Mirror

И оба вздрагивают.

– Нет... Нет, Гин! Мы всегда будем вместе!...Правда...

Всегда. Ложь. Самая большая ложь в его жизни.

И через пару недель он смотрит вслед уходящей матери, сжимая в руках белый мяч.

– Пап, а куда мама поехала? – он поднимает взгляд на отца. – Мама? Мама скоро вернется...Мы будем ее ждать. Правда? – и ему улыбается отец. – Гин? – слышится голос снизу спустя год и мальчик поднимается с пола.

Спокойно открыв дверь, он спускается вниз, находя взглядом отца.

Он смотрит на него и также странно, непонимающе переводит взгляд на стоящую рядом с ним женщину.

У той длинные каштановые волосы, темные глаза, она переводит на него взгляд и тут же улыбается. – Привет, – отец взъерошил его рыжие волосы. – Он и правда на тебя похож, – улыбка и мальчик внезапно шарахается назад, цепляясь за штанину отца, он прячется за его спиной. – Знакомься, это Исами, она очень хотела с тобой познакомиться...Гин? Ты чего? – удивлению отца нет придела.

Серые растерянные глаза оглядывают отца и незнакомку с ног до головы.

– Пап, а где мама? – тихо спрашивает он.

Женщина тихо улыбается. Она знает, что доверие брошенного ребенка завоевать слишком сложно. Неделя за неделей, месяц за месяцем, Гин видит несколько чемоданов в прихожей, но он уже даже и не надеется, что эти чемоданы принадлежат той, кто посмела бросить. Они останутся здесь, так же, как и вещи, как и та, кто становится заменой... Видит, как на ее пальце появляется золотое кольцо... И сколько он успел натворить... Сколько проблем доставить... И кажется, после этого его должны ненавидеть, но...

– Гин? – мальчишка оглядывается и недовольно хмыкает. – Боже мой, я весь дом обыскала!

И рядом с ним на ступени садится Исами.

– Я приготовила ужин, ты будешь?

В ответ тот только покачал головой, отодвинувшись.

– Ууу! Бука какой! – усмехается Исами, взъерошив его волосы. – Что вы рыжие-то все такие...

Молчание. Исами улыбается.

– Ты все еще не хочешь со мной говорить?- тихо спрашивает она.

На нее смотрят недовольные глаза.

– Ну хорошо-хорошо! Не буду к тебе приставать. Ух ты! – и она заглядывает через его плечо. – Это ты нарисовал? И тот заинтересованно переводит взгляд, кивнув. -Да ты что?! – и альбом в его руках аккуратно выхватывают, он даже не успел поймать его и уже пораженно смотрит на молодую девушку, что так внимательно рассматривает альбом. – Слушай, а тебе точно 7 лет, а?

И карие глаза заинтересованно и недоверчиво смотрят на нее.

– Да, – гордо кивнул он. – Где ты так научился рисовать?! – Исами начинает листать альбом.

Рыженький удивлен.

– Нигде, – произносит он. – Я тоже хочу так рисовать! – воскликнула темноволосая. – Тебе нравится?- тихо спрашивает он. – Конечно! – радуется та – А ты меня так научишь?

И Гин тихо ошарашено кивает.

Три месяца спустя:

– Исами-сан, – слышится тихий голос, и из за угла выглядывает мордочка с альбомом в руках.

Женщина отрывается от готовки.

– Гин, ты чего?- улыбается она. – Ты...Порисуешь со мной?...

* *

– Исаааамииии! – по коттеджу, где жил и вырос рыженький, носится его отец.
– А! Вот ты где! Исами, там в гостиницах такое, нужно срочно разобраться, где все докумен...ты...

И он замирает.

– Сколько рисовать-то можно?- удивляется он.

А в комнате на полу лежат рыженький мальчик и жена, оба с альбомами, оба с карандашами.

– Погоди, милый, тут интереснее, – закусив язык, произносит Исами, вырисовывая линии. – Тут у нас творчество! – Но... – Подождут эти гостиницы, я все улажу, не паникуй. – Но как же... – Замолчи и дай мне порисовать с ребенком! – обиженно нахмурилась женщина, стукнув кулачком по полу. – Хорошо-хорошо, – и, вздохнув, Мисато плетется вниз. – Осторожней на лестнице! Там ковер выбился, не споткнись! – А как же гостиницы? – удивляется Гин, обеспокоенно глядя на Исами. – Подождут! – и она утыкается взглядом в альбом.

– Гин, а почему ты так мало улыбаешься?

Мальчик удивленно взглянул на нее.

– Мало? – Ну да, ходишь такой угрюмый. А ну-ка улыбнись мне, – и она выжидающе уставилась на него.

Секунду подумав, он смущенно натянул на лицо улыбку.

– Ты ж моя радость, прелесть какая, – усмехнулась темноволосая. – Что? – Ты такой милый, когда улыбаешься!Эй...Нам ведь и так хорошо, да? Слушай...А ведь мы подружились, да? – Наверное... – Это хорошо. – Почему? – слишком спокойно. – Как почему? Мы будем с тобой дружить, ты и рисовать меня еще лучше научишь! Мы всегда будем вместе! Правда? – она улыбается, оглядываясь.

По телу пробежалась дорожка дрожи, она замерла.

– Гин? – Нет, не будем!- он вскочил с пола. – Мне уже так говорили! Ты тоже уйдешь! Мама сказала так, и ушла! И ты хочешь меня оставить? Ты тоже меня ненавидишь?! – Гин!... – пораженно воскликнула она, распахнув глаза. – Вы всегда так говорите! И вам плевать, лишь бы хорошо было самим! Лучше бы я никогда не улыбался! Ты как мама! Уйдешь...И мы с папой снова будем одни...

И он быстро выскочил за дверь.

– Гин!! – Исами вскочила с пола, бросаясь следом. – Гин стой!

Она видит, как он завернул за угол к лестнице. Бросаясь следом, она старается не упустить его из виду.

Он слетел с лестницы.

– Гин, погоди, что за чепуху ты несешь?! Ааа!... – и она спотыкается.

Гин пораженно распахнул глаза, слыша дикий грохот, видя, как на пол под его ноги упала хрупкая Исами и...

– Иса?... Исами, ты чего? – он присел перед ней. – Исами!!...

Но та не двигается.

– Гин, что случи.. Черт! – вылетевший в холл отец бросается к телефону. – Исами, открой глаза! – детский крик, он убирает детскими ручками волосы с ее лица, начиная тормошить женщину. – Иса!!...Мама!... – Алло! Скорая!...

Белая палата, тихое тиканье настенных часов... Раскалывается голова. Она осторожно приоткрывает глаза. Все плывет, кружится...

– Исами?.. – детский голос и она затуманенным взглядом ищет рядом рыженькую шевелюру.

С трудом присев на кровати, она мотнула головой, что доставило сильную неприятную боль.

– Гин? – темноглазая удивленно смотрит на мальчика, сидящего на стуле перед кроватью. – Иса! Иса, я так испугался!! Ты ведь упала! А потом не просыпалась и... – Я слышала, – и она с улыбкой смотрит в его лицо, с каплями слез в уголках глаз.
– Ооо. Опять бука. Что ревешь? Тут я, хорошо все. Когда ты улыбаешься, ты милее, слышишь?

И на нее пораженно глядят его глаза, глубокие, серые.

– Иса, но... – Ты же не это хотел сказать, да? – мальчик вздрогнул.
– Как ты назвал меня тогда? Повтори.

Он смотрит в ее темные глаза, смутно вспоминая...

– Мама?...

Исами улыбается, почти смеется своим вечно усталым голосом.

– Всегда так меня зови, хорошо? Я никуда не уйду, я буду рядом, – она притягивает мальчишку к себе, обнимая и чувствуя, как он сжимает детскими ладошками ткань больничной рубашки. – И всегда улыбайся, хорошо? Не плачь, я же волнуюсь... * * *