Мировая Война

— Себе бы на голову «эдакое» придумал, в первую очередь, ага! Вновь ранения и в госпиталь. Хах! — Юра усмехнулся, а на лице его отчего-то отразилась печаль. — Хотя, вот ему сейчас, наверное, там хорошо. По стране ездит, пред народом красуется, подарки ему дорогие делают!.. А мы? Вот ради этого мы пришли в этот мир? Помереть в Иране раде хер пойми каких-то там захолустных партийных бонз?

— Не думаю. Хотя-я-я, может и так. Какая разница? Что, забыл, как в Киеве решали — на фронт или убить себя? Нормально, даже если тут наша сакральная цель, смысл всего пути в этом мире — значит оно того стоит. — Посерьезнев, Сергей говорил сухо и уверенно. — Артур в США, и ему чую, не меньше нашего достанется. А-то гляди и более.

— Фиг поспоришь…

— Эй, парни! Смотрите!– Возглас сержанта Джулая привлёк внимание всех. Иванов выскочил из здания и посмотрел, куда указывает его товарищ. Со стороны города в тот миг донеслись приглушенные раскаты особо могучих взрывов, и сразу же по гряде в зоне видимости прошлась густая череда взрывов, поднялись крупные султаны земли и огня.

— Геликоптер!.. — Вновь тыча рукой в прежнем направлении, кричал Джулай. — Товарищ старший лейтенант! На юго-западе геликоптер!..

Многие бойцы вглядывались в растущую на небе точку, что приближалась довольно быстро. Уже вскоре в свете закатного солнца в бинокль рассмотрели, что машина принадлежит флоту. С привычным гулом машина в расцветке авиации РККФ решительно прошла над головами в сторону отряда повстанцев и заложив вираж возвращалась.

— Связист!..

— Товарищ лейтенант. — Уже готовый к такому Губанов отвечал. — Лётчики с линкора «Советская Белоруссия» запрашивают пометку наших позиций дымом, вражеских — ракетами. Они готовы открыть огонь!..

Алексей Аверьянов ощутил, как на сердце стало легко. Внутреннее ликование было несравнимо ни с чем. Помощь пришла даже раньше, чем планировали.

Глава 17 Проклятье очередного моста. Часть 1

Враг явился к обеду. Мы как раз разобрались с уцелевшими шпионами. Подпол и летёха оказались счастливчиками — водителя и майора очередь из Виккерса прошила. Без шансов, сразу в могилы можно. Выжившие гады отпирались, кричали что предатели это мы, напали на офицеров штаба корпуса. Да вот только запакованное в заднем сидении британское оружие, взрывчатка, бронежилеты и портативная рация говорили сами за себя. Разбираться что и почему эти уроды тут делали было конечно интересно, но не своевременно. Посему отправили этих дятлов на нашем БТРе Пирс-Арроу в сопровождении собранного взвода бойцов что отходили с линии фронта. Честно говоря, ручеек отступавших иссяк так и не набрав силу. Восстановили порядок, как нас просили, дай Бог у сотни бойцов при пятерых мутных что упаковали вместе с британскими шпионами. Со всеми этими людьми, и хорошими и плохими дальше разбираться должен Раст. Он получил отчёт о шпионах и количестве прошедших фильтр, потребовал всех как раз отослать ему. Я бы оставил бойцов у моста, вернее развернул их по ту сторону, но увы и ах, командованию войска нужны еще где-то, а мы считаемся обеспеченными.

И вот занимаясь бесконечной подготовкой к грядущему сражению попутно получая медицинскую помощь от нашего нового штатно-внештатного медика — Майнера, услышал долгожданное:

— Противник в миле от нас!

Пост на другой стороне моста, в застройке окраины Ипсиланти, который успешно связали телефонной сетью с нашим штабом, сообщил что группа в камуфляжной форме, но не американского образца, остановила и захватила автомашину с ранеными идущую от линии фронта.

— Посту — оставаться в укрытии, в бой не вступать, продолжать наблюдение, сообщать обо всех передвижениях противника. В случае опасности — отходить на север, к лодочной станции. Казановский! Передать во взвода: прекратить все работы, личный состав укрыть в домах за линией обороны, боевая готовность. — Офицер примчавшийся в штабное помещение как вбежал, так и выскочил быстро козырнув на ходу. — Связь с Базилоном.

Связист уже готовый соединить меня с любым из абонентов нашей маленькой сети быстро переключился на коммутаторе и протянул мне трубку телефона.

— Джон, боевая готовность. Миномётчикам — 60-ки огонь только по команде от корректировщика, тот узнает о приказе от меня. 107-мэмэ здоровяк — только по моему прямому ЛИЧНОМУ приказу, это наш туз в рукаве. С пятидесяткой закончили? — Морпех познакомившись с подогнанными нам бронемашинами выразил мнений что можно вкрячить крупнокалиберный пулемёт в башню Роллс-Ройса. Такер и его механики обещали всё сделать — инструмент и материалы имелись под рукой.

— Понял, сэр, миномёты работают только по команде. По машине всё сделали, сэр. Подгонять? — Лаконично отвечал сержант.

— Напомни остальным экипажам машин — они в резерве до особого распоряжения. И пусть не дёргаются. Всё, жду тебя в штабе с броневиком.

По большому счёту это были лишь очередные повторения и без того не единожды проговорённых деталей плана. Раз сказано держать мост, мы его постараемся сохранить. Вроде как со стороны Детройта еще могут отойти какие-то уцелевшие части, и мы должны обеспечить их проход в нашем секторе. Так бы рвануть его и вся недолга. Но нельзя. А раз обороняемся, то нужно чуточку головой подумать. Решили сыграть в напуганных дурачков. Как завидят на постах у моста врага — небольшие группки что в окопах сидят должны из них выбежать, да дать дёру кто куда вглубь города. Создать впечатление малочисленности и тотальной дезорганизованной, даже трусости. Всё внимательно осмотреть враг не сможет, чего уж — мы-то противоположный берег видим очень ограничено, весь обзор в секторе моста — прочее перекрывает немалое число кустов и прибрежных деревьев. Больше для обороны моста хотя бы на первичный этап и не требуется, а дальше война план покажет…

Из маленьких амбразур в восточной, обращенной к реке и мосту, стены склада видно было не очень далеко, не больше пары сотни метров в сторону редких домов на той стороне, а дорога была под углом и скрывалась за деревьями. Пару минут назад, заприметив вдалеке технику врага «подсадные утки» дали дёру оставив немногочисленные заметные укрепления заграждения без гарнизона. А в зданиях и отдалённых окопах все прекратили шевелиться выжидая. Только выглянул влево, убедился, что никого не видно на изгибе суши у реки. Внутри всё тихонечко начинало гудеть, чесаться от нетерпения. Всё ожидание, подготовка, жертвы сводятся к этому моменту. И на задворках сознания бьётся глупая мысль: «Обед был вкусный, но так мало!..»

— Вот англичанка и нагадила, господа… Соизволила, значит, выйти открыто… Ну и дай то Боже, мы её встретим, а, милсдари?.. — Кто-то решил разрядить повисшее молчаливое напряжение, но явно начал выходить за рамки.

— Тиха-а-а! Разговорчики!.. — Малышев сурово встрепенулся, оглядывая своих подопечных. Мне и не пришлось рта открывать, всё и без командира затухло быстро и чётко.

— Вот они… Танк, Матерь Божья! —

Прижавшийся у правой амбразуры ополченец с седыми усами отстранился и позволил своему напарнику подготовить пулемёт. Все мы готовы к этому? Вполне. У меня тут против брони: 37-мм пушка, три винтовочных гранатомёта и по пару десятков противотанковых кумулятивных гранат к ним, связки гранат, малочисленные гранаты с белым фосфором и бутылки с зажигательной смесью, в конце-то концов. Всё это, по сути, слои борьбы с бронёй, с дальнего к ближнему по ранжиру. Еще бы минами всё вдоль дороги засеять, но чего нет, того нет.

— Один танк, нечего тут бояться. Связь с артиллерией. — Не отрывая взгляда, протянул руку куда-то назад и, ощутив тёплую трубку телефона в ладони, сразу прижал её к уху. — Ну, артиллерия, слушай приказ. По головному танку, в район ведущего катка, по моей команде…

— По вашей команде. — Качественная связь очень явственно передала нервную дрожь в голосе встревоженного командира расчёта 37 мм пушки, что стоит у стен церкви. Направленная стволом почти перпендикулярно к мосту она может много дел наделать, и это должно стать первым. Чисто в борт наползающей машины наведена, идеальный расклад.

Бегло пытался определить, что это за танк, и в голову мою лезли только почему-то Кромвели да Центурионы… Нечто среднее по облику между этими двумя машинами, но при этом уменьшенное: лоб наклонный, но башня больно квадратная, пушка длинная, с комбашенкой. Следом за танком идёт колёсная бронемашина с маленькой башней, за ней бронетранспортёр гусеничный, приземистый, на БРЭН-Кэрриер похож, но весь такой ажурный, с наклонами брони, и следом еще один, и еще, а дальше пока всё, видимость на колонну ограничена, кусты мешают… Но не Центурион танк. Мельче всё же, точно говорю… Эх, знать бы толщину брони!..

— Огонь!

Звук выстрела из махонькой пушчёнки до нашего «форта» донёсся совсем уж скромно. Бух, тихонько и всё. А британцам резко стало неприятно. Танк завыл двигателем, неуклюже разворачиваясь левым бортом к нам. Ай, как красиво и удачно дорогу перекрываем! Но не пробили броню, только гусеницу порвали и каток разбили! Колонна моментально замерла, и с брони посыпались многочисленные фигурки в камуфляже. Десантники, мать их за ногу!

— Пулемёты — по пешим, огонь! — Первый этап подразумевал после огня 37 мм пушки, максимальный шквал огня из пары трофейных пулемётов. Прочие обязаны молчать, они потом вступят в бой, из окопов вместе с пехотой. Враг теперь думает, что тут только в укреплённых домах расчёты остались. — Круус! Ударь по танку!