Mirror

Гин внимательно оглядывал притихшую девушку, что начала обрабатывать йодом его разбитые запястья. Он оглядывал ее с ног до головы, словно слишком давно не видел. А ведь так и было...

– Ты любишь Каору? – спокойно произнес он, и Син аж вздрогнула, остановила руку. – Ты хочешь поговорить об этом с психологом, Гин? – спокойно осведомилась она. – Ну хорошо, давай поговорим.

Гин нервно усмехнулся.

– Ладно, раз так, то... – Каору – мой парень. Ты же знаешь, я не встречаюсь с теми, кто мне не нравится. И тебя до последнего шпыняла, изыди, демон. И теперь то, что я просто обрабатываю тебе твои порезы, говорит о том, что я просто чувствую вину за свой поступок. Так яснее?

Она подняла взгляд на парня. Гин просто смотрел в пол, молчал. И Син тоже замолчала.

– Можно моему многоуважаемому психологу задать еще один вопрос? – Задай. – Я могу рассчитывать на то, что все снова будет, как раньше?..

* *

Сидеть в два часа ночи перед дядькой в белом халате не доставляло вообще никакого удовольствия, но Сай терпел. Совсем невыносимо это стало тогда, когда этот странный дядька надел перчатки и что есть силы надавил на сломанную руку, что бедного парня аж по всему телу пробрала дрожь.

– Здесь больно? – с невозмутимым лицом спросил врач, а Сай попытался успокоиться, чтобы не убить этого врача нафиг, глубоко вдохнув и выдохнув, а после кивнул.

Уже через 10 минут парня допрашивали, где он получил травму, разглядывали рентген, а после, повернувшись к черноволосому, врач так же спокойно выдал:

– У вас перелом.

Сай на секунду замер, покосился на правую руку, а после, удивленно глядя на дядьку в белом халате, осторожно переспросил:

– Простите, что?.. – Перелом. – Да вы шутите. – Нет, посмотрите на снимок сами, вон трещина какая, кость пополам. Сейчас наложим гипс. – И... И сколько мне с ним ходить? – нахмурился черноволосый. – Три недели минимум. – Да вы издеваетесь!

И мужчина удивленно взглянул на него.

– Что ж вы так? Все радуются, что правую руку сломали, освобождение от физкультуры, можно не писать на уроках и парах, а вы...

Врач удивленно оглядывал парня, закрывшего ладонью глаза и тихо измученно простонавшего.

– Ага... Можно не писать... Просто зашибись в моем случае.

А Ками сидела на неудобном стуле в светлом коридоре больницы, покручивая в руках два телефона. Свой и телефон Сая. Два часа ночи, воля бы Сая, и они бы оба спокойно спали, но нет.

Ками пришло в голову потащить его сюда. В больницу. Узнать, что с рукой.

И Ками еще никогда так не волновалась. Да даже если бы он сломал ногу или шею, она бы и то меньше волновалась. Но тут нет. Выяснилось, что у Сая есть дурацкое умение ломать то, что ломать не стоит вообще. Особенно ему.

И спустя 10 минут Сай вышел из кабинета с совершенно спокойным лицом и... и загипсованной правой рукой.

Ками смотрела на него всего несколько секунд, а потом быстро подошла к парню, глядя на него снизу вверх.

– Сломал? – тихо произнесла она, глядя на его гипс. – Правую руку сломал?..

Сай грустно усмехнулся.

– О да. Начался месяц моих мучений, – только и усмехнулся черноволосый, представляя, что его ждет...

* *

– Ты издеваешься, да? – Ками удивленно пялилась на черноволосого парня.

Стоило ей только войти на кухню, как она увидела просто неповторимую картину. Нет, этого парня просто было не победить! Он сидел в кресле с кистью в левой руке и набором гуаши и фломастеров и разрисовывал этот чертов гипс!

Ками прекрасно знала, что рисовать он нормально не может, было сложно стоять за мольбертом с кистью в левой руке и это раздражало парня. Раздражала его собственная беспомощность и в особенности то, что в голове скопились десятки идей, а нарисовать он их не может!!

Трагедия номер два – гитара.

Скажите, как со сломанной рукой, загипсованной от кисти до локтя, играть на гитаре? Сай, конечно, пытался, но фиг ему. В общем, не вышло ничего.

Для обычного человека это вроде как ничего и не значит. Ну не поиграет три недели на гитаре, ну и черт с ним. Ну не порисует, и что с того?

Но вот для Сая это была самая настоящая трагедия. Рисование помогало выкинуть из головы ненужные надоевшие мысли, что больно давили на подсознание, заставляя вспоминать самые противные и мрачные моменты. Да, для этого парня ник Mirror что-то большее, чем просто ник. Да как бы его не звали, он мог рисовать, выплескивать на бумагу все мысли и забывать про них до поры до времени.

Играть на гитаре? Это помогало просто ни о чем не думать. А сложно было думать на самом деле, когда нужно вспоминать аккорды каждой песни и придумывать новые, для новой мелодии, что лезла в голову...

Он еще никогда так не завидовал собственной девушке! Да что там, он Ками и не завидовал, а вот сейчас... Она же спокойно рисовать!

Полез спасать друга, называется... Но за друга и не только руку можно было сломать. Хоть в больнице поваляться. И это единственное, что успокаивало черноволосого. То, что он не просто так ломанулся туда.

– Почему издеваюсь? – тут же удивленно произнес парень, даже не оглянувшись.

Ками отставила в сторону сумку, быстро подбежала к нему, хватая кисть.

– Сидит тут, рисует без меня левой рукой, да как ты можешь! – и она тут же окунула кисть в черную краску.

На загипсованной руке на черном фоне уже красовались нарисованные кости, которые черноволосый медленно зарисовывал красными обрывками мышц и кожи. Ну еще бы, это же Сай.

– О, ты мне еще руку вот теми фломастерами разрисуешь! Я левой накосячу. – Ага, накосячит он, вот это вот все кто нарисовал?

Сай ответить не успел. В дверь позвонили, в коридоре залаял Аки.

Из комнаты лениво выглянула Нако и так же лениво прошагала открывать дверь.

– Привет, Нако-тян, – в квартиру буквально влетел высокий блондин, тут же оглядевшись, замечая на кухне удивленного Сая и резко указывая на него пальцем. – Сай! – и Мори быстро зашагал к нему, застыв прямо на пороге. – Это что такое? Привет, Ками.

Сай вздохнул, покачал головой.

– Рука, Мори. Рук никогда не видел? – Сай, ты что, руку сломал?! – выкрикнул блондин. – Да что ж ты за брат-то такой!?

И он начал нервно расхаживать по кухне.

– Ну? Что я опять не так сделал? – спокойно поинтересовался черноволосый, а Мори резко развернулся к нему. – У меня через неделю свадьба, Сай! Ты что, на свадьбе собственного брата будешь вот с такой рукой!? – Ну, ради тебя я разрисую гипс розовыми цветочками. Так лучше? – Погодите-погодите! – Ками удивленно взглянула на Мори. – Как это через неделю?! Это не слишком рано? – Мы с Ри-тян тоже афигели, – Мори вздохнул, снял очки, нервно теребя их в руках. – Да что ты такой нервный-то? Из-за свадьбы что ли? Нафига предложение тогда делал? – вздохнул Сай, открывая красный маркер и совершенно спокойно продолжая разрисовывать гипс. – Не в этом дело... Я люблю ее и хочу, чтобы она всегда была рядом со мной, хоть через месяц, хоть в следующее воскресенье! А, кстати, Ками, Ри, видимо, воспринимает тебя точно так же, как Миру. -В смысле? – Прямом. Мира была ее лучшей подругой, а сейчас она просила тебе передать, что ты завтра освобождена от всех пар, она сама научит тебя лепить из глины какой-то череп или что-то еще, и сказала, что завтра ты идешь с ней в свадебный салон, вот. Так что теперь ты не ученица Рико, а ее подружка. Кстати, можешь взять с собой Син, – выпалил Мори. – Хотя да, чем-то ты Миру напоминаешь... – Мори, твою налево, не игнорируй мой вопрос. В чем дело? – повторил Сай, а блондин устало взглянул на него. – Бабушка уже договорилась по поводу свадьбы... – тихо произнес он.