Mirror

– Син-тян, – наконец, прервал он тишину.

– Чего тебе ещё, ребёнок? – по-доброму вздохнула Син, вытаскивая из уха наушник.

– Мне очень плохо без тебя...

– Поздно разговаривать с мозгом, он давным-давно мёртв. Поэтому не мучай себя и окружающих, последуй его примеру.

– Син, я о тебе говорил.

Девушка едва заметно вздрогнула. Снова изменился его тон, снова он говорит серьёзно. Почему-то, такой Гин нравился ей чуть больше прежнего. Вот только, видела его таким она всего второй раз, пусть и в один и тот же день.

Его улыбка становилась не такой безбашенной, голос становился тише, спокойнее...

– Ну, как же без меня может быть хорошо! – постаралась выкрутиться Син, но это плохо у неё выходило.

– Син, почему ты так? – Гин остановился, глядя на девушку.

– А что ты хочешь от меня услышать?

Темноволосая прекрасно понимала, к чему он клонит, но всеми силами пыталась уйти от вопроса. Просто, она не знала, как отвечать. Она не знала, что говорить.

– Тогда, можешь выслушать меня, Син? – Гин глядел прямо в её глаза, и девушка невольно застыла на месте.

– Син-тян, – продолжал он. – Понимаю, что я не такой, как многие. Что я постоянно раздражаю тебя. Ты считаешь меня ребёнком... Что ж, может это и так... Извини меня, за то, что я сейчас скажу...

Парень всё так же смотрел в карие глаза, в его взгляде читались уверенность с толикой волнения. Син ждала, желая услышать, что он ей скажет, и не зная, как поступить, если услышит то, на что не найдёт в голове ответа...

– Син, я влюбился в тебя.

====== 36 глава “Не шутка” ======

Син быстро зашла в квартиру, бросила сумку у порога, влетела в свою комнату и упала на кровать. В голове всё перемешалось, и обрывки мыслей лишь иногда всплывали на поверхность. А она ведь всего лишь пыталась понять, что произошло час назад.

— Влюбился? — не веря ни ушам, ни даже глазам, переспросила Син. — Снова шутишь?

— Я не шучу. Только не сейчас. Син-тян, я говорю на полном серьёзе. Ты нравишься мне. Я влюбился в тебя ещё тогда, когда ты первый раз со мной заговорила.

— Что же я такого сделала? — начала нервничать девушка.

— Ты вела себя не как другие. Тебе всё равно, как я выгляжу. Относишься ко мне так, как не относится никто другой. Ты отличаешься от всех тех кукол, которые постоянно пытаются привлечь моё внимание. Из-за этого, из-за твоего голоса, твоей улыбки, характера, я влюбился. Прошу, поверь мне, — он снова говорил серьёзно, спокойно. Гин смотрел прямо на неё. Он не стеснялся своих слов, он просто говорил, что чувствует.

А Син не могла ответить. Она просто не знала, что ей нужно сказать. Впервые за все время она начала задумываться, что чувствует к Гину. Он часто её раздражал, но не так, что бы накричать, заткнуть и уйти, а скорее просто надоедал своей излишней активностью. Когда он был рядом, не хотелось уйти от него подальше, а бегала Син от него только ради галочки в пунктике характера «Я сама неприкосновенность». Девушка поймала себя на мысли, что ей просто нравится постоянно с ним пререкаться и постоянно останавливать его на пути к себе. Они давно подружились, но разве же она его любит? Может быть, но сама Син в этом разобраться не может.

Она уже и не помнила что именно ответила, в голове только вертелась грустная улыбка Гина.

Неужели, она посмеялась над его чувствами, неужели, жестоко отказала?

Нет.

— Извини, — девушка улыбнулась, улыбнулась искренне. — Гин, я…

— Я не прошу тебя любить меня, не прошу отвечать. Я просто хочу, что бы ты знала. Я люблю тебя, я серьёзен. Измени обо мне своё мнение, я не такой уж и ребёнок, каким ты меня видишь.

Одарив девушку улыбкой, он вернул ей пакет с костюмом, пару секунд глядел в карие глаза, а потом развернулся и направился прочь. До дома он проводил: миссия выполнена.

Но вот темноволосая не могла поступить так спокойно. Она лежала на кровати, смотря в потолок.

— Син, — в комнату вошёл высокий мужчина с журналом по аниме в руках. — Я тут опять журнал с твоим хентаем нашёл.

— Папа! Это не хентай, называй аниме — АНИМЕ! — вскочила с кровати Син.

— Ой, да ладно!

— Папа-а-а, — девушка обессиленно упала навзничь, зарываясь лицом в подушку. — Аниме! Ну запомни, «а-ни-ме»! А-а-а, забейте меня до смерти тысячи коней, кто меня вырастил!

— Угу-угу, иди есть. Кстати, запиши мне это «Забейте меня до смерти…», я выучу и буду говорить! — усмехнулся мужчина.

— О, давай! — оживилась девушка. — Я буду называть тебя — Хибари! (аниме-Репетитор-киллер Реборн, если что; 3)

— Замечательно. Иди есть, говорю.

— Сейчас.

Темноволосая достала из кармана телефон и набрала знакомый номер, записанный как «Ребёнок-2».

— Алло, Ками? Ты не представляешь, что сейчас было!

— Опять с Камен болтаешь? — послышался голос отца с кухни.

— Как ты догадался, пап?! — кинула ему Син и вернулась к разговору.

— А, то есть меня там уже знают? — осведомилась девушка. — Смотри-ка, Сай, я популярнее тебя становлюсь!

— Сама наивность! — раздался в трубке до жути спокойный голос парня, Син усмехнулась.

— Дочь! — снова крикнул отец. — Я тут в твоём журнале до жанра «этти» добрался, хочу посмотреть, посоветуй что?!

Девушка скорчила неповторимую гримасу.

— Ками, мой папа этти собрался смотреть… — удивлённо произнесла она.

— О! В том журнале, который ты недавно купила, на девятнадцатой странице есть такое! — засмеялась в трубке Камен.

— Погоди! Я совсем не по этому поводу звоню! — наконец поспешила вернуться к изначальной теме Син. — Я звоню по поводу Гина…

POV Камен

— Как же ты сама такие сумки на фесты таскаешь? — осведомился Сай, с грохотом поставив «неподъемный багаж» на пол в прихожей, а за ним и свою гитару.

— Прости, что заставила тащить, — виновато улыбнулась я, сконфуженно потирая ушибленную руку.

— Да ты катастрофа ходячая! — вздохнул парень. — Ну надо было тебе так сильно рукой ударится?

Я, улыбаясь, пошла на кухню ставить чайник. Зажгла бра, которая осветила кухню тусклым рыжеватым светом. Сай вошёл следом и грохнулся в кресло с гитарой в руках.

— Сай, тебе чай или кофе? — я начала рыться в шкафчике в поисках новой банки быстрорастворимого.

— Кофе, — послышалось позади. — Камен, как ты относишься к Гину?

Удивлённо, и оттого с грохотом, ставлю банку на тумбу, уставившись на семпая.