Мираж

Ясно, что на то была воля Аллаха, но других причин она не видела. И вот теперь, после тринадцати лет бесплодия, она снова вынашивает под сердцем желанное дитя. Это было поистине чудо. Все надежды на лучшее будущее Джихан связывала с еще не родившимся ребенком. Но в то же время она не могла простить Омару предательства. Джихан прогнала мужа в ту ужасную ночь, когда Амира вошла в ее спальню, застав там Омара. Как бы там ни было, Джихан все ждала удобного момента, чтобы сообщить мужу чудесную новость.

И вот после трех месяцев ожидания наступило то роковое, кровавое утро. Повитуха смогла только подтвердить очевидное — это был выкидыш. Однако кровотечение продолжалось, и пришлось пригласить доктора.

В стране было только пять врачей, причем трое из них пользовали королевскую семью. Одним из этой троицы и был низенький лысый турок, которого пригласили к Джихан. Во время осмотра, как и все ремальские женщины, она надела чадру: лицо должно быть закрыто, пока доктор осматривает обнаженное тело.

— Мадам, — сказал врач, закончив обследование, — мне кажется, что последние роды протекали у вас с осложнениями. Это так?

— Так, — ответила Джихан. — Мне даже говорили, что я могла умереть.

— Похоже, именно так и было. У вас внутри масса повреждений — рубцы, спайки. Скажите, вас иногда преследовали боли?

— Да, у меня бывали боли внизу живота.

— Странно, что вы вообще забеременели. Мне очень не хочется это говорить, мадам, но детей у вас никогда не будет. Кроме того, настоятельно рекомендую вам проконсультироваться у хорошего европейского хирурга. Я скажу это вашему мужу и посоветую обратиться к специалистам, на которых можно безоговорочно положиться.

— Вы очень добры, господин, но вряд ли такая консультация состоится.

— Скорее всего, вы правы. — В голосе врача прозвучали гневные нотки. — Все мы в аль-Ремале уверены, что все случается по воле Аллаха, и это, конечно, верно. Но разве можем мы утверждать, что руки современных медиков исцеляют не по воле Господа?

— Не могу об этом судить, — ответила Джихан, — ведь я всего лишь женщина.

Это было только начало. До того сон появлялся изредка, и каждый раз Джихан отмечала его приход в дневнике, но потом кошмар являлся все чаще и чаще и в конце концов стал такой же ежедневной пыткой, как и присутствие в доме молодой жены.

Прошло совсем немного времени, и кошмар случился наяву: страшная казнь Лайлы Сибаи, девушки, к которой Джихан относилась, как к родной дочери. Она не осмелилась протестовать, поднять свой голос против ужасного приговора, так как все предыдущее воспитание приучило ее к уступчивости. Да и материнская интуиция подсказывала ей, что в этом ужасном деле не обошлось без участия Малика. Джихан возблагодарила Бога, что ее сын благополучно отбыл в Европу, хотя его отъезд означал настоящую разлуку, — мальчик уже не школьник, нет, из него вырос мужчина, который покинул дом и стал жить в своем мире, чуждом матери. А скоро она потеряет и Амиру, которую уведет из дома муж, как уводят с базара купленного верблюда.

Тем временем Омар женился на дочери своего двоюродного брата, и она вскоре приобрела право на почетное имя Ум-Юсеф.

Коран утверждает, что мужчина не может иметь двух жен, если не может обеспечить им равные условия жизни, и Омар изо всех сил стремился оказывать Джихан точно такое же внимание, как и своей новой жене. Но Джихан отвергла мужа. Если она не может быть единственной женой, она вообще не будет ею.

В аль-Ремале не существовало такого медицинского понятия, как депрессия. Во всей стране не было ни одного психиатра или психолога. Когда мучения Джихан становились невыносимыми, она прибегала к народным средствам. Попробовала она и гашиш. Средство было нелегальным, но купить его можно было на каждом углу. Некоторые женщины пользовались гашишем как обезболивающим или успокаивающим при лечении детей. Но и гашиш не подействовал.

Первоначальное успокоение и сонливость как рукой сняло, когда Джихан посмотрела на себя в зеркало. Боже, какие морщины! А ведь ей всего тридцать два года. Выйдя из комнаты, Джихан столкнулась с сияющей юной красотой Ум-Юсеф. С тех пор Джихан ни разу не прибегала к гашишу.

В конце концов, уступив настоятельным советам Наджлы, Амиры и даже Ум-Юсеф, Джихан согласилась пригласить врача, который осматривал ее после выкидыша. На это раз доктор не заставил пациентку раздеваться. Он лишь уверил ее в том, что она нуждается только в легких снотворных. Врач дал Джихан большой пузырек с пилюлями, сказал, что надо принимать по одной на ночь, но ни в коем случае не больше двух в день, и отбыл.

Три вечера Джихан принимала пилюли и спала без сновидений, но облегчения не наступало: каждое утро она чувствовала себя так, словно пробудилась от смерти. Джихан знала причину: страшный сон не оставил ее — он приходил и заставлял ее каждый раз умирать, не давая возможности проснуться. Она выбросила и пилюли. Положение с тех пор стало стремительно ухудшаться. Рассчитывать было не на что.

— Ты звала меня, мама?

Несмотря на то, что мать уже несколько месяцев таяла на глазах дочери, вид Джихан до сих пор приводил в ужас Амиру. Мать похудела, перестала пользоваться косметикой и причесываться, а от ее одежды исходил удушливый запах заношенного белья.

— Звала? Ах, да, правда. Садись, доченька.

Амира послушно села. В последнее время Джихан почти перестала разговаривать, она постоянно сидела у себя в комнате, уставившись в пустоту ничего не выражающим взглядом.

Помолчав, Джихан заговорила.

— Сражаться с мужчиной — значит обречь себя на боль и страдания. Подчиняйся своему мужу и склоняйся перед его волей. Помни это, и ты будешь намного счастливее меня.

— Хорошо, мамочка.

Последовала долгая пауза.

— Времена меняются, как говорит Омар, — прервала молчание женщина. — Меняется и мир. Многие хотят перевести свои часы назад, а я хочу перевести их вперед. Как бы желала я быть сейчас в твоем возрасте. Как бы хотелось мне… да что там говорить?

«Как блуждают ее мысли», — подумала Амира. Состояние матери ухудшалось на глазах. Но что можно было с этим поделать? Бахия утверждала, что ее госпожу обуял злой джинн, и охваченная отчаянием Амира была готова подчас согласиться со служанкой.

Мисс Вандербек, не менее других озабоченная самочувствием Джихан, придерживалась, однако, совершенно другого мнения. В Европе есть врачи, специалисты по лечению как раз таких болезней, какая приключилась с матерью Амиры. Надо во что бы то ни стало пригласить одного из них к Джихан, сколько бы денег он ни запросил. Объяснения мисс Вандербек, касающиеся психологии, звучали для Амиры не меньшей тарабарщиной, чем россказни Бахии о злых джиннах, но все же это было лучше, чем сидеть сложа руки и мучиться от собственного бессилия. И вчера наконец Амира решилась довести предложение мисс Вандербек до сведения отца.