Мироходец

Ратип что-то ответил, но Ксанча не расслышала и, поймав подходящий поток воздуха, приземлила шар. Не успела она отряхнуться от белой пыли, как услышала радостный крик Рата.

– Авохир услышал мои молитвы! – Он стоял у высокого валуна, сплошь покрытого замысловатыми письменами. Время, песок и ветер почти стерли их, но оба путешественника догадались: это не что иное, как знаки древних транов.

– Мы нашли дорогу! – Ратип обнял и закружил спутницу. – Ты уверена, что не хочешь лететь дальше?

– Я хочу увидеть Койлос днем, – ответила Ксанча, освобождаясь из объятий.

– Ты права. Ночью там слишком много привидений. Великий Авохир! Я увижу Койлос собственными глазами!

– До него еще надо добраться. А пока давай перекусим и устроимся на ночлег.

На следующее утро ветер изменил направление, и Ксанче никак не удавалось направить шар в нужную сторону. Она уже хотела оставить это занятие, как вдруг Ратип заметил еще один камень с надписями. Девушка подняла глаза и вдруг увидела ту самую гору с двумя вершинами, похожую на седло.

– Я вижу ее! – воскликнула Ксанча.

– Летим туда. Я чувствую, что мы уже близко.

Воспоминания Мишры помогли им добраться до плато, которое Урза назвал Койлос – Тайное сердце транов. Даже семь тысяч лет, прошедшие со времен легендарной битвы, не смогли залечить все шрамы, оставленные на земле той войной: склоны, испещренные выбоинами, воронки, обломки скал, обожженный камень, расплавленный песок. И наконец, сама крепость, построенная транами, забытая и вновь открытая братьями. Руины среди руин.

– Вот, где они прятались от гигантской птицы. – Юноша указал рукой в сторону пещеры, почти заваленной камнями.

– Такая большая? – удивленно протянула Ксанча.

– Сейчас все здесь стало меньше. Ты что-нибудь чувствуешь? Запах масла?

– Запах времени.

Все дышало историей, древними легендами о транах и братьях, но не Фирексией.

– Ты уверена?

Ксанча кивнула и направилась к пещере.

– Мне достаточно и того, что теперь я точно знаю: Джикс лгал мне.

Ратип внимательно осматривал все, что попадалось ему на глаза.

– Голые камни, – ворчал он. – Должно же здесь хоть что-нибудь остаться. От транов, от Мишры…

– Мы с Урзой старше, чем вечность, а Койлос еще старше нас.

Путешественники вступили в пещеру. Некоторое время их глаза привыкали к темноте. Вскоре Ратип нашел то прошлое, которое искал, – деревянный молоток, почерневший от времени, но все еще довольно крепкий.

– А вдруг Мишра держал в руках именно его?

– Только в твоих фантазиях, – проворчала Ксанча, не в силах скрыть разочарования.

Койлос был таким же большим и старым, как многие древние миры, и чем-то даже напоминал Эквилор. Но сколько бы разбитых горшков и деревянных молотков ни нашел Ратип, эта ни на йоту не приблизило бы ее к раскрытию тайны транов, Фирексии и безумия обоих братьев.

– Можно возвращаться, – обернулась она к Ратипу, разглядывающему остатки какой-то материи.

– Уходить? Но мы еще не все посмотрели!

– Воды у нас нет, еды осталось очень мало… А что ты хочешь здесь увидеть?

– Пока не знаю. Именно поэтому мы должны остаться. Я осмотрел лишь часть пещеры и хочу увидеть Койлос при луне.

Глядя на то, с каким интересом Ратип возится в пыли забытой пещеры, Ксанча думала о том, что, в конце концов, Урза сам отослал их из дому. Правда, он и не предполагал, что влюбленные отправятся в Койлос.

Уйдут ли они сейчас или утром – не так уж важно, но путь домой будет нелегким, а потому неплохо бы отдохнуть перед дальней дорогой.

– Хорошо, разбуди меня на рассвете.

Соорудив постель из одеял и мешков, Ксанча устроилась под скалой. Шаги Рата гулко отдавались под высокими сводами, а может, это Урза пришел за ней, чтобы спасти от жрецов… потом зажужжали землеройные машины, кто-то тряс ее за плечо…

– Ксанча! Просыпайся. – Юноша откинул край одеяла. – Посмотри, какая красота! Гигантский мемориал.

Девушка села, отгоняя от себя обрывки сна. Древняя пыль, поднятая неутомимым эфуандцем, оседала в потоках закатных лучей. Юноша помог спутнице подняться и повел ее к выходу. Огромное плато заливал красный свет заходящего солнца. Казалось, земля пропитана кровью.

– Здесь везде знаки, – прошептал Ратип. – Они появились внезапно, как только солнце стало садиться.

Ксанча посмотрела назад, пошатнулась и упала бы, если бы Рат не подхватил ее.

– Что случилось?

– Буквы, Ратип! Я могу их прочитать. Такие же были вырезаны на стенах Храма Плоти.

– И что здесь написано?

– В основном имена и числа. Битвы, кто сражался, кто победил… – Ксанча скользила взглядом по строчкам на стене пещеры. Вдруг она задрожала, словно от холода, и тяжело задышала, в ужасе распахнув глаза.

– Что там? Я знаю их?

– Джикс, – простонала девушка. Рядом она прочитала еще одно имя – Явгмот, – но не посмела произнести его вслух. – И еще мое имя, среди чисел…

– Фирексийцы?

– Траны.

– Мы знаем, что они сражались здесь. – Юноша отпустил руку Ксанчи, но она снова вцепилась в него.

– Нет… Траны боролись не против фирексийцев. Они воевали между собой!

– Может быть, ты неправильно читаешь.

– То же самое было написано на стенах в Храме Плоти в Фирексии! Некоторые слова мне неизвестны. Но вот мое имя… – Ксанча показала на стену. – Оно обозначало мое место. – Девушка начертила в пыли несколько знаков. – Смотри сам.

Ратип отступил.

– Хорошо, может, Койлос был фирексийской крепостью, а траны напали на нее. Никто ведь точно ничего не знает.

– Я знаю! Здесь говорится, Джикс – такой-то и такой-то из транов. Из транов, Ратип! Если Урза вернется назад во времени, он встретит Джикса. Вот что имел в виду демон. Он был здесь семь тысяч лет назад! Силовые кристаллы транов, которые вы с Урзой называете Камнем мощи и Камнем слабости, изменили братьев. Но сами-то эти кристаллы вполне могли принадлежать Джиксу. О Ратип, оказывается, демон не лгал мне!