Миров нехоженные тропы

– Мне кажется.
– Встал Батура, которого недавно назначили командиром трех легких плотов.
– что нам можно просто с большой высоты бросать бомбы на их головы до тех пор пока не поразим цель.

– Молодец!
– С каким-то сарказмом сказал Сергеич.
– У кого еще есть свои взгляды на эту проблему?

– Пушки не дадут близко подойти, Даже на новых плотах, все равно придется приблизиться, чтобы бросить бомбы.
– Заключил Петр.

– Тоже не плохо. Значит, чтобы уничтожить дерево нам вначале нужно уничтожить пушки. Как это сделать? Их орудия спокойно бьют на два километра, а если посчитать траекторию, то и на три. Пока у нас такого оружия нет, и не предвидится. Наши плоты не выдержат отдачу из любой пушки, кроме безоткатной. Значит мы сможем поразить их только попав в конкретную зону уверенного поражения наших плотов. Кто-нибудь из экипажей плотов согласен на подобное?
– Сергеич обвел командиров взглядом.
– Вряд ли. Да нам это и не надо. Давайте лучше посмотрим на карту и попытаемся определить где слабое место в обороне мерзляков. Смотрите, половина крепости, это стена смотрящая на равнину перед собой. Рефлекторно, любой из нас посчитает, что с этого направления и нужно нападать. Я вот тоже представляю картинки осады крепостей и вижу как к ним со стороны леса катятся осадные башни, а защитники с кипящим маслом стоят наверху и ждут. Но другая сторона крепости, это скала, ставшая естественной стеной. Скала почти вровень со стенами крепости и наверняка на ней тоже стоят орудия. А еще дальше скалу защищают неприступные горы. Но неприступные для кого? Не для нас точно. Считаю первым делом, перед окончательной операцией по уничтожению дерева установить в горах наблюдательный пункт и собрать все ценные сведения. Если со мной все согласны, предлагаю приступить к обсуждению деталей.

Военный совет закончился тем, что именно Пиотте доверили установить тот самый наблюдательный пункт. Согласно плану, они должны были незаметно для противника приземлиться неподалеку и организовать скрытное наблюдение. Экипаж был обязан постоянно передавать по рации обо всех наблюдениях за врагом. Для бесшумного приземления один из легких плотов оснастили дополнительными аккумуляторами, для того чтобы была возможность отключить двигатель заблаговременно. Экипаж оснастили 'винторезами' - снайперскими бесшумными винтовками, приборами ночного видения и видеокамерой с хорошим зумом, чтобы Сергеич имел наглядное представление об объекте.

В воздухе появился запах прелых прошлогодних листьев. Снег лежал только в тени деревьев и на северных склонах оврагов. Мелкие речушки разлились и превратились в огромные полноводные реки. Повсюду, насколько хватало глаз, блестели русла вышедших из берегов рек. Мирная картина начинающегося пробуждения природы совсем не настраивала на милитаристский лад. Мотор ровно тарахтел и хотелось подставив под теплое солнце лицо лежать и ловить каждый фотон света.

Плот летел по огромной петле, с большим запасом обходя возможные места скопления мерзляков. Скоро должны были показаться горы, вдоль которых и предстояло лететь. Война у Петра уже сидела в печенках. Только осознание взваленной на плечи ответственности заставляло довести это дело до конца. Да еще наблюдая за Сергеичем, юноша понимал, насколько для человека могут быть важными занятия к которым он привык, даже такие как война. Командующий был в своей тарелке. Петр был уверен, что назад, в деревню, он уже никогда не вернется. Юноша вспомнил, как Степан Сергеич в самом начале просился отпускать его за пенсией. Он даже ни разу не заикнулся о ней. Наверно, таким он был на войнах, смелым собранным и всегда имевшим план. Петр подумал, без какого занятия он не сможет обходиться в старости. Скорее всего, без путешествий по мирам, любовь к которым привил ему отец. Интересно, а его дети смогут также ходить по мирам как он? Возможно, все это могут, кто верит, а может, нет? Его друзья даже не пытаются, считая это умение уделом избранных. Что друзья, даже сестры не хотят. Для них это какое-то опасное умение, без которого можно прекрасно прожить.

– Горы!
– Перебил мысль рулевой, показывая рукой в сторону горизонта.

Вдали, в голубоватой дымке мерцающего воздуха виднелась серая цепочка невысоких гор. Весь полет был синхронизирован по часам. На той карте, что была в руках юноши, весь путь был размечен черточками. Поверх каждой было написано время достижения этой точки. Петр посмотрел на часы. Пока время совпадало. К крепости они должны были выйти через пять часов. После прохождения последней контрольной точки можно было выключать двигатель и двигаться только на аккумуляторах.

Лавируя между редких вершин, высота которых не позволяла пролететь над ними, постепенно добрались до последней черточки на карте. Пиотта поставил напротив галочку, сделал доклад в штаб и выключил мотор. Только свист винта, да непременных горных ветров нарушал тишину. Сажать плот на виду врага было не совсем правильно, поэтому сажали на удачу, надеясь, что последний бастион врага находится поблизости. Как только под днищем показалась нормальная площадка для приземления, плот сразу сел. Часть экипажа осталась готовить что-то вроде блок-поста, маскируя и укрепляя место приземления. А группа под командованием Петра двинулась по склону вниз, чтобы разведать место нахождения крепости.

Хитрые начальники ЭнтОнта опасаясь того, что укли могут взорвать Дерево, не казали нос за пределы крепости, готовые в любой момент юркнуть обратно в Унаблор. УйанОун сделал ЭнтОнта своим заместителем и требовал, чтобы он приносил только хорошие вести. Это здорово бесило. Приходилось снова рисковать жизнью, для того, чтобы добытую тобой славу присвоили себе другие.

ЭнтОнт вспомнил, как в самом начале противостояния с уклями надеялся затеять свою игру и извлечь из этой войны свою пользу. Какими наивными казались те мысли. Теперь самой большой выгодой в этой войне казалась возможность выжить. Жизнь и была самым желанным подарком. Его отряд утопал в весенней распутице. Шерсть аовтов превратилась в грязные сосульки, которые глухо стукались друг о друга на ходу. Реки разлились и превратились в препятствия. Хорошо, что аовты умели плавать. На родине, в диких условиях они жили у побережья незамерзающих океанов и охотились на рыб. После сотен лет одомашнивания их способность плавать никуда не делась. Аовты чувствовали себя в воде, как дома. Зато его народ совершенно не умел плавать и испытывал страх перед жидкой водой, которую многие ни разу не видели. Каждое форсирование реки превращалось в серьезное испытание для нервов. Казалось, что солдатам легче умереть от пули, чем переплыть реку на спине аовта. Были случаи падения в воду, заканчивающиеся трагически. Эти случаи вселяли еще больше паники в сердца его солдат.

Боевые действия наконец обрели свое значение. Враг тоже стал нести потери и проигрывать. Несмотря на редкие удачи ЭнтОнт был уверен, что сможет развить успех. Очевидно, что у уклей были проблемы с личным составом. Его разведотряды докладывали лишь о небольших отрядах противника. Возможно, это было тактической уловкой, а возможно, после многих лет геноцида, уклей действительно осталось немного. ЭнтОнту не терпелось покончить с проблемой одним ударом, но учитывая прошлый опыт лезть напроломом, приходилось себя отговаривать. Хитрые ловушки требовали больше времени, но зато приносили гарантированный успех. Приходилось день и ночь выслушивать доклады разведчиков, чтобы иметь представление о том, где и какие отряды противника находятся в настоящий момент. Для того, чтобы устроить нормальную ловушку врагу требовалось, совпадения множества факторов.

Отряд снова вышел к реке. За день они уже преодолели три стремительных реки. Солдаты стояли возле водной преграды с недовольными лицами.

– Что встали, как будто укля живого увидели? Тем, кому страшно плыть могут вернуться назад и добровольно отдаться под трибунал.
– Солдаты хмуро посмотрели на своего командира. В душе ЭнтОнт понимал их, но допустить слабину, означало потерять дисциплину, а с ней и боеспособность армии в целом.

С противоположного берега помахал рукой разведчик, указывая, что путь впереди свободен. ЭнтОнт первым пустил своего аовта в воду. Животное не испытывало никаких сомнений и с удовольствием поплыло к берегу. Грязь растворялась в воде, являя истинный цвет шерсти аовта. Командующий искренне позавидовал ему. Его самого передергивало от прикосновения воды к ногам. Внутренности подымались куда-то вверх, словно тоже боялись прикоснуться к воде. ЭнтОнт старался не подавать вида, надеясь воодушевить подчиненных. Он обернулся. Половина отряда уже вошла в воду и плыла следом. По лицам солдат можно было подумать, что страшнее этого испытания им еще не приходилось пробовать.

Когда до берега оставалось несколько метров, разведчики принялись делать предостерегающие жесты и показывать в небо. До слуха донесся звук мотора летающего плота. Аовт ЭнтОнта коснулся дна и сильными прыжками выбрался наружу. Над вершинами выплыла прямоугольная фигура боевого воздушного корабля уклей. Весь отряд находился в воде. Задние повернули своих аовтов назад к берегу, передние пришпорили, чтобы быстрее выбраться на противоположный берег. Те же, кто застрял посередине реки в страхе озирались, надеясь на чудо. Но его не произошло. Противник увидел переправляющийся отряд и развернувшись носом, обрушил всю мощь своих орудий. Вода закипела вокруг всадников. Солдаты вместе в аовтами уходили под воду один за другим. Те, кому посчастливилось оказаться на берегу раньше, пытались отстреливаться маскируясь в прибрежных кустах. Но голая растительность не могла их хорошо скрыть. Пули стали ударяться в берег все чаще.

– В лес!
– Что есть мочи закричал ЭнтОнт и первым направился под спасительную сень деревьев. Солдаты незамедлительно последовали его примеру.

Звуки выстрелов редели. Наверно враг добивал раненых и стрелял прицельно. ЭнтОнт подсчитал солдат, которым удалось спастись. Если не считать разведчиков, из его отряда в двести стволов, осталось пятнадцать. Немногим больше остались на том берегу. Командующий ужаснулся. За какое-то мгновение три четверти стреляных бойцов погибли, застигнутые врасплох воздушной боевой единицей уклей. Выжившие солдаты стояли поодаль. ЭнтОнт чувствовал, как в них зреет недовольство своим командиром. Возразить ему было нечем. Можно показать свою строгость и застрелить провокатора, который рано или поздно объявится среди бойцов. Но смерти, уже до смерти надоели командующему, впрочем как и эта война. ЭнтОнт впервые задумался о своей роли если война будет проиграна. В Унаблоре его не ждет ничего хорошего. Скорее всего казнь. На кого-то придется спихнуть все неудачи, чтобы самим остаться чистенькими. Если Дерево будет разрушено, а он не успеет попасть в Унаблор, скорее всего именно так и случится, ему придется сражаться до самой смерти. Никто не будет щадить его. После того, что они устроили уклям, рассчитывать на милосердие бессмысленно. Получалась, что ему нужна только победа, или... Вдруг, чистая, как кристалл льда, мысль пронеслась в голове командующего. ЭнтОнт посмотрел на своих солдат. Кажется они вполне готовы к тому, чтобы затеять свою игру.

Дерево, открывающее проход между мирами росло в тени отвесной скалы, служившей естественной стеной крепости. С высоты небольшого утеса на котором Пиотта устроил пункт наблюдения его не было видно. Зато открывалась прекрасная панорама на видимую часть крепости. На широких стенах, по которым свободно могли проехаться три всадника, стояли орудия. Доработанные лафеты позволяли крутить их вокруг своей оси без особых усилий. Эти же лафеты позволяли превратить обычные полевые пушки в зенитную артиллерию. На стенах также стояли непонятные приборы, которые Пиотта принял за примитивные прожекторы, из-за того, что в них имелись зеркальные поверхности.