Мираж
Шрифт:
В марсианской археологии насчитывалось немало незаурядных работ. Аксельсон с его дотошными исследованиями символики водяных кувшинов, наивные подчас потуги Мейсона проследить пути великих переселений. Потом еще Смит, который годами бродил по этому пустынному миру, записывая смутные истории о древнем величии, о золотом веке, те истории, что нашептывали друг другу маленькие вырождающиеся существа. Разумеется, в большинстве своем это мифы, но где-то, в каком-то из мифов кроется и ответ на волнующие Уэбба вопросы. Фольклор никогда не бывает чистой выдумкой, в основе его обязательно лежит факт; потом к одному
Точно так обстоит, так должно обстоять дело и с тем мифом, где говорится о великом, блистающем городе, который возвышался над всем на Марсе и был известен до самых дальних его пределов. Средоточие культуры так объяснял себе это Уэбб, - точка, в которой сходились все достижения, все мечты и стремления эпохи былого величия. И тем не менее за сто с лишним лет поисков и раскопок археологи с Земли не нашли и следа самого завалящего города, не говоря уж о Городе всех городов. Черепки, захоронения, жалкие лачуги, где в относительно недавние времена ютились уцелевшие наследники великого народа, - такого было хоть отбавляй. Но мифического города не было и в помине.
А ведь должен быть! Уэбб ощущал уверенность, что миф не может лгать: этот миф рассказывали слишком часто в слишком отдаленных друг от друга точках, рассказывали слишком многие и слишком разные звери, все, что некогда назывались людьми.
"Марс приворожил меня, - подумал Уэбб, - и все еще привораживает. Но теперь я знаю, что это смерть моя: только смерть способна так приворожить. Смерть на следующем переходе, уже занявшая свой рубеж. А то и смерть прямо здесь, в пещере: кто помешает им убить меня, едва забрезжит рассвет, просто ради того, чтобы я не убил их? Кто помешает им продлить свое ночное перемирие ровно на столько секунд, сколько понадобится, чтобы прикончить меня?.."
И что такое закон пещеры? Отголосок минувших дней, некое напоминание о давно утраченном братстве? Или, напротив, нововведение, вызванное к жизни веком зла, который пришел братству на смену?
Он откинул голову на камень, закрыл глаза и подумал:
"Если они убьют меня - пусть убьют, я их убивать не стану. И без меня люди уже убивали на Марсе сверх всякой меры. Я по крайней мере верну хоть часть долга. Я не стану убивать тех, кто приютил меня".
И тут он вспомнил, как подкрадывался к пещере, обсуждая сам с собой вопрос: заглянуть туда сначала или без долгих слов взять пещеру на мушку и выжечь в ней все и вся - простейший способ увериться, что там не осталось никого и ничего вредоносного...
– Но я не знал!
– воскликнул он.
– Я же не знал!
Мягкое пушистое тельце коснулось его руки, и он услышал голосок:
– Друг - значит не обидит? Друг - значит не убьет?
– Не обидит, - подтвердил Уэбб.
– Не убьет.
– Ты видел шестерых?
– осведомился голосок.
Уэбб вздрогнул, отпрянул от стены и оцепенел. Голосок повторил настойчиво.
– Ты видел шестерых?
– Я видел шестерых, - ответил Уэбб.
– Давно?
– Одно солнце назад.
– Где шестеро?
– В ущелье, - ответил Уэбб.
– Ждут в ущелье.
–
Ты охотишься на Седьмого?– Нет, - ответил Уэбб.
– Я иду домой.
– А другие люди?
– Они ушли на север. Охотятся на Седьмого на севере.
– Они убьют Седьмого?
– Поймают Седьмого. Отведут его к шестерым. Чтобы увидеть город.
– Шестеро обещали?
– Шестеро обещали, - ответил Уэбб.
– Ты хороший человек. Ты человек-друг. Ты не убьешь Седьмого?
– Не убью, - подтвердил Уэбб.
– Все люди убивают. А Седьмых прежде всего. У Седьмых хороший мех. Дорого стоит. Много Седьмых погибли от рук людей.
– Закон говорит - нельзя убивать, - провозгласил Уэбб.
– Закон людей говорит, что Седьмой - друг. Нельзя убивать друга.
– Закон? Как закон пещеры?
– Как закон пещеры, - подтвердил Уэбб.
– Ты Седьмому друг?
– Я друг вам всем.
– Я Седьмой, - произнес голосок.
Уэбб сидел неподвижно, выжидая, чтобы мозг стряхнул с себя оцепенение.
– Слушай, Седьмой, - сказал он наконец.
– Иди в ущелье. Найди шестерых. Они ждут. Человек-друг рад за тебя.
– Человек-друг хотел увидеть город, - откликнулось существо. Седьмой - друг человеку. Человек нашел Седьмого. Человек увидит город. Шестеро обещали.
Уэбб едва сдержался, чтобы не разразиться горьким хохотом. Вот ему и выпал случай, на который он почти не надеялся. Вот и свершилось то, чего он желал, то, зачем он вообще прилетел на Марс. А он не может принять дар, который ему предлагают. Физически не в силах принять.
– Человек не дойдет, - сказал он.
– Человек умрет. Нет еды. Нет воды. Человеку смерть.
– Мы позаботимся о тебе, - ответил Седьмой.
– У нас никогда не было человека-друга. Люди убивали нас, мы убивали людей. Но пришел человек-друг. Мы позаботимся о таком человеке.
Уэбб немного помедлил, размышляя, потом спросил:
– Вы дадите человеку еду? Вы найдете для человека воду?
– Мы позаботимся, - был ответ.
– Как Седьмой узнал, что я видел шестерых?
– Человек сказал. Человек подумал. Седьмой узнал.
Вот оно что - телепатия... След былого могущества, остаток величественной культуры, еще не совсем позабытой. Интересно, многие ли другие существа в пещере наделены тем же даром?
– Человек пойдет вместе с Седьмым?
– спросил Седьмой.
– Человек пойдет, - решил Уэбб.
"В самом деле, почему бы и нет?" - сказал он себе. Идти на восток, в сторону поселений - это не решение. У него не хватит пищи. У него не хватит воды. Его подстережет и сожрет какой-нибудь хищник. У него нет ни малейшей надежды выжить.
Но если он пойдет за крошечным существом, что встало рядом с ним во мраке пещеры, надежда, быть может, забрезжит опять. Пусть не слишком твердая, но все-таки надежда. Появится пища и вода - или по крайней мере надежда на пищу и воду. Появится спутник, который поможет ему уберечься от внезапной смерти, странствующей по пустыне, который предостережет его и подскажет, как опознать опасность.
– Человеку холодно, - произнес Седьмой.
– Холодно, - согласился Уэбб.
– Одному холодно, - объявил Седьмой.
– Двоим тепло.