Миронов

Ужас! Словно новоявленные властители соревновались друг перед другом, кто оригинальнее придумает способ, чтобы как можно больше убить русских людей. В руках новоявленных властителей с извращенно-мстительной психикой, русские люди были даже не игрушками, которые можно поберечь, пожалеть, а серой, безымянной массой – ее можно раздавить, размять, превратить в пыль, в навоз – и никакого не только спроса не будет за преступление, а наоборот, могут и награду всучить. Паразитство!.. Мир еще не рождал таких злодеев!..

Вот она, эта страшная директива Свердлова от 24 января 1919 года:

«Последние события на различных фронтах и казачьих районах, наши продвижения в глубь казачьих войск «вставляет нас дать указания партийным работникам о характере их работы в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления.

1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применить все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

2. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем сельскохозяйственным продуктам.

3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.

4. Уравнять пришлых иногородних с казаками в земельном и во всех других отношениях.

5. Провести полное разоружение, расстреливать каждого, у которого будет обнаружено оружие после срока сдачи.

6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.

7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.

8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.

Центральный Комитет постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли. ЦК РКП (б)».

И сейчас, когда читаешь эти чудовищные строки о геноциде против русского народа, волосы на голове поднимаются... Можно представить, какой удар она нанесла всем идеалам и надеждам Миронова.

Однако он должен разобраться, по возможности объективно, не отвлекаясь от всего ужаса, содеянного на Дону.

Филипп Козьмич попытался сделать несколько предположений: чем она была вызвана, эта директива? Чем вызван этот «воспитательный» отстрел донских казаков?

Первое. Свердлов не представлял реально событий на Дону, не знал, что такое казачество, его статус и его психологию. Возможно, казачество представлялось ему в образе карательных отрядов царских войск.

Второе. Центральные власти получали ложные сведения от Донбюро о положении на Дону. Кто состоял в Донбюро, сказано выше и будет сказано дальше. Но в таком случае самое простое – выслушать самого Миронова. Но его не выслушали. Хотя несколько позже Ленин на докладе Миронова отметил: «Важно! Очень важно!.. Жаль, что я раньше об этом не знал...»

Третье. Троцкий и другие по горькому совпадению участники событий на Дону представляли революцию как террор, как социальную месть и считали подлежащим уничтожению все, что не вписывалось в их схемы. Лозунги: «Победа или смерть...», «Ценой каких угодно средств...», «Не останавливаться ни перед какими жертвами» – из директивного указания Свердлова от 26 ноября 1918 года вполне выражают суть установок. Вместе с такими директивами революция вступала в кошмар геноцида. Рассмотрев эти предположения, Миронов не может ни по одному из них оправдать появление документа Свердлова. Более того, в любом случае это преступление против народа и революции.

«Известия ЦК КПСС», «Из архивов партии»: «...к началу 1919 года на Дону казаки-середняки окончательно разуверились в красновском режиме и все больше стали переходить на сторону советской власти. Это в определенной степени облегчило успех боевых действий Красной Армии, которая к весне 1919 года освободила почти три четверти Донской области».

Так зачем же тогда потребовалась эта убийственная директива Свердлова?! Чтобы, не дай бог, не закончилась гражданская война? И казаки вдруг перестанут истреблять друг друга? А это не в интересах Свердлова? Он, по-видимому, выполнял чье-то дьявольское указание, чтобы бойня на Дону не только не прекращалась, а разгоралась с новой силой?.. Здраво рассуждая, другого объяснения просто трудно отыскать: ведь казаки переходят на сторону Советской власти, Донская область почти вся завоевана Красной Армией. Как видим, все хорошо складывается, мир опускается на многострадальную землю. А главе «самого интеллигентного» правительства Свердлову, оказывается, эти благоприятные признаки как острый нож у горла... И ему надо срочно взорвать успокоительное начало на Дону. Ибо план по убийству мирного населения недовыполнен? И Свердлов еще не по локоть погрузил свои руки в казачью кровь? Позже именем этого палача-убийцы назовут города, села, площади, улицы, университеты, колхозы, совхозы... Воздвигнут памятники, и эти сообщники Свердлова заставят потомков казаков молиться на него, как на икону. Кажется, в истории человечества трудно найти более унизительное и кощунственное надругательство...

Миронов не мог поверить, что директива родилась как злой умысел против казаков, перешедших на сторону Советской власти, и даже с долей наивности в письмах к Ленину пытается разъяснить, что представляет собой донское казачество, как живет и мыслит.

Нет никаких сведений, чтобы другие казаки, ставшие «вождями», как, например, Буденный, вступились за свой народ.

Даже член ЦК и РВС Южного фронта Сокольников-Бриллиант в панике отбил телеграмму Ленину и Свердлову 10 февраля 1919 года: «...Пункт первый директивы не может быть целиком принят ввиду массовой сдачи казаков полками, сотнями, отдельными группами».

Но адская машина массового истребления донских казаков была уже запущена на полную мощь.

Донбюро, в дополнение к январской директиве Свердлова, свою собственную директиву послало в ревкомы: «В целях скорейшей ликвидации казачьей контрреволюции и предупреждения возможных восстаний Донбюро предлагает провести через соответствующие Советские учреждения следующее:

Первое. Во всех станицах, хуторах немедленно арестовать всех видных представителей данной станицы или хутора, пользующихся каким-либо авторитетом, хотя и не замешанных в контрреволюционных действиях, и отправить их как заложников в районный революционный трибунал. (Уличенные, согласно директивам ЦК, должны быть расстреляны.)

Второе. При опубликовании о сдаче оружия объявить, что в случае обнаружения по истечении указанного срока у кого-либо оружия будет расстрелян не только владелец оружия, но и несколько заложников.

Третье. В состав ревкома ни в коем случае не могут входить лица казачьего звания, некоммунисты.

Четвертое. Составить по станицам, под ответственность ревкомовцев списки всех бежавших казаков, то же относится и к кулакам, и всякого без исключения арестовывать и направлять в районные трибуналы, где должна быть применена высшая мера наказания».

Директива породила чудовищное самоуправство и преступления против человечности не только со стороны членов Донбюро и ревкомовцев, но и среди военного руководства, которое откликнулось приказом РВС Южного фронта № 171 от 5 февраля 1919 года: «Реввоенсовет Южного фронта приказывает ввиду немедленного осуществления мероприятий по борьбе с контрреволюцией создать временные полковые Военно-полевые трибуналы на нижеследующих основаниях: при каждом полку учреждается временно военно-полевой трибунал, который движется вместе с наступающим полком. Второе: трибунал действует по пути продвижения части в местах ее расположения в данный момент, являясь органом расправы со всякими контрреволюционными элементами, не принадлежащими в данный момент к составу армии. Третье: трибунал состоит из политкома полка, двух членов и одного кандидата из состава парторганизации. Опрос свидетелей может иметь место в том случае, если трибунал находит его необходимым. Пятое: приговоры трибунала обжалованию не подлежат. Шестое: материалы по всем делам трибунала должны препровождаться в окружные ревкомы через политотделы дивизии. Приказ вводится в действие по телеграфу. Ревком Южного фронта – Ходоровский, Гиттис, Плят, Борытшшков, Дашкевич».

А ведь приказ имел в виду не белоказачьи части, не врагов, а непосредственных участников революции, ее движущие силы – рядовое казачество и крестьянство. Круги директивы Свердлова, узаконивая насилие и репрессии, расходились все дальше и дальше. Никто и ничто не противостояло им... Итак, расстрел. Расстрел. Расстрел. Без пощады и милосердия. И ни одного умного, доброго слова. И Миронову надо было идти не только против своей совести, но, по сути, быть палачом казаков тех 18 полков, которым он обещал неприкосновенность. Идти и расстреливать их – во имя революции?..

За короткое время уничтожили и разорили массу казаков, что и вызвало ненависть к коммунистам, чего ранее даже и предположить было невозможно. Вершители судеб казачества знать не знали уклада жизни этого удивительного сообщества, в котором никогда не было духа преклонения перед насилием и подчинения несправедливости. А Свердлов, Троцкий, Донбюро и РВС Южного фронта своими действиями последовательно и систематически превращали друзей Советской власти в ее врагов, разрушали нравственное начало Революции.