Миров нехоженные тропы

Как-то вечером Сергеич нашел Петра.

– Мне кажется, пора проверить Петр, что нам приготовили мерзляки.

– Когда?

– Давай завтра вечером.

– Почему вечером?
– Удивился Петр.

– Мерзляки же уверены, что ночью они имеют преимущество перед нами, поэтому я думаю, что сюрпризы нас будут ждать именно ночью. Я уже придумал, как мы их проверим. Я видел у вас 'монки'. Так вот, будем идти ночью в одном направлении оставляя за собой сюрпризы. А чтобы уравнять наши шансы ночного зрения, возьмем автоматы с ПНВ.

– А что такое 'монка'?

– Мина противопехотная, на растяжку будем ставить за собой. Так они себя выдадут и урон небольшой получат.

– Знаешь, Сергеич, я сейчас понимаю, что ни черта не понимаю в военном деле, кроме стрельбы. Очень хорошо, что ты тогда меня подловил.

– Я тоже совсем не жалею, что подошел тогда к вам. Сейчас как представлю до чего себя довел, аж на душе тоскливо делается.
– Степан Сергеич помолчал немного.
– Я вот чего думал! Надо сегодня ночью все оружие пристрелять с приборами. Тех же бойцов взять с собой, что в прошлый раз были, вроде толковые ребята. Пусть они тоже потренируются в ночной стрельбе.

– Хорошо! Пойду найду их и в арсенал сразу отправимся.

– Идет! Я сейчас к своей Любушке зайду поужинать и тоже сразу к арсеналу.

– Какой Любушке?
– Удивился Пиотта своей не информированности. Далила ничего ему не рассказывала, а они с женщинами на работе только и чешут языками да перемывают косточки.

– Да приглянулся я тут даме одной, и она мне. Дети у нее уже большие, она одна живет, вот стал захаживать. Кажется, нам обеим это по душе. Так что, если не найдешь меня нигде, знай, что я бываю на седьмом ряду в двадцать первом доме. Запомни, семь-двадцать один.

– Молодец, Степан Сергеич, рад за тебя. Приму к сведению. С меня подарок, как молодоженам.
– Последнюю фразу он кинул уже на бегу. Помимо поиска напарников Пиотта торопился домой, увидеть Далилу. С подготовкой к войне у него все меньше и меньше времени оставалось на жену. Она виду не подавала, но Пиотта чувствовал, что ей его не хватает.

Возле дома тарахтел генератор. Значит жена уже смотрит фильм. Пиотта представил, как прыгнет к ней под одеяло в нагретую постель. Его пыл внезапно остыл, когда он увидел чужую мужскую обувь на своем крыльце. Пиотта забежал в дом. Телевизор работал но перед ним никого не было, зато на кухне горел свет и слышались голоса жены и чей-то мужской. Петр стараясь не шуметь остановился у самой кухни, чтобы услышать о чем там говорят в его отсутствии.

– Вихорко, мы с тобой обо всем поговорили!
– В голосе Далилы слышалось раздражение.
– Тебе пора домой, сейчас придет Петр и невесть, что подумает.

– Да не придет он так рано, что ему до тебя, у него армия!
– Он сделал акцент на последнем слове.
– Когда ему время на жену-красавицу тратить, он на службе женат, а ты для него пустое место.

– Вихорко, я не понял какого хрена ты возле моей жены трешься?
– Пиотту настолько задели слова Вихорки, которого он считал другом. Он взял его за грудки, но Вихорко вырвался.

– А что! Хочу и трусь, все равно больше некому. Ты же у нас важная шишка, целый день на работе.

– Тебя это вообще никак не касается. Пришел жалельщик. Знаю я где у тебя жалелка находится. Отобью один раз, навсегда интерес к бабам пропадет. Пошел вон из моего дома!

– Пиотта схватил Вихорку за плечо и вытащил его из дома. Спинул с крыльца его обувь вдогонку. Вихорко поднял обувь и молча пошел прочь. Пиотта недолго смотрел ему в спину. Затем повернулся и зашел в дом. Далила ревела на кухне.

– Чего ему от тебя надо было?
– Хотя и так было известно, что друг запал на его жену.

– Он...он, говорил, что я у тебя только здесь жена, а если ты вернешься к себе, то меня с собой не возьмешь.
– Далила комкала подол платья, периодически поднимая его, чтобы вытереть слезы.

– Вот ты дура, или нет! Какая разница где ты живешь, если мы полюбили с тобой друг друга, значит нам хорошо везде, где мы вместе!

– Я тебя почти не вижу. Мне скучно по вечерам, а ты приходишь только ночью.
– Жаловалась Далила. В ее словах был смысл. Они только начали жить и еще не надышались друг на друга, а работа уже стояла между ними.

– Ну Далила, прости, ты не дура. У меня же не просто работа, и кто кроме меня сможет сделать ее хорошо. Я же мог просто уйти и никто бы меня не осудил, но я вижу, что вам нужна помощь. Я обещаю, что буду уделять тебе больше времени. А хочешь, я попрошу отца, чтобы он привез тебе кота.

– Да, хочу!
– Далила утерла слезы и попыталась улыбнуться.

– А Вихорку, чтобы даже на порог не пускала. Не друг он мне больше.

– Я думаю, что теперь он и сам не придет.

– Ладно, забыли про этот случай.

– Пойдем кино смотреть!
– Далила с надеждой смотрела на своего мужа.

– Знаешь, котенок, сегодня не получится. Мы с Сергеичем должны автоматы пристрелять с приборами ночного видения. Нам завтра в ночь опять в разведку надо. А после, я обещаю, что возьму выходной и мы с тобой будем целый день смотреть фильмы, не вылезая из кровати. Хорошо?

– Хорошо.
– Обреченно вздохнула Далила.

– Чего ты такой угрюмый?
– Спросил Степан Сергеич.

– Да, жена обижается, что не видит меня дома совсем. А когда мы с вами разошлись, то я дома застал друга, который подбивал клинья к моей жене, выставляя меня в неприглядном свете.

– Да, какой же это друг? Вот он тебе и открылся.

– Теперь уже не друг. Мы с ним долину вместе искали, из одного котелка ели, а он на мою Далилу запал.

– Знаешь что, Петр? Солдату с таким настроением никак в бой нельзя идти. Примета очень плохая. Ты обязательно должен верить, что в тылу у тебя все хорошо. Давай-ка дуй сейчас домой. Миритесь там, что хотите делайте, а завтра вечером приходи к арсеналу. Там экипируемся и вперед. Давай, это не обсуждается, потому что приказ.
– Сергеич действительно никого не хотел в свою команду с подобными мыслями.

– А как же пристреливать?

– Без тебя пристреляем, я же тоже кое-что могу. Иди уже, и без хорошего настроения не возвращайся.

– Спасибо, Степан Сергеич!
– Пиотта со всех ног пустился домой.

Далила не ждала его. Она уже собиралась ложиться спать одна, когда в дом залетел Петр. Не тратя слов попусту, он взял Далилу на руки и положил на кровать.

– У нас времени до завтрашнего вечера, нам многое надо успеть.