Мировая художественная культура. XX век. Литература

Поэма В. Ерофеева глубоко трагична, ее можно назвать «эпитафией по тысячам и тысячам талантливых людей, которые спились, потому что со своим чувством правды в атмосфере всеобщей лжи были страшно одиноки». Вокруг личности Венедикта Ерофеева возник один из наиболее значимых литературных мифов советской эпохи, своими общими очертаниями совпадающий с есенинским мифом, мифом Владимира Высоцкого и Николая Рубцова. Поэма «Москва – Петушки», написанная в конце 1969 – начале 1970 гг., уже давно не может сравниться по объему со сборниками исследований о ней.

Большая жизнь малого жанра

Прозаические миниатюры

Традиционно жанры эпоса принято разделять на «большие» (эпопея, роман), «средние» (повесть) и малые (новелла, рассказ, очерк, эссе, фельетон). До последнего времени, говоря о малой форме, в первую очередь подразумевали рассказ, обозначая повествовательное произведение, основанное на изображении одного события.

Размытость границ малой прозы порождает постоянные споры о жанровой принадлежности того или иного произведения. Например, можно определить рассказ как повествовательный эпический жанр с установкой на малый объем и на единство художественного события, а новеллу как малый прозаический жанр, сопоставимый по объему с рассказом, но отличающийся от него острым центростремительным сюжетом, нередко парадоксальным, отсутствием описательности и композиционной строгостью. А можно придерживаться мнения, что рассказ – это русский термин для новеллы.

История рассказа

Произведения малых форм традиционны для русской литературы, но национальный тип русского рассказа окончательно сформировался в XIX в. в произведениях И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, Н. С. Лескова, А. П. Чехова, А. И. Куприна. Подлинный расцвет жанра прозаической миниатюры произошел в начале XX в. Представители Серебряного века экспериментировали, вкладывая афористическое содержание в стихотворения в прозе, афоризмы, миниатюры.

Необыкновенная популярность рассказов в 1920-е гг. во многом связана со сказовой манерой повествования, воспроизводящей устную речь рассказчика. Утверждение в малых формах литературы сказовой манеры в это время можно объяснить тем, что «маленький» человек послереволюционной России наконец обрел дар речи. Голоса зазвучали разнообразные, литературно необработанные, но главное – живые, голоса, врывающиеся в литературу с улицы. Подчас авторское повествование полностью заменялось разговорной речью (новеллы И. Э. Бабеля, рассказы М. М. Зощенко, «Донские рассказы» М. А. Шолохова, «Марья-большевичка» А. С. Неверова).

Во время Великой Отечественной войны жанр рассказа, как наиболее мобильный, использовался достаточно часто. Военный рассказ сразу же заговорил о том, что составляло содержание и смысл народной жизни. Наиболее актуальным в это время становится очерк, в жанре которого работали М. А. Шолохов, Л. М. Леонов, И. Г. Эренбург, А. Н. Толстой, К. Г. Паустовский. Создавались целые циклы рассказов: «Морская душа» Л. С. Соболева, «Севастопольский камень» Л. В. Соловьева, «Рассказы Ивана Сударева» А. Н. Толстого.

Во второй половине XX в. многие авторы отдали предпочтение небольшому рассказу, следуя классическим канонам. Для этого времени характерен интерес уже известных писателей к малой прозе в виде миниатюр, коротких художественных очерков, художественно-публицистических заметок, заключавшихся в циклы («Камешки на ладони» В. А. Солоухина, «Крохотки» А. И. Солженицына, «Трава-мурава» Ф. А. Абрамова, «Мгновения» Ю. В. Бондарева). В той или иной мере пытались решать задачи историко-литературного осмысления необычной актуальности малой литературной формы в своих книгах Ю. М. Нагибин («Размышления о рассказе»), А. А. Нинов («Современный рассказ»).

Сегодня многообразие форм и вариантов постоянно расширяет границы жанра, смешивая классическое понимание рассказа с анекдотом, афоризмом, появляются моностих, однофразовая, одноабзацная миниатюра, явственно прослеживается тяготение к символике, философскому обобщению.

Трагизм «маленького человека» (М. М. Зощенко)

Поглощенные бытом

Наиболее плодотворным периодом в творчестве Михаила Михайловича Зощенко (1894-1958) стали 1920-е гг., когда идеологическая пропаганда безоговорочно противопоставляла жизнь, культуру, общество до и после революции. У «нового человека» должно в жизни все быть по-новому: новый быт, новая мораль, новые отношения, то есть только положительные качества. Но М. М. Зощенко, вопреки бытующим романтическим образам советского гражданина, показывает мироощущение «маленького человека», рисуя его средствами сатиры.

Уже в первой книге «Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова» (1922) писатель нашел интонацию, позволившую преодолеть преграду между рассказчиком-писателем и слушателем-читателем.

Сатирик подчеркивал, что именно «маленькие люди», большинство населения страны, утратили прежние культурные ориентиры, но не обрели новых, поэтому готовы разрушать «плохое старое», не понимая, как строить «новое хорошее». В результате они отстаивают ничтожные интересы (невозможность снять пальто, потому что нет рубашки, в рассказе «Прелести культуры»; надкушенное дамой пирожное, за которое надо платить, в рассказе «Аристократка»; монтер в театре, считающий себя важнее тенора, в рассказе «Монтер»).

Но писатель не просто высмеивает своих персонажей, он испытывает к ним чувство сострадания. Трагедия «маленького человека», заключенная в невозможности реализовать свои мечты, в поглощении личной жизни социальными обстоятельствами, продолжает традиции Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского и А. П. Чехова. Эволюция творчества Зощенко заключается в уменьшении дистанции между автором и героем, в изменении отношения писателя к «маленькому человеку»: от насмешки до желания понять его взгляд на жизнь.

«Эффект зеркала»

В 1929 г. вышла в свет книга М. М. Зощенко «Письма к писателю», в которой собраны наиболее характерные письма читателей с комментариями писателя. Эта книга ярко показала, что культура простого советского человека очень низка. Удивительный комический эффект писателю удается создать, выбирая героем рассказов среднего, ничем не выделяющегося из толпы человека. Сначала читатель видит в герое «своего», не поучающего, а просто рассказывающего историю, поэтому возникает доверие к автору. Именно благодаря похожести автора и читателя возникает «эффект зеркала»: читатель смотрит на «своего» и видит себя.

Интересно, что названия многих рассказов М. М. Зощенко («Любовь», «Чудный отдых», «Счастье» и т. п.) прямо противоположны содержанию, чем еще больше подчеркивается сатиричность происходящего. Самыми счастливыми днями в рассказе «Чудный отдых» были две недели непрерывной игры в карты; в рассказе «Любовь» кавалер обижается на вора, который требует шубу и сапоги у него, а не у его любимой девушки.

После широкой дискуссии на страницах «Литературной газеты» в 1929 г. по проблеме возможности существования сатиры в социалистическом государстве многие сатирики переключились на безобидный юмор без социального содержания. Популярность М. М. Зощенко среди читателей позволила ему дольше других быть верным своему художественному стилю, но все чаще в его адрес слышались упреки в том, что он не противопоставляет сатирическим образам положительный пример героя-борца, строителя социализма, а следовательно, такая сатира не нужна и даже вредна для советского государства. Доклад А. А. Жданова «О журналах «Звезда» и «Ленинград»» в 1946 г. стал приговором для писателя-сатирика.

Так великий русский писатель был приговорен к писательской «смерти», к полному молчанию, отсутствию работы и средств существования, изоляции от писательской среды.

Интеллигент и революция (И. Э. Бабель)

Под именем Кирилла Лютова

Позиция интеллигента, его отношение к послереволюционным событиям нашли отражение в ряде автобиографичных произведений, таких как «Разгром» А. А. Фадеева, «Железный поток» А. С. Серафимовича, «Чапаев» Д. А. Фурманова, «Как закалялась сталь» Н. А. Островского, «Донские рассказы» М. А. Шолохова. Выбивающимся из общей линии стал цикл рассказов «Конармия» Исаака Эммануиловича Бабеля (1894-1940). Этот цикл был опубликован впервые в 1926 г.