сомнения в один момент исчезли, — утонули в волнах её маленького, но такого огромного счастья. И даже физическое удовольствие вдруг перестало иметь хоть какое-то значение… ведь уже само то, что они были вместе… рядом, прижимались кожа к коже… грели друг друга своим теплом, оказалось достаточно, чтобы ощутить самое настоящее блаженство.