Миромагия

— А ты никогда не задумывался, что твоя душа… она может вернуться? — спросил Вальдемар.

Брокк удивленно моргнул.

— Ты раздал свою душу бродячим волшебникам, которые взамен отдали тебе таланты. Ты не подозревал, что с каждый новым обменом становишься все более бездушным, все более одиноким. Но рано или поздно ты должен был почувствовать это…

— Я почувствовал… Но какой мне смысл…

— Это был хорошо продуманный план. — вмешалась муза. — Вальдемар создал Хранителей не только для того, чтобы они помешали тебе уничтожить артефакт. Это еще позволяло оттянуть время на поиски твоей души.

— Я решил, что пора покончить с тобой раз и навсегда. Не в смысле — убить, а в смысле, чтобы миру больше ничего не угрожало. А то надоело, честное слово, спасать всех.

— И долго ты… искал мою душу? — нетвердым голосом поинтересовался Брокк.

— Долго. Для бродячего волшебника прошла всего лишь секунда, но для некоторых пролетела целая жизнь.

— Я тоже тебя помню! — внезапно заявила бабушка Фима. — В пятьдесят шестом ты проходил по делу о бродячих волшебниках. Ты что-то вынюхивал в отделе секретных материалов.

— Хорошая у вас память! — отозвался Вальдемар.

— Стараюсь… — потупила взор бабушка Фима.

— Однако я хочу продолжить! — сказал Вальдемар.

Брокк кивнул:

— Да, да, продолжай! Где же оказалась моя душа, если не секрет?

— Складывается ощущение, что ты думаешь, будто душа — это набор кубиков, которые были разбросаны по всему свету, а я взял их и собрал. Но это не так. К сожалению, твоя душа исчезла раз и навсегда. Она растворилась в душах бродячих волшебников, у которых ты отобрал их таланты.

Взгляд Брокка потускнел.

— Но с другой стороны, можно считать, что ты теперь бессмертен, потому что сотни других бессмертных с частичкой твоей души бродят по свету.

— Слабое утешение.

— Но это еще не все. — Вальдемар презрительно фыркнул, будто сказанное им было всего лишь предисловием. — Думаешь, я остановился на середине пути? Не тут-то было! Я решил создать, эээ, ну скажем так — душезаменитель. То, что сможет вернуть тебя к жизни.

— Душезаменитель?

— Ага. Музу.

Наступила тишина. Брокк посмотрел на музу. У нее были спутанные грязные волосы, лицо в грязи, под глазом лиловел синяк. Свадебное платье превратилось в лохмотья, босые ноги покрылись царапинами и ссадинами.

— Ты шутишь? — спросил Брокк.

— Ни капли. Я двадцать лет создавал… её.

— Что больше всего не хватает тебе в жизни? — спросила муза, делая еще один шаг в сторону Брокка.

Брокк замялся.

— Во-первых, ты эгоист. — подсказала муза. — Никогда не думал о людях, а только о себе. Так нельзя жить. Эгоисты всегда одиноки. Всегда. Ты хочешь уничтожить мир, но ведь ты сам его создал много лет назад. Это единственное, что ты сделал для людей. И что в итоге? Плюнешь на все, освободишь энергию артефакта и умрешь тем же эгоистом, каким был прежде?

— А есть причины этого не делать?

— Посмотри. — муза показала на кучку людей, стоящую в темноте. — Внимательнее посмотри. Перед тобой целый мир. В миниатюре, конечно.

Бабушка Фима, которой показалось, что муза указывает конкретно на нее, на всякий случай прикрыла собой Вячеславу.

— Это мир, который может жить дальше, развиваться и помнить о тебе, как о создателе. Ведь магия — твоих рук дело, верно?

— В некотором роде, да…

— Вон там наше, мирское, прошлое. — муза показала на бабушку Фиму. — А рядом с ней — будущее, которому еще предстоит быть. (Вячеслава поежилась от внезапного внимания к своей персоне и попросила у бабушки хотя бы конфетку). А вон стоит любовь, у которой еще все впереди. Настоящая любовь, безо всяких там оговорок. (Муза показала на Семена и Наташеньку, который просто крепко и с наслаждением обнимались). А еще есть творчество, фантазия, смелость — двигатель мира (Клим даже раскраснелся от столь ярких сравнений). И, наконец, магия. (Хватка). Без нее в современном мире никуда. Она сердце нашего общества. Без магии мир пропадет. И не останется ничего. Ни прошлого, ни будущего, ни любви.

— Только одиночество… — эхом отозвался Брокк.

— И если ты умрешь, то там, в мире после смерти, ты все равно останешься одиноким. Но помимо одиночества тебя будет грызть отчаяние и совесть. А они чрезвычайно вредные паразиты.

Брокк тяжело опустился на диван, рядом с крысоловом (мертв он или, кажется, дышит?). Артефакт в руке дрожал.

— Давайте-ка вернемся к душезаменителю. — пробормотал Брокк. — Ты же муза, верно? Что ты можешь сделать для меня? Для чего ты… создана?

— Я расскажу. — муза подошла ближе. Присела перед Брокком на колено и осторожно, нежно, дотронулась до его руки. Брокк вздрогнул.

— Поле. — сказал он внезапно. — И новый город. Море. Нет, даже — океан. Рельсы. Поезд. Многоэтажные дома и мельница…

— Ты не ограничен в своих фантазиях. — подсказала муза так тихо, что никто, кроме Брокка, ее не услышал. — Раз уж ты здесь, то почему бы не построить целый город и не населить его людьми? Почему ты ограничился только Храмом?

— Потому что я не мог. — шепнул в ответ Брокк. — Я не знал как… Я был пленником, понимаешь? Пленником…

— Ну вот теперь я, как твоя персональная муза, даю свободу. Пойдем. Покажешь мне, что ты хочешь построить.

— Мельницу! — воскликнул Брокк. — Я хочу построить огромную мельницу на берегу реки. С деревянным колесом!

Артефакт, мгновенно забытый, упал на пол и, звеня, закатился под диван.

Брокк приобнял музу за плечо и, воодушевленный до предела, повел ее в темноту, тараторя на каждом шагу:

— А еще я мог бы построить метро, в котором вместо обыкновенных вагонов летал бы настоящий дракон! Ну, просто так, для эффекта. Люди садились бы ему на спину и летели бы до нужной станции. А безбилетников можно было бы сбрасывать…

Голоса затихли. Муза и Брокк исчезли в темноте. Главная зала погрузилась в тишину.

— Что все это значит? — спросила бабушка Фима. — Я совершенно ничего не понимаю.

Вальдемар хитро подмигнул, подошел к дивану и выудил из-под него артефакт. Повертел его в руке и неспешно убрал в карман, а потом сказал:

— Я только что предотвратил конец света!

— Это я поняла. Меня больше интересует, как ты умудрился?

— О, все очень просто. Я создал музу, которая должна была нейтрализовать сумасшествие Брокка, а потом придумал, как доставить музу непосредственно в Храм Зеркал и Улыбок. Для этого мне понадобился день рождения Клима, врожденная жадность господина Виноградова и крысолов, который умеет отлично воровать. Вот, собственно, и все.

— Так это было продумано заранее? — воскликнул Клим.

— За исключением нескольких моментов. Во-первых, я собирался отправиться за музой один, а не в огромной кампании. Но кто-то ударил меня по голове, потом я оказался в плену, ну дальше вы все знаете. Короче говоря, никого из вас здесь не должно было быть. Но я рад, что все именно так закончилось. У музы появилась удачная возможность для яркой метафоры.

— Это я ударила тебя по голове. — внезапно сказала Хватка. — Извини. Мы с цербером как раз проходили мимо…